Брюс Ли: сражающийся дух - Брюс Томас

Брюс собирался также пригласить актрису Бетти Тинпей и австралийского актера Джорджа Лэйзенби. Ни Брюс, ни тем более сами актеры не имели ни малейшего представления о характере будущих ролей. К Лэйзенби, как и к Брюсу, слава пришла за одну ночь — из актера, снимавшегося в рекламе конфет, он превратился в актера, который заменил Шона Коннори на роли Джеймса Бонда в фильме «На тайной службе Ее Величества». Однако успех Лэйзенби слегка потускнел с падением интереса к Бонду и его карьере. К счастью, этот фильм только появился в Гонконге, и Лэйзенби выбрал наилучшее время постучаться в двери Рэймонда Чжоу.

В этот период Брюс также связался с Таки Кимура. Говорит Таки:

Он послал мне авиабилет до Гонконга, чтобы я прилетел сниматься в «Игре со смертью». Я сказал ему: «Ты же знаешь, какой я неуклюжий. Я тебе не нужен. Сделай мне одолжение — мне не нужны ни слава, ни деньги. Я счастлив знать, что у тебя все хорошо», Он ответил: «Я — режиссер и продюсер, поэтому в моих фильмах все смотрятся хорошо». Я сказал: «Тогда я, наверное, не смогу отказаться».

Уже более серьезно Таки добавляет: «Я увидел чувство в том, что он делает. Однако в октябре вот-вот должен был пойти бизнес, который я основал, поэтому я не мог отправиться в Гонконг. Потом позвонила Линда и сказала, чтобы я не беспокоился, так как что-то изменилось и съемки «Игры со смертью» откладываются».

В то время у Таки были ужасные личные проблемы, которые опустошили его эмоционально и поставили на грань самоубийства.

За месяц я потерял двух братьев, а потом меня оставила жена. Брюс сказал: «Таки, я не был знаком с твоей женой, но когда-то я дал тебе совет. Для решения проблемы ты должен предпринимать все, что в твоих силах, но в определенный момент ты должен попросту пойти дальше». Я потерял все — когда люди говорят тебе подобные вещи, в них обычно мало убедительности, но когда слышишь это от Брюса…

В какой бы точке земного шара ни находился Брюс, он всегда звонил, чтобы поддержать друга словами: «Иди дальше, Таки. Просто иди дальше».

Когда старый друг Брюса Дуг Палмер снова оказался в Гонконге, в этот раз с женой, ему в конце концов удалось найти Брюса через «Голден Харвест», где он оставил ему сообщение. В своих записях Палмер вспоминает:

Через пять минут зазвонил телефон в нашем номере отеля.

«Ты, чертяка, — заорал Брюс мне в ухо. — Что ты делаешь в Гонконге?»

Он и Линда заехали за нами и забрали с собой в большой дом, в котором еще велись отделочные работы, в привилегированном районе города Коулун Тонг. Дом был обнесен высокой стеной, усеянной поверху битым стеклом и шипами.

Слава имеет свою цену. Его дети охранялись по дороге в школу и обратно, чтобы их не похитили. Когда моей жене, Норико, понадобилось в туалет, Брюс вытащил огромную связку ключей, так как ванная комната запиралась на замок — очевидно, он держал все комнаты в доме закрытыми, чтобы рабочие ничего не украли.

Пока мы были в его доме, Брюс просмотрел почту и обнаружил письмо от своего старого друга Джеймса Ли из Окленда.

Я видел, как он хмурился по мере чтения, затем услышал, как он шепнул Линде послать Джону пятьсот долларов. Позже Брюс сказал мне, что Джеймс умирает от рака.

Потом мы поехали ужинать. Когда мы останавливались на светофоре, люди на тротуаре или в соседних машинах начинали таращиться на Брюса. Ресторан был заполнен, и у нас не был заказан стол, однако место нам нашли очень быстро.

Я не уверен, что кто-то еще был в тот вечер обслужен в этом ресторане, так как все официанты вертелись вокруг нашего стола.

На следующий день мы посетили киностудию, где велись съемки «Игры со смертью». Недавно Брюс привозил в Гонконг Карима Абдул Джаббара для съемок финальной сцены, которая очень напоминала битву Давида с Голиафом. Брюс ужасно радовался, что эта сцена удалась, в отличие от другой, более недавней, в которой он встретился с мастером из Кореи и был весьма разочарован уровнем его подготовки.

Брюс также рассказал нам несколько историй, приключившихся с Каримом. По прибытии в Гонконг Карим изъявил желание «встретиться» с какой-нибудь женщиной. Брюс попытался организовать эту встречу. Когда девушка появилась и увидела Карима, она наотрез отказалась от продолжения знакомства. Никто не предупреждал ее о размерах Карима.

Карим очень разозлился. «Знаете, он очень чувствителен, когда речь заходит о его весе», — сказал, посмеиваясь, Брюс.

