Сорок дней спустя - Алексей Доронин

- Ну, что об этом думаете, товарищи?

Все, кто сидел за столом, могла переглянулись.

- К стенке бы их, - подал голос Дэн. - Герои, сука... Моральный дух подрывают. Передатчик, поди, длинноволновый, шпарят на полстраны. Сколько людей петлю затянут или мозги вышибут.

- Да уж, блин, - кивнул Богданов, подперев голову руками, - Но мы не такие, верно? Нам от этого мессиджа одна польза. Без него мы не смогли бы правильно оценить ситуацию.

- А что-нибудь кроме списка там есть? - спросил Макс, его замок и второй человек в ячейке, единственный из них с боевым опытом.

- Дальше обычная шняга про поведение в зонах заражения. Мол, если вы живете в пределах 50 км. от одного из эти городов, избегайте попадания осадков на кожу, обеззараживайте воду, не жрите продукты, на которые могла попасть радиоактивная пыль. А если ближе, то завернитесь в чистую простынь и ползите на кладбище. И прочие полезные вещи, которые мы без них знаем. Под конец трогательный призыв не терять надежду. Вот ему мы последуем.

-И что будем делать?

- Снимать штаны и бегать, екарный бабай. - фыркнул Богданов - Что тут думать? Брать почту, телеграф и телефон, пока народ в себя не пришел. Все же в курсе, тут в десяти километрах по трассе склад. Если мы не будем хавальником щелкать, можем успеть. А потом ищи ветра в поле. Про нас ни одна собака не знает. А мы как партизаны - укусим и отступим.

Все притихли, и в комнате повисла долгая тишина. Одно дело бить себя кулаком в грудь, мол, я такой герой, что круче меня тока яйца, и совсем другое - идти на реальное дело, которое в прежней жизни классифицировалось по статье "разбойное нападение".

- Молчание - знак согласия, - подытожил Владимир. - Ну, со стратегией определились. Какие предложения по тактике, камераден?

Со своего места приподнялся Леня Никольский, их штатный автомеханик.

- Вован, я, конечно, тебя уважаю, тут вопросов нет. Но может не надо так резко? У нас и так полно жратвы, - он тщательно подбирал слова, - Зачем рисковать, под монастырь себя подводить? Посидели бы пока на тушняке, а там видно будет. У нас одних консервов месяцев на шесть.

Вот и первое разногласие. А от него и до конфликта с расколом недалеко.

Да, выбор стратегии был не так прост, как он говорил. У ядерного апокалипсиса была своя специфика. Если бы это был "обычный" БЖ вроде иностранной оккупации, исчерпания нефти или глобального экономического краха, люди расползались бы из городов медленно, после того, как выжали бы все из их складов и магазинов. Ядерная война должна была внести коррективы в этот сценарий. По понятным причинам беженцев будет меньше, и идти им придется в основном пешком. Зато страх перед радиацией будет гнать их вперед, и неизвестно, на каком расстоянии от города они остановятся. Тем более возвращаться им некуда - позади у них только выжженная земля. В этой формуле было еще несколько неизвестных. Неясно, как обстоят дела с воинскими частями, насколько они пострадали и кому подчиняются. Ведь при сохранении тяжелого вооружения они первые кандидаты на лучший кусок в дележе этого пирога. Неясно, насколько эффективно будут работать спасатели. Будут ли лагеря беженцев, сколько народу они примут и в течение какого времени смогут кормить. Это было уравнение с кучей неизвестных, но Владимир был склонен верить своему чутью.

- Шесть месяцев - не вся жизнь, - холодным тоном произнес он. - Мы когда устраивали запас, разве исходили из того, что через полгода все утрясется? А вот хуюшки, господа. Волка ноги кормят. Можно было наскладировать еды и больше. И ждать, пока в муке заведутся жучки, а масло распадется на фракции. Постоянная ротация такого количества дело трудное, задолбаешься туда-сюда возить, да и морда треснет столько жрать. Больше чем на год все равно не запасешься. Но дело даже не в этом.

- А в чем, Володя? - не унимался спорщик.

- Нельзя сидеть на жопе сейчас, пока все валяется под ногами. В свободном доступе вещи, за которые через пару дней будут драться зубами. Скоро селяне оценят ситуацию и сами все прихватизируют. Если сейчас подгребем все ценное под себя, сделаем хороший задел на будущее. И они к нам батраками пойдут. Иначе - мы к ним, когда все сожрем.

Теперь его слушали иначе. Все-таки лидер должен уметь не только стучать кулаком по столу. В мирной обстановке полезнее растолковать, обосновать свою точку зрения так, чтоб дошло до самых твердолобых.

