Сорок дней спустя - Алексей Доронин

"Да иди ты лесом, Нострадамус хренов. Сам тронулся и людям головы задурил... А вы все подсиралы, жопу ему лижите дальше хоть до самых гланд. Можете собраться и трахать друг друга паравозиком хоть до наступления вашего апокалипсиса. Типа обряд. Секта, натуральная секта. Что я мог делать с ними рядом? Да просто интересно было посмотреть на таких придурков..."

На перекрестке ??? и ??? перед светофором скопился длинный хвост машин, и чтобы не жечь понапрасну бензин, он заглушил мотор.

Время шло, но пробка не желала рассасываться.

"Да проезжайте, вы бараны! - вслух он такое сказать не решился бы, так как габаритами не вышел. - Эти уроды, похоже, дальтоники. Не видят, что красный давно сменился зеленым. Раз десять, бля!"

Федор машинально бросил взгляд на светофор еще раз и присвистнул от удивления. Тот не горел. Совсем. Он повернул ключ в замке зажигания и обомлел - его автомобиль тоже не мог тронуться с места. Даже магнитола, радио и освещение салона не включались.

Как и большинство водителей, он не покинул его до самого конца. Когда на них налетел поток слепящего света, дикая боль в глазах мгновенно сменилась абсолютной тьмой. Пламя вспышки ослепило его, заставило пойти пузырями краску и загореться шины с чадным дымом. Идущая следом ударная волна ударила сбоку, смяла "Тойоту" вместе с сотней других машин, застрявших на перекрестке. Сверху на них обрушился град стекла и сметенной кровли с соседних домов.

В последнюю секунду, задыхаясь от раскаленного воздуха и ошалев от страха, Семенов услышал приближающийся скрежет. Он так и не узнал, что это высекали искры из дорожного полотна голые обода огромного ??? [марка]. Прямо на них катился потерявший управление бензовоз, объятый пламенем. Допотопный, восемьдесят второго года выпуска, он был неподвержен действию электромагнитного импульса.

Этот огненный шар был крохой рядом с тем, который опадал в пяти километрах над центром города. Но он был ближе, и сорвал мясо с костей человека как луковую кожуру. Через секунду в машине сидел обугленный скелет, так и не отпустивший руля.

Глава 2 . TEOTWAWKI

Радио замолчало, будто захлебнувшись. Где-то на севере глухо и протяжно зарокотало. В ту же секунду скрытый легкими облачками горизонт окрасился оранжевым. И почти одновременно - на северо-западе.

Новосибирск? Бердск????

Без команды и без спешки все легли на пол. Такое расстояние взрывная волна преодолеет не раньше, чем за полминуты. Можно было и не ложиться - налетевший через сорок с лишним секунд фронт избыточного давления только потрепал волосы как сильный порыв ветра. Они были далеко от возможных целей, и им ничего не угрожало.

Окна выдержали.

Кто-то вскрикнул от неожиданности, все же они были люди, не роботы. Но паники не было. Каждый знал, что делать при таком развитии событий. Это они изучили в теории, хоть и не ставили этот сценарий на первое место.

Не было необходимости спускаться в просторный полуподвал, где раньше располагались мастерская и столовая. Там они могли переждать первые сутки, подбодряя себя продуктами и спиртным из НЗ.

Но Владимира были другие планы. Время было дорого, а риск - оправдан.

Через час по новой металлочерепице, который они всем миром настелили два года назад, звонко барабанил дождь. Радиометр показал в помещении и снаружи. Они находились в зоне слабого радиоактивного заражения, которым можно было пренебречь, раз уж они не собирались жить вечно.

Вместо того чтоб прятаться, в первые полдня после катастрофы, им нужно было сделать много работы.

*****

Черные тучи закрыли собой отблески зарево в той стороне, где когда-то располагался областной центр.

Вся мужская половина сообщества собралась в той же воспитательской. Теперь все изменилось. Атмосфера была совершенно иной. Не подавленной или панической, нет. Боевой. Меньше стало шуточек, подначиваний, обычных между друзьями. Исчезли пустые ни к чему не обязывающие слова - говорили только по делу.

Из медпункта была принесена трехлитровая бутыль чистого спирта. Пожалуй, они берегли ее не для повязок и компрессов, а для этого случая. Все налили себе по стопарику чистого. Выпили, каждый думая о своем.

