Бей или Беги, ведьма! Дитя магии - Евгения Горюнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она засмеялась и обняла Анну Павловну, с теплотой смотрящей на невестку.
— Да прибегал иногда, жаловался. Даже плакал. Но я-то видела — перетерпеть надо было. Оно всегда так, когда ребенок в детском доме прожил детские годы и не досталось ему как следует любви и ласки, он потом, попав в семью, будто прожить эти годы заново пытается. Компенсирует недополученное. Сейчас-то вон как счастливы!
Я вспомнила, как Астар как-то глядя на наши очередные посиделки со служанками и садовником, пытался объяснить мне, что не стоит так сближаться с ними. Он еще предположил, что я тоже детдомовская и пытаюсь собрать вокруг себя подобие семьи.
К вечеру мы устроили небольшой праздничный ужин, после которого Мария уехала, оставив на пару дней девочек у бабушки.
*
На следующее утро засобиралась и я. Но, когда рюкзак уже был собран, а я полностью одета, в коридоре обнаружились три пары печальных глаз. Две детские мордашки с мольбой смотрели на меня, им вторила одна черная наглая морда.
— Пусть Мурзик остается? — из кухни выглянула, вытирая руки полотенцем, Анна Павловна, — ну что тебе его таскать с собой непонятно куда по автобусам? Вернешься — заберешь. Девочки его не обидят.
В этом я уже убедилась, девчонки на редкость воспитанные и дружелюбные.
— Хорошо, но… Как-то это… Давайте я вам хоть денег переведу на еду ему, — я ухмыльнулась, — на "котлетки паровые".
— Ой, ерунда какая, что у меня, денег не хватит на одного котика, что ли? Мне Алина, знаешь, сколько отписала? Вот-вот. Езжай и не забивай себе голову.
Она пошла проводить меня и, уже у самой калитки, обняв, сказала:
— Знаешь, Алина хорошая была, целеустремленная, напористая. Я бы сказала — упертая. Только вот эта упертость ей боком выходила иногда. Запомни — не стыдно обратиться за помощью, ты не должна идти по жизни одна. Приезжай ко мне, когда захочешь, я буду рада.
Она обняла меня, я обняла в ответ. Так хорошо было с этой женщиной. В ней, как и в моей бабушке, была искренность и добрая забота, любовь и свет.
Уже отпустив меня, она вдруг добавила:
— Может, это и не важно, но когда я только устроилась к ней на работу, познакомилась с одним молодым человеком. У нас такой роман бурный вспыхнул, что я ночами не спала — он мне снился постоянно. Алина тогда мне трав заваривала и все на приворот проверяла, да не суть. Она тогда как-то, смеясь, поведала мне, что ей по молодости тоже мужчина один снился, все соблазнить пытался, уговаривал, нашептывал. Я спросила — кто он, а она ответила: "В том-то и дело, что никто, не знаю я его. Это все игры разума. Живу одна долго, организм изголодался по мужской ласке, вот и выдает". Только не жила она одна почти никогда, всегда вокруг нее мужики толпами бродили, как коты вокруг тарелки со сметаной. Я вот и думаю, может, это связано как-то с легендой?
— Я постараюсь все узнать.
Так и распрощались.
А через три часа я ехала в огромном автобусе в дом своих предков.
Глава 20
Быстро мелькающие за окном виды наводили на размышления. Об Астаре я старалась не думать — бессмысленно. Но все равно его образ всплывал в голове вновь и вновь. В наушниках пел надрывно о любви мужской голос:
Город расколется на мириады зеркал,
Рвутся в любовных пожарах петарды сердец,
Стенка за стенкой, душа, за душою тоска,
Тянет в болотную топь заколдованных мест.
(В. Котляров)
Две пересадки, почти пол часа пешком, и вот я уже перед заросшим травой домом. Она, трава, высокая, зелено-желтая перед приближающейся осенью, крепкая, закрывает окна наполовину. Крапива, Иван-чай, через пустые ячейки в заборе торчат пушистые метелки золотарника, сейчас уже частично поседевшего. Дорожки к дому не видно.
А вот черемуха напротив окон еще стоит. Когда-то она была красавицей. Невысокая, но раскидистая, сильная и грациозная. Сейчас это было высохшее дерево, которое непонятно как держалось в земле трухлявыми корнями.
Из соседнего дома вышла женщина, в грязном переднике, перепачканном землей, из кармана торчат садовые перчатки.
— Здрасссьте.
Здороваюсь в ответ.
— Вы тоже, чоль, на экскурсию?
Киваю. А что еще здесь скажешь? Пустите воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде? В дом-то я пробраться не смогу без газонокосилки.
— А чё ж Серега вас от остановки не встретил? Опять напился? От ведь… Ну, давайте, я Вам что ли покажу, да расскажу. Я тож все знаю. Только внутрь без меня. Я в энтот дом ни ногой. — Женщина открыла калитку и пригласила меня, — подь сюда, через меня-то быстрее будет.
Баба Тоня мгновенно перейдя на «ты» и болтая почти без остановки, провела меня через свой огород до самого конца, к небольшой речке, там, вдоль нее мы прошли на участок нужного мне дома. От реки прямо к нему вела выкошенная тропинка.
Женщина начала свой рассказ издалека. С истории деревни, постепенно уклоняясь в дебри мистики. Если верить ее словам, то у них почти в каждом доме или призрак, или полтергейст, или бес в бане, что "девок щупает, а те хихикают, козы драные". Наверное, к ней не ходит.
К дому подходим со стороны двора, здесь широкие запертые глухие ворота и дверь справа, закрытая на амбарный замок. Но баба Тоня ловким движением выкручивает его и снимает.
— На, вот, держи. Внутрь я не пойду, тут обожду. А ты, ежели встретишь чего или кого, бей замком, он тяжелый, сразу черепушку раскроит.
"О, времена, о, нравы!"
Внутри темно и пыльно, пахнет немного сыростью и затхлостью. Свечу фонариком на телефоне, прохожу сени, в которых на длинной лавке вдоль стены стоит одно единственное эмалированное ведро. Дверь в комнаты поддается не сразу, но в итоге со скрипом растворяется, сразу резко, я чуть не упала.
В комнате светлее благодаря окнам. Большая печь, старая металлическая кровать вдоль нее и большая деревянная справа. Дальше — кухня, где стоят несколько настоящих чугунков, кованый прихват и несколько тарелок и чашек. Под железной кроватью — чемодан, он выглядит более современно. В нем нашла несколько книг и учебников по физике, гидравлике, мат. анализу — это, наверное, уже от кого-то из последующих хозяев.
На серых от пыли и грязи окнах — выцветшие занавески.