- Вы со мной? - обратился он к тесному кружку соратников.

"Сообщников" - подумалось ему.

- С тобой, Ариец.

Таким был его старый сетевой ник.

- Куда ты, туда и мы.

Вроде бы его поддержали все. Но кто-то с большей охотой, кто-то с меньшей, он понял это по глазам. Это еще не оппозиция, но надо иметь в виду. Расслабляться нельзя.

- Тогда последнее, - чуть помедлив, добавил Богданов, - С демократией пора завязывать. Или даете мне полномочия диктатора, или разбегаемся по своим норам. Иначе начнется разброд и шатание, и как итог все сдохнем. Я сказал.

- Тебе что, как Грозному, царский титул нужен? - пробасил Макс. - Да никто не возражает, великий кормчий. Это ж ты всю эту кашу заварил. Да и это, коней на переправе не меняют.

Видя, что Владимир напрягся, его "правая рука" добавил уже серьезнее, без панибратства и иронии. Над командиром, тем более в боевой обстановке, не стебаются.

- Ты начальник. Ну-ка, подняли руки, кто "за", комрады. Без шуток, мля. Все, единогласно. Командуй.

Тратить время на разграничение полномочий более не было смысла. Каждый и так знал о своих функциях.

В их компании действовал принцип "от каждого по способностям". Тут не было лишних людей, и каждый дополнял своими талантами других как в хорошей партии RPG-приключенцев. В маленькой общине был врач скорой помощи, инженер-строитель, автомеханик, агроном по вузовской специальности, бывший токарь-металлист, и мужик, служивший по контракту сапером. Даже те, у кого профессии были сугубо мирные и бесполезные вроде журналиста или менеджера по продажам, обладали познаниями в деле выживания, подкрепленными практикой.

- Итак, типа брифинг, - ему не пришлось объяснять по-чапаевски на картошках, в комнате висела подробная карта области, - вот диспозиция. В пределах досягаемости овощехранилище, продуктовая база, заправка, больница и несколько сельмагов. План такой. Выдвигаемся тремя группами...

*****

Детище Владимира прошло долгий путь от неформальных посиделок до небольшой полувоенной организации. Сначала это была просто тусовка по интересам, объединявшая два десятка мужиков средних лет с общими взглядами на судьбу страны. Они верили, что в ближайшие несколько лет их родная Рашка, а может и весь земной шар, накроется медным тазом, а большинство граждан, которые не предпринимают телодвижений по подготовке к этому дню, сдохнет. У этого события было символическое название: БЖ - Большая Жопа, а эвфемизмом его служил "Песец", своего рода тотемный зверь.

Их программой минимум было при этом выжить. Попить кровушки оккупантов тоже хотелось, но так, чтоб не ставить под угрозу задачу номер один.

Вначале предлагались разные названия, вплоть до "Сибирской Народной Армии". Но следуя максиме "называй хоть горшком", остановились на кратком - "Клуб". Так легче было дурить непосвященных, которые считали их чем-то вроде клуба выживания. Как самоназвание бойцов также прижилось импортное "сурвайвер". Партизанами друг друга они называли только в ироническом ключе.

Идея выживательства, вероятно, такая же древняя, как человеческая цивилизация. Корни его уходят в эсхатологическое мышление древних народов, а образ потопа фигурировал в мифах шумеров за два тысячелетия до написания библии.

И все же в современном виде движение "сурвайверов" возникло в США одновременно с ядерным оружием. Именно там в начале 60-х атомная паранойя, подогреваемая политиками и фантастами достигла такого градуса, что население уже не верило в способность правительства и системы civil defense защитить себя. Оно стало массово готовиться к ядерному апокалипсису.

Тогда же появились первые организации "выживателей". Одноэтажная Америка массово строила бункеры - семейные и на двадцать-тридцать персон в складчину. Те, кто побогаче разорялись на целые коттеджные поселки с убежищами под ними в малонаселенных местах.

Были среди них и те, кому одного выживания было мало, они планировали бороться с советской оккупацией: покупали русские разговорники, пособия по ведению партизанской войны, запасались оружием и готовились встретить десант "иванов" во всеоружии.

В одном из таких обществ придумали экзотическую аббревиатуру "TEOTWAWKI", что расшифровывалось как The End Of The World As We Knew It (Конец мира, каким мы его знали). Были такие и в Канаде, и в Австралии, Европе, и даже в Латинской Америке, хотя существенно меньше, ведь там ядерных ударов мало кто ждал. Больше всего выживателей дал англоязычный мир, что видимо, связано с прагматичным протестантским мировоззрением, которому вера в "авось пронесет" не свойственна.