Когда Брюс вернулся в Гонконг в 1970 году и объявил о возможности съемок фильма с «Шоу Бразерс», его друг детства по прозвищу Единорог выступил посредником. Сейчас Единорог попросил Брюса помочь с постановкой сцен схваток в его фильме с очень скудным бюджетом, который он собирался назвать «Ладонь единорога» (или «Кулаки единорога»).

Брюс всегда старался помочь друзьям. Однажды он уже дал Единорогу роль главного официанта в «Пути дракона» и теперь опять согласился помочь другу.

В мае 1972 по просьбе кинокомпании «Синь Хои» Единорог встретился с ее представителем Тан Ди в отеле «Пенинсулар». Компания решила подключиться к производству внезапно ставших популярными фильмов о боевых искусствах. Тан сдержанно намекнул Единорогу: «Откровенно говоря, ваше имя, конечно, никого не заинтересует; но если вы привлечете «кое-кого», кто сможет вам помочь, фильм не только будет продаваться, но и соберет огромные деньги». Короче говоря, привлечение к фильму Брюса было условием того, что Единорогу достанется в нем главная роль. Когда Единорог выложил это Брюсу, он не ожидал, что тот согласится. Однако Брюс ответил, что, хотя он понимает, что ею используют, он все же поможет Единорогу. Когда Брюс появился на презентации фильма в отеле «Мирамар» в Коулуне, он привлек к себе все внимание так, что даже вынужден был попросить фоторепортеров не забывать Единорога.

Съемки фильма начались в августе 1972 года. Вскоре стало очевидным, что Единорогу не по силам исполнять главную роль, и Брюс вновь пришел на помощь другу. Параллельно с постановкой боев Брюс также предложил несколько идей по сценарию, проведя целый день за пультом во время съемок.

Когда вскоре фильм появился в прокате, Брюсу Ли в нем было отведено главное место. Он был объявлен не только консультантом по боевым искусствам, но и ведущим актером. Кадры, на которых Брюс работает за пультом и репетирует с актерами, умудрились вставить в новую сюжетную линию. В ответ Брюс мог только подать иск против злосчастного проекта. Хотя Брюс после этого продолжал видеться с Единорогом и обучать его актерскому и боевому мастерству, он был разгневан и огорчен инцидентом, который подорвал его доверие и усилил его подозрительность.

Статус суперзвезды делал Брюса уязвимым для различных посягательств. Он обнаруживал свое имя в качестве подписи на товарах, о которых он никогда не слышал. Приписываемые ему отзывы цитировались для рекламы фильмов, которых он никогда не видел. Продюсеры рекламировали свои предложения Брюсу Ли на страницах гонконгской прессы, рекламируя свои имена связью с именем Брюса, пусть даже иллюзорной. Перемены настигли его так быстро, что нормальная жизнь стала больше невозможной. Он мог, проснувшись рано утром, найти в газетах обрывки своего вчерашнего разговора в ресторане.

Пресса становилась все более смешной в своих преувеличениях.

В Соединенных Штатах Карим Абдул Джаббар купил дом, чьи предьщущие жильцы недавно были убиты; первая полоса одной из гонконгских газет возвещала: «ИМЯ БРЮСА ЛИ СВЯЗЫВАЮТ С МАССОВЫМ УБИЙСТВОМ».

* * *

В шестидесятых годах зрителям наскучили музыкальные эпосы Шоу, и они стали смотреть фильмы про самураев. Следуя спросу, Шоу переключился с музыкальных фильмов на кровавые. Но вскоре и самурайские фильмы пришли к своему концу, который ускорили речи Джу Эньлая, направленные против японского империализма.

Шоу предпринял очередные меры. За отсутствием ковбойских или самурайских традиций, он решил возродить фильмы на основе кунг-фу, начав с «Китайского боксера» — завораживающей комбинации патриотизма, тайных обществ и динамичного сюжета. Следующим был «Король бокса» (американское название: «Пять пальцев смерти»), который собрал около четырех миллионов долларов за первые одиннадцать недель проката в Штатах. За этим фильмом сразу же последовали «Убийца» и «Новый однорукий фехтовальщик» с Ван Ю в главной роли, который вышел за пределы азиатского рынка и стал популярным по всему миру. Пресса Гонконга назвала Шоу «мистером Кунг-фу».

Ван Ю был суперзвездой кунг-фу, сломав контрактную систему Шоу и нанимаясь только на условиях отдельной оплаты за каждый фильм. Он стал первым китайским актером, который мог потребовать двадцать тысяч долларов за фильм. Но зрители быстро поняли, кто является подлинной звездой этого жанра. По иронии судьбы, дверь его основному и более удачливому сопернику также открыл Шоу. Вскоре в «Ньюсуик» появилась заметка со следующим заголовком: «Брюс Ли — яркая звезда, всходящая на Востоке». Журналист «Лос-Анджелес таймс» Роберт Элегант также посвятил Брюсу статью. Рэймонд Чжоу не терял времени, налаживая сбыт.