Драйзер - Сергей Батурин

Американские критики неоднократно задавались вопросом: в чем же секрет выразительности и убедительности нарисованного Драйзером мира большого бизнеса? И ответ на этот вопрос был один: глубокое и тонкое знание жизни. Претендующий на объективность известный нью-йоркский буржуазный критик А. Кейзин писал в этой связи: «Пока Роберт Херрик с тревогой выглядывал из своего академического окна, а Эдит Уортон смаковала прелести Рима и Парижа, пока Давид Грэхем Филипс писал для Пулитцера репортажи о набивших оскомину скандалах нью-йоркского высшего общества, а Фрэнк Норрис жадно поглощал историю Калифорнии для своего «Спрута», Драйзер мерил шагами улицы Чикаго, динамичного и символического города, который содержал в себе все, что было агрессивного и опьяняющего в новом мире, живущем ради сумасшедшего темпа биржевых операций и бесконечных радостей накопления. Сам он не принадлежал к этому миру, но он прекрасно понимал его».

И это понимание закономерностей окружающего его капиталистического мира, мира наживы и чистогана, лицемерия и жестокости, невежества и ханжества позволило писателю создать произведения, значение которых непреходяще и которые с течением времени не теряют ни своей силы, ни своей актуальности.

В «Титане» Драйзер обнажает циничную сущность, американского империализма, алчность и хищность большого бизнеса, который, по словам его современника Финли П. Данна, трудно «отличить от большого убийства».

Возвратившись в Нью-Йорк и продолжая работать над «Титаном», Драйзер летом 1913 года пишет одноактную пьесу «Девушка в гробу», в которой затрагивает сложную тему отношений между общественным долгом и личными чувствами человека. Действие пьесы происходит во время забастовки. Неожиданно у лидера забастовки Магнета от аборта умирает незамужняя дочь. Магнет бросает руководство забастовкой, все его помыслы направлены на поиски любовника дочери. Другой организатор забастовки, Фергюсон, убеждает Магнета в том, что он не имеет права оставлять рабочих в ответственный момент, и говорит, что сам он также потерял любимого человека, но горе не сломило его. Магнет поддается его уговорам. Пьеса кончается тем, что оставшемуся у гроба девушки Фергюсону передают кольцо умершей — он-то и был ее любовником. Опубликованная в октябрьском номере журнала «Смарт сет» за 1913 год пьеса не привлекла серьезного внимания ни критики, ни театральных трупп, и только Менкен хвалил ее.

Осенью же 1913 года Драйзер окончательно разрывает отношения с Джаг и на какое-то время находит пристанище в квартире переехавшей в Нью-Йорк из Чикаго Киры Маркхам. Финансовое положение его оставляет желать много лучшего. Вышедший в свет в ноябре 1913 года «Сорокалетний путешественник» был радушно встречен критикой, но расходился плохо и не принес писателю никакого заметного дохода. «Думаете ли вы, — писал Драйзер в январе 1914 года Менкену, — что когда-нибудь для меня наступит такое время, когда я смогу жить на доходы с моих книг, или все это блеф, и мне лучше оставить занятие литературой? Я готовлюсь приступить к поискам работы. Ваш приближающийся к пропасти».

«Безусловно, наступит время, когда ваши романы будут содержать вас, — убеждал писателя Менкен. — Я думаю, что это время не за горами. «Титан» с его мелодраматичностью должен иметь и литературный и коммерческий успех. И как только вы уйдете из издательства «Харперс», все ваши книги начнут расходиться лучше».

Но сочувственные слова Менкена были всего лишь словами, а писателю крайне нужны были деньги, и он дает объявление в одной из газет о том, что нуждается в средствах для продолжения своей литературной деятельности. Это объявление нашло по крайней мере один отклик. «Если вы дадите мне какое-то представление о труде, для которого вам нужны средства, и назовете необходимую для его завершения сумму, я, может быть, смогу оказать вам помощь… я заинтересован в хорошей литературе…» — писал Драйзеру в ответ на его объявление некий Е. Алтон. Однако, насколько известно, дальнейшего развития переписка не получила. Фактически мольба писателя осталась гласом вопиющего в пустыне. Сам факт открытого обращения известного писателя за финансовой поддержкой даже не привлек внимания широкой американской общественности.

В марте 1914 года Драйзер снова едет в Чикаго, где возобновляет знакомство с Эдгаром Мастерсом, от которого узнает, что публикация одной из его поэм даже под псевдонимом нанесла серьезный ущерб его адвокатской деятельности. Мастерс вспоминал, что он был «поражен силой ума Драйзера, его глубоким пониманием людей, городов, самого существа жизни. Я никогда не встречал другого человека, который бы знал так много об этих вещах, как Драйзер…». Нельзя не согласиться с Мастерсом, что к этому времени Драйзер достиг такого понимания жизни и ее законов, что стоял на голову выше многих своих известных соотечественников. И он пытался сделать это знание всеобщим достоянием через свои романы.

Но романам его по-прежнему не везло. В Чикаго Драйзер заболел, и его положили на операцию. Прикованный к постели, он получает из Нью-Йорка совершенно неожиданное известие: издательство «Харперс» отказывается выпустить «Титана» в свет. Драйзер не может понять, в чем дело, — ведь издатели неоднократно читали роман, одобрили его, и, более того, первый тираж книги — 8500 экземпляров — уже был отпечатан. И тем не менее факт оставался фактом — выпуск книги приостановлен. Конечно, можно было настоять на своих юридических правах. Но история с изданием «Сестры Керри» все еще не была забыта. Оставался только один выход — искать другого издателя.

Сам писатель все еще был слишком слаб, чтобы покинуть Чикаго, и за дело берутся его нью-йоркские друзья Анна Татум и Вильям Ленджел, который не так давно начал работать здесь в одном из журналов. Корректуры романа рассылаются во все известные издательства — «Сенчюри», «Джордж X. Доран», «Альфред А. Кнопф» и другие, и отовсюду приходит отрицательный ответ, ни одно американское издательство не берется за выпуск книги. В чем же причина? Издательство «Харперс» указывало на то обстоятельство, что «реализм романа — слишком бескомпромиссный».

Как отмечают биографы писателя, в действительности такое решение было вызвано «боязнью, что изображение жестоких финансистов приведет в ярость капиталистов, контролирующих издательскую фирму». Указывают также, что издатели опасались быть привлеченными к ответственности некоторыми близкими к Йеркесу людьми, которые все еще занимали определенное положение в свете. В этой связи упоминали жившую в Лондоне Эмилию Григсби, якобы послужившую прототипом для образа Беренис Флеминг.