Брюс Ли: сражающийся дух - Брюс Томас

В «Пути дракона» у гангстеров были пистолеты, и Брюс попытался разрешить эту проблему так: Тан вырезает отравленные дротики и с безошибочной точностью стреляет ими в руки гангстеров так же, как это делал Като в первой серии «Зеленого шершня». Эти сцены ничем не лучше других попыток остановить отступление жанра боевого искусства и являются наиболее неправдоподобными эпизодами в фильме. Но то, что происходит дальше, компенсирует все.

Теперь, когда Тан уложил всех местных бандитов, «Крестному отцу» приходится импортировать наемников, которых играет Уон Инь Сик, бойцов в стиле корейского хапкидо и каратэ играют Боб Уолл и Чак Норрис. В западном варианте фильма героя Норриса зовут Кольт. Предложив перемирие, банда заманивает Тана в ловушку. Вот упали наземь первые два противника; внезапно действие перемещается из глубинки в центр Рима, и последний бой разыгрывается под арками Коллизея. Тан и последний из оставшихся врагов, англосаксонец Кольт, сходятся в бою со всем достоинством и формальностью, присущими самурайским воинам. Крошечный котенок — единственный свидетель этой сцены. Опять-таки, есть комические моменты, когда, например, Тан сдирает пучок волос с оголенной груди Кольта, но надо сказать, что это, вероятно, лучшая боевая сцена, снятая Брюсом Ли. Хотя Брюс очень старался, чтобы эта схватка не выглядела односторонней, каким будет ее исход, сомнений не возникало.

В первой половине сцены Кольт близок к победе. Несколько раз он сбивает Тана с ног, изо рта Тана появляется струйка крови. Поворотным становится тот момент, когда Тан ускоряет свой ритм ног, а Кольт следует за ним, не осознавая, что инициатива перешла к Тану и теперь он диктует скорость. Тан поднимается на ноги и отпрыгивает назад, и вдруг начинает танцевать и двигаться как Мухаммед Али. Озадаченный Кольт, привыкший к более зажатым техникам каратэ, не знает, как реагировать. Бой далее развивается очень похоже на то, как это было с Джо Левисом и Грегом Бейнсом. Тан обрушивает невероятно быструю комбинацию ударов на Кольта и начинает теснить его. У Кольта сломаны рука и нога, но он опять поднимается на ноги, чтобы продолжать борьбу. Тан опускает взгляд на разбитую ногу Кольта, как бы говоря: «Послушай, зачем тебе что-то доказывать? Остановись, пока это возможно». Но воинский кодекс Кольта оставляет ему только две возможности: победа или смерть. На лице Кольта возникает какое-то подобие улыбки — он принимает свою судьбу. Он наносит последний шквал ударов, и в конце Тан ломает Кольту шею. На лице Тана появляется странное выражение сожаления. Он осторожно опускает тело Кольта на землю и, выражая свое уважение, кладет куртку и черный пояс Кольта поверх его тела.

Побеждая Норриса на фоне величайшей арены Западного мира, Брюс опять-таки показывал своим зрителям именно то, что они хотели видеть. Но он осознавал, какие чувства он затрагивает, и старался включить и другие послания. То, как он отдает дань чести только что убитому противнику, соответствует одному из принципов воинского кодекса: к сильному противнику относиться с уважением.

Брюс Ли говорил своим друзьям, что «Путь дракона» станет хитом в мандариноязычном округе, но что на Западе он не собирается его показывать. Герой Брюса намного мягче, и его стрижка (зачесанная вниз с подчеркнутыми баками) делает его вид почти эльфийским. Легкий юмор, от которого восточная аудитория просто корчилась от смеха, возможно, не очень изыскан. Но сценарий Брюса основывался на настоящем понимании души китайского народа, и постепенно герой сбрасывает свою поверхностную наивность, обнажая свое истинное лицо героя.

Под недоверчивый хор гонконгской прессы Брюс предсказал, что кинокартина принесет пять миллионов долларов. Подергивая головами от изумления, журналисты также выказывали некоторое раздражение. Одно только прославление успеха Ли было для них малоинтересно, им нужны были недостатки.

Честно сообщая о новой вехе в карьере Брюса, пресса была более обеспокоена тем, с кем же он все-таки спит.

Семья Брюса теперь переехала из маленькой квартиры по Мэн Ван-роуд в один из немногих отдельных двухэтажных домов в Гонконге по Камберленд-роуд, 41, в районе Коулун Тонг.