Со стены смотрел на них мудрым взглядом пророка Вождь. Для людей, воспитанных на разоблачительных передачках 90-х, он был кровавым монстром, но таких оставалось с каждым годом все меньше. История все расставляла на свои места. Для людей, собравшихся в комнате, как и для 60% россиян он был тем, кто построил великую державу и дважды спас ее от уничтожения "цивилизованным миром" - сначала танковым блицкригом, потом атомной бомбой.

- Просрали мы ваше наследство, Иосиф Виссарионович, - сказал Владимир генералиссимусу, - Просрали.

Хотел было чокнуться с портретом, но вспомнил, по какой оказии пьют, и быстро опрокинул в себя обжигающую глотку жидкость, не закусывая. За помин души тех, кого с ними нет. Их можно было записывать в безвозвратные потери.

Тут не оказалось многих, с кем они начинали. Сначала не сумели найти время, чтоб приехать, а теперь, если жили в городе, могли не успеть открыть рта, прежде чем рассыпались пеплом.

Но и те, кто присутствовали в зале, многого стоили. Тут не было лишних и случайных людей. Костяк ячейки сформировался в городском интернет-сообществе, остальные постепенно влились в процессе, в том числе он подключил к делу нескольких своих однокашников и сослуживцев.

Теперь на пятом году существования ячейки это были отборные, проверенные кадры.

Здесь не было тех, кто впал в одну из двух крайностей, которые поджидают выживателя как Сцилла и Харибда. С одной стороны, отсеялись легкомысленные и ленивые, для которых сурвайверство только шашлыками на природе и беседами о том, "что будет, если завтра...". Богданов про себя называл таких "хоббиты" и понимал, что при реальной катастрофе они или разбегутся как тараканы по своим щелям, или повиснут на них неподъемным грузом.

С другой стороны, на хрен не нужны были единоличники. Отбирая людей для "инициации", они вводили их в курс дела постепенно, не раскрывая деталей вроде местоположения Гнезда. И многих бывалых отвергли только потому, что вовремя заметили в них кулацкую жилку. Слишком себе на уме. Те, кто думают, что могут выжить без команды, решили они всем коллективом, пусть отдыхают. Строят персональные землянки в тайге и сидят там хоть до цыганской пасхи. Не нужны такие. Даже золотые руки и голова не перевешивают скрытой в человеке червоточины, которая проявится в самый неподходящий момент, то есть после Катастрофы. Не хватало, чтоб такой "кореш" сбежал ночью, скидав в машину побольше общих продуктов.

Иногда случались проколы, такие как с Семеновым. Но в основном балласта у них в коммуне не было, и каждый был на своем месте. Да и о вопросе совместимости людей между собой надо было помнить. Совсем без дрязг и разборок не обойтись, но там где их количество превышает некую критическую массу, не может быть полноценной боевой и хозяйственной единицы.

Богданов видел, что даже в таком составе сообщество было поражено вирусом панибратства, что плохо сказывается на дисциплине. Чтоб сохранить ее, ему поскорее надо превратиться из атамана, власть которого основана на голом авторитете, в полноценного командира. Пока их организация оставалась рыхлой, без иерархии, без внутренних скреп и распорок. Надо было срочно это менять. В ситуации ЧП предпочтительней один лидер, а не куча "равных", каждый из которых тянет на себя как лебедь, рак и щука.

*****

Не нужно было громких фраз. Они и так все понимали. Вместо пафосных речей он поставил на стол старый магнитофон, который обретался в стенах лагеря еще до того, как они сюда заехали.

- Вот, записал в радиоузле. Передавалось на длинных волнах.

Он нажал на кнопку. Запись была скверной, но позволяла разобрать сообщение, которое безымянный диктор зачитывал хриплым, совсем не левитановским голосом:

- "...в 10.00 по московскому времени США совершили нападение на нашу страну с применением обычных и ядерных боеприпасов. Уничтожению подверглись более 600 населенных пунктов..."

Он выключил. В комнате висела такая тишина, что можно было бы услышать, как падает булавка.

- Дальше можно не слушать. Там список, почти все крупные города. Это запись, передают уже третий час. А может, и раньше начали, только нам было не до этого да и помехи мешали. Что вы об этом думаете?

- Откуда это? - спросил Артур, его помощник по магазинным делам. В оружии он разбирался как бог, поэтому при всех талантах никем иным, кроме начвора быть не мог.

- Какой-то "чрезвычайный комитет", - объяснил Богданов. - Не разобрал, помехи мешают. Ну и название выбрали, прямо чекисты, еклмн. Не представляю, кто они и как данные собирали.