Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра - Николай Свистунов

Свой первый в администрации города день приема по личным вопросам я буду помнить всю жизнь. Тамара Ивановна Сабурская, начальник общего отдела, в ужасе объявила, что в приемной собралось около двухсот человек.

– Сидеть будем до самой ночи.

– Ничего, – успокоил я ее. – Сколько на часах? Два часа. В пять часов посетителей не будет.

Она с недоверием покачала головой. А зря. Я знал, что мои предшественники боялись говорить людям правду. Они обещали, успокаивали, просили прийти через месяц, а я не собирался врать. Если я могу помочь жителю города – помогу, а если нет, то чего кормить его обещаниями? Лучше сказать правду в глаза. Люди не дураки. Они прекрасно знают возможности местного самоуправления. Меня избрали, мне доверили, значит, я не имею права обманывать людей: они обязаны знать правду. Пусть неприятную для них.

Тамара Ивановна положила передо мной одно из заявлений.

– Эта женщина приходила на прием ко всем мэрам. Страшный человек. Наглая, уверенная в себе. Такая даже если и не добьется своего, всю кровь выпьет.

– Хорошо. Скажите секретарю, чтобы она пригласила эту женщину через полчаса. Примем часть людей, а потом посмотрим на вашего монстра.

Через полчаса в кабинет вошла, вернее, влетела моложавая женщина лет пятидесяти с боевой раскраской на лице. И сразу взяла быка за рога.

– Николай Юрьевич, я на выборах голосовала за вас. Весь подъезд сагитировала. Вы наш лучший мэр! О! Сколько в администрации я порогов обила! Сколько пролила слез!

Тамара Ивановна скривила рот, а я придвинулся ближе к столу. Разговор обещал быть интересным.

Посетительница увидела в моих глазах неподдельный интерес и вдохновилась еще больше.

– Я стою в льготной очереди на получение жилья. Ваш предшественник обещал мне помочь с квартирой. Он водил меня за нос полгода и ничего не решил. Одна надежда на вас. Николай Юрьевич, я голосовала за вас, как и весь наш подъезд. Не дайте обидеть инвалида и ветерана труда. Я свою жизнь положила на производстве…

Она могла бы говорить до утра, но я ее остановил.

– Вы зря тратите свое время. Я вас прекрасно понимаю и обещаю, что при соблюдении небольших условий выделю вам квартиру буквально через неделю. Дом сдан, квартиры для льготников будут распределяться буквально вот-вот.

– Правда? – удивилась женщина и недоверчиво покосилась в сторону Тамары Ивановны (которая сотню раз говорила ей, что ее очередь не подошла).

– Даже не сомневайтесь. Вам необходимо принести справочку, и все будет в порядке.

Почуяв подвох, она как-то потухла и тихо спросила:

– Что за справочка?

– Вы стоите в льготной очереди под номером 375. Принесите заявления с отказами от очередников, которые стоят впереди вас, и получайте ключи.

– Это все? – удивилась женщина. – Если я принесу отказы, вы мне дадите квартиру?

– Да! Обещаю, что ключи получите в тот же день.

Женщина встала из-за стола и молча пошла на выход.

– Точно дадите? – переспросила она.

– Клянусь, – ответил я и приложил руку к сердцу.

Больше ее в администрации я не видел.

К пяти часам посетители кончились.

– Тамара Ивановна, будем принимать людей каждый день, не надо копить. Вопросы бывают пустяковые. С завтрашнего дня записывайте всех с семи утра, я жду.

Так и повелось. До начала рабочего дня я успевал принять до двадцати человек. Через некоторое время посетителей стало приходить меньше. Я стал чаще бывать в городе, на предприятиях. Вопросы, возникающие у горожан, проще решать на местах. Но традиция утреннего приема осталась.

Очень большой проблемой для Волжска тогда было отсутствие бюджетного финансирования подачи газа в котельные. В городском бюджете средств для этих целей тоже не было: лишенные зарплат люди не платили за квартиру, задолженность населения по квартплате выросла в два раза. А все котельные Волжска находились в республиканской собственности.

Вопросами жилкоммунхоза в правительстве ведал первый зам главы. Жизнь опять свела меня с Репой лоб в лоб. Я обратился за помощью к президенту, но в разговоре неожиданно почувствовал, что Репа действует по его указанию. Так Кислый пытался меня приручить. Видимо, по его плану я должен был упасть в ноги и просить пощады.

Такого позыва я в себе не ощущал. Но и морозить город права не имел. И я решился на обращение в Москву. Для начала – в генеральную прокуратуру: о нарушении прав местного самоуправления.