Хотя дом на одиннадцать комнат воспринимался бы как что-то обычное в Беверли-Хилс, для Гонконга это был настоящий дворец. К большому дому вели ворота из кованой стали, его окружала восьмифутовая каменная стена, скрывавшая большой японский сад, по которому меж деревьями протекал и вливался в пруд с золотыми рыбками ручей, над которым возвышался украшенный орнаментами мост. Из окна большой комнаты, в которой Брюс установил аудиоаппаратуру, открывался вид на этот сад. В доме было достаточно места, чтобы Брюс мог разместить там и свою огромную библиотеку, и полностью оснащенный гимнастический зал.

Брюс заменил красный «порше», который пришлось оставить в Лос-Анджелесе, новым красным 350-сильным мерседесом, вероятнее всего, это тот же мерседес, который появляется в последних кадрах «Пути дракона». И когда он наконец опять смог носить любимые шелковые костюмы, пресса единодушно провозгласила его «Самым безвкусно одевающимся актером года».

Новый дом появился как раз вовремя. Он стал для Брюса убежищем, — это было единственное место, где он мог наслаждаться относительным спокойствием и уединенностью. Несколько лет назад он любил устраивать импровизированные демонстрации кунг-фу на танцах, отжимаясь на одном пальце, чтобы привлечь внимание зрителей. Теперь же, чтобы просто поесть в ресторане, ему приходилось выбирать столик в углу и садиться спиной ко всем в надежде, что его не заметят. Но стоит официантам начать обслуживание, как вскоре уже выстроится очередь требующих автографы и задающих знакомые вопросы людей. Когда Брюс будет выходить из ресторана, на улице его уже будет ожидать толпа толкающихся фотографов из отдела новостей. И если он выразит хоть какое-то неудовольствие, заголовки газет на следующий день будут кричать о его высокомерии и плохих манерах.

Конечно же, у этой монеты две стороны. Брюс говорил, что теперь он понимает, почему такие звезды, как Стив Мак-Куин, избегали появляться в публичных местах, и сожалел, что не может больше вести нормальную жизнь. И все же, вспоминая свою давнюю «клятву» сделаться более знаменитым, чем Мак-Куин, Брюс не мог удержаться от сравнения себя со старым соперником.

Давление, которое испытывает быстро взошедшая кинозвезда, — стандартное клише в шоу-бизнесе, но это давление достаточно реально. Если другие люди становятся отшельниками или окружают себя телохранителями, в случае с Брюсом возникло другое противоречие. С одной стороны, реакция публики и ее признание приносили ему удовлетворение, а с другой стороны, он уже не имел возможности заниматься совершенствованием своего искусства так, как он делал это раньше. Поверхностная социальная жизнь знаменитости его не интересовала. Этот парадокс проявился на одном из приемов, когда Брюса не узнал гость: со здоровой дозой насмешки над самим собой он протянул руку, объявляя: «Брюс Ли, кинозвезда».

Старые финансовые проблемы перестали доставать, зато появились новые, делая ситуацию серьезнее, чем когда-либо.

Продюсеры делали крупные предложения, — как правило, много шума и мало реальных ресурсов для их подкрепления, для продюсеров это просто был способ повысить собственный престиж и сделать себе бесплатную рекламу в прессе, «Чайна стар», дешевая гонконгская ежедневная газетенка, печатала сериал, «написанный» Ип Чунем, сыном Ип Мана, который одно время тренировался вместе с Брюсом Ли. В статье приводились слова Ип Чуня о том, что он видел, как Брюса свалил на землю противник на тренировке. Хотя вряд ли кто-то всерьез может ожидать от Брюса, чтобы он был абсолютно непобедим в тринадцатилетнем возрасте, тон статьи так огорчил Брюса, что он разыскал Ип Чуня и спросил его, действительно ли он говорил то, что напечатано. Ип Чунь отрицал все и говорил, что все это дело рук неизвестного автора. Владелец «Стар», прожженный австралиец по имени Грэхэм Дженкинс, проинформировал должным образом своих читателей о том, что Брюс угрожал осведомителю газеты, и Брюс подал на газету в суд. Куда бы он ни шел, за Брюсом следовали фотографы и репортеры, готовые раздуть сенсацию, пользуясь малейшим предлогом.

А вот простые поступки Брюса, выражающие его внимательность к другим людям, — об этом газеты сообщить не позаботились. Вот пример этого — рассказ Боба Уолла:

Мы оба с Брюсом носили контактные линзы, и когда боевые схватки происходили в пыли, дело было в итальянской деревне, линзы все время засорялись. У Брюса был очень хороший лосьон для глаз, и благодаря ему мы успешно провели все поединки. Уже перед посадкой на самолет обратно в Штаты я увидел какое-то движение перед залом ожидания, собралась толпа. Из красного «мерседеса» вышел Брюс, а через несколько минут он появился в зале ожидания. В аэропорт он приехал специально для того, чтобы вручить мне целую упаковку этого лосьона в качестве подарка.