Что тут началось! Кем только не назвали меня прислужники Кислого: и предателем, и провокатором. Президент решил устроить надо мной показательный суд. В своем кабинете он собрал всех глав администраций. Посадил нас в ряд возле окон. Я оказался между Шагиахметовым, главой Медведевского района, и Козловым, мэром Йошкар-Олы.

Козлов Вениамин Васильевич

Родился 12 июня 1950 года в Санчурском районе Кировской области.

Строитель, муниципальный деятель.

Отец – лесник, мать – колхозница. Окончил среднюю школу № 5, г. Йошкар-Ола, 1967. Трудовую деятельность начал рабочим на ЗПП. Два года служил в армии. В 1970 поступил, в 1976 окончил инженерно-строительный факультет МПИ им. Горького. С 1976 по 1991 трудился в тресте «Марспецстроймеханизация»: мастер, прораб, старший прораб, главный инженер управления, с 1982 начальник управления, с 1989 первый зам. управляющего трестом. С 1991 – первый заместитель председателя Йошкар-Олинского горисполкома. В декабре 1991 указом президента республики назначен председателем горисполкома. В 1995 окончил Международную академию предпринимательства в Москве, получил юридическое образование. В 1996 всенародным голосованием избран на должность главы администрации – председателем городского собрания. Работал до декабря 2000. В марте 2000 выступил одним из авторов обращения к и. о. Президента РФ В. В. Путину, направленного против президента РМЭ В. А. Кислицына. В том же году баллотировался на пост президента Марий Эл. В настоящее время директор ООО «Магнит».

Депутат Государственного Собрания Марий Эл, 1996–2000.

Заслуженный строитель Марий Эл, 1995.

Лауреат российского конкурса «Мэр-95».

Отличник образования России.

Жена, две дочери. Увлечения: охота, шахматы.

Девиз: «Порядочность».

Говорил президент долго. Как обычно, шумел. Главная мысль: мы все должны быть едины, нельзя выносить сор из избы. Все должны осудить Свистунова, каким-то способом его наказать. Все молчали. Я не собирался бросаться в перепалку. Пусть выговорится. У меня тоже было что сказать и ему, и своим коллегам. Наконец, Кислый выдохся. Устало сел в кресло и сказал:

– Ну что, давайте послушаем Свистунова. Пусть признается вам, что не прав. Пусть покается перед своими коллегами.

Видя, что все взгляды устремлены на меня, я встал. По моему плану сначала было покаяние.

– Что и говорить, конечно, я виноват. Не надо было мне писать жалобу в Москву. Надо было позвонить президенту, поговорить с ним о своих проблемах, и он бы все решил.

Кислицын вертел в руках очки и кивал в знак согласия.

– Только я уже не раз и звонил, и говорил. Чем больше говорю, тем хуже ко мне относятся. Ну ладно, наверное, я очень плохой человек. Но вот сидит рядом со мной мэр города Йошкар-Ола. Он никуда не жаловался, никуда не писал, но вы, Вячеслав Александрович, его каждый день по телевидению мордой об стол. Он у вас и вор, и пьяница, и нехороший человек. И весь город он развалил, и бардак у него, как нигде. Это как? Это за что? Что он-то вам плохого сделал?

Кислый побагровел. Грохнул кулаком по столу. Вскочил, начал на меня орать. Я в долгу не остался. Вдруг он выскочил из-за стола, выбежал на середину кабинета и встал напротив меня. Я тоже начал вставать, готовый к драке. «Посмотрим, какой ты боксер», – мелькнуло в голове. Шагиахметов с Козловым схватили меня за руки и, дернув, осадили на место. А Кислый все орал и орал, брызгая слюной. Трудно вспомнить все, что из него тогда вылилось, но одну фразу я запомнил.

– Думаешь, твоя волжская братва тебя защитит? Твоя волжская братва тебя и замочит.

– Что? – заорал я и вскочил со своего стула. – Какая братва?

Кислый перестал орать. Он понял, что сказал лишнее. Сказал то, чего я не должен был слышать. По его высказыванию я понял, что он вел переговоры с городскими бандитами. Прорисовывалась интересная картина. Президент республики обращается к бандитам за помощью в усмирении непокорного главы администрации. Это был прокол. Кислый побледнел от злости на самого себя. Он развернулся и убежал за свой стол.

– Все, хватит ругаться, – из задней комнаты вышел Седой. – Пойдемте обедать. Стол накрыт.

Кислый с готовностью поддержал Седого. Он вскочил со своего кресла и открыл дверь в дальнюю комнату.

– И правда, как я забыл. Давайте вместе пообедаем, стол давно накрыт.