Тварь непобедимая - Михаил Тырин

– Когда я на ноги встану, а, парень? – спросил он.

«Никогда», – подумал Гриша. Но вслух ответил:

– Я думаю, уже скоро. Поговорите со своим лечащим врачом.

– А ты кто – не врач? Вы все от меня что-то скрываете. Только обещаете, улыбаетесь, а сами слова лишнего не оброните. Ничего, ничего... Вот поднимусь и пойду... Слушай, а они не пройдут сюда?

– У нас хорошая охрана, – ответил Григорий, даже не интересуясь, про кого он говорит.

– Не знаю, не знаю... Ночью просыпаюсь – шаги за стеной слышу. Тут посторонних точно не бывает?

Грише пора было уходить. Разговор непозволительно затягивался, отнимая у пациента силы и взвинчивая нервы.

– У вас все будет хорошо. – Он улыбнулся и вышел из палаты, тихо закрыв за собой дверь.

На сегодня это был последний пациент. Гриша вернулся в кабинет, сложил приборы и задумался, чем бы занять ближайший час.

После того как из Воронежа пришли долгожданные медицинские лазеры, его рабочий распорядок сильно изменился. С утра он работал по своему профилю и иногда заканчивал рано. Помогать Соломонову приходилось меньше, часто выпадал свободный час или два, когда Гриша мог полистать журналы, позаниматься своей работой или просто пройтись по магазинам, посидеть в баре.

Он полюбил сидеть в одиночку за столиком кафе и наблюдать за людьми. Дни становились все теплее, от зимы давно уже не осталось и следа. Настроение, как и положено весной, было оптимистическое. Самое время для надежд и новых планов.

Планы у Григория были. Он тщательно описывал в рабочем дневнике все этапы лазерной терапии, последствия, результаты и осложнения. Он собирался в конце концов опубликовать это. Столь богатого практического материала он до сих пор не имел и даже не мечтал о таком, пока работал в «Скорой».

Однако была одна проблема. Чтобы описать состояние пациента, нужна история его болезни. Увы, Григорий даже в общих чертах не представлял причин недоразвитости иммунной системы своих больных. Он знал, например, что данный человек получил тяжелую травму в автоаварии или пулевое ранение, пережил клиническую смерть. Но какая тут связь с иммунитетом? И что лежало между той травмой и его нынешним состоянием?

Этот пробел по всем правилам был просто немыслим. Ни в одной больнице медика не подпустят к пациенту, если он не будет точно знать этиологии его заболеваний. Но здесь была иная ситуация. «Золотой родник» напоминал конвейер, где каждый заворачивает свою гайку, не зная, что получится в итоге.

Надежд, что главный приоткроет тайну, а тем более разрешит публикацию, было мало. А без этой информации все наблюдения Григория можно легко списать на псевдонаучные домыслы.

Гриша переоделся, вышел из кабинета, закрыл дверь – и едва не столкнулся с Донским, который быстро шел по коридору с крайне озабоченным видом.

– О, наконец кто-то живой! – воскликнул он. – Ты не занят?

– Не особенно.

– Пошли быстро за мной.

Они спустились на первый этаж и оказались перед лестницей, ведущей в подземный переход. Их уже ждал один из сотрудников, одетый в белый одноразовый комбинезон.

– Вот, забирай, – сказал Донской. – Это – Гриша, а это – Володя. Заодно и познакомитесь.

Гриша знал этого парня только в лицо. Он работал во флигеле, крайне редко появляясь в главном корпусе.

– Пошли, – энергично кивнул Володя.

– А переодеться? Я не стерильный.

– Пошли, некогда.

Они быстро зашагали по гулкому подземному коридору, освещенному бледным ультрафиолетом.

– Роды принимать можешь? – спросил Володя.

– Было пару раз.

– Значит, можешь. Как назло, никого народу, все или заняты, или разбежались.

– Кто рожает?

– Одна хорошенькая девочка. Познакомишься, если... Если успеешь.

Поднявшись по лестнице, они вошли в ярко освещенную продолговатую комнату, в центре которой склонился над операционным столом еще один местный врач. Его имени Гриша не знал: с ребятами из флигеля ему приходилось соприкасаться очень редко.

– Халат на полочке, в пакете, – сообщил Володя, подходя к коллеге.

Гриша посмотрел на стол и остолбенел. Там лежала свинья. Она не двигалась, видимо, находилась под наркозом. Простыня под ней была пропитана кровью, врач копался в рассеченном брюхе.

– Вы, ребята, не очень торопились, – заметил он.

– Извини, Валек, контора словно вымерла. Еле нашли вот этого парня.

– Да ладно, не плачь. Я уже все сделал, пока ты бегал.

– Давай одевайся скорей и присоединяйся, – поторопил Володя Гришу.

Валек, чье лицо было закрыто маской, окинул его быстрым оценивающим взглядом.

– Приходилось роды принимать?

– Только не такие.

– Ну, ничего, справишься. Мы тебе самое легкое поручим.

Гриша застегнулся, надел маску.

– Иди сюда. И подкати вон тот столик с инструментами. Держи здесь тампон, кровища хлещет. Вот так... И меняй почаще.

– Какой тампон! – воскликнул Володя. – Пусть держит насос, здесь тампоном уже не обойдешься. Говорил же – не режь ты апоневроз, разведи пальцами.

Валек, орудуя анатомическими ножницами, вскрывал оболочки, углубляясь в брюхо спящего животного. Струйки крови брызгали на одежду, хотя Володя довольно проворно ставил зажимы.

– Вы что, кесарево ей делаете? – проговорил сбитый с толку Гриша.

– Ты знай качай да тампоны меняй, – ответил Валек, не отрываясь от работы. – Вовчик, ты откуда привел такого любознательного?

– Иммунолог новый, – проворчал тот.

«Не такой уж и новый», – подумал Гриша с легкой обидой.

– Был один случай, – сказал Володя. – Привезли ночью девочку-десятиклассницу в больницу. Сказала, животик болит. Дежурный хирург поддатый был, определил ей по блуждающим болям аппендицит. Ну и поволок на стол, резать. Открыл пах – а там матка с футбольный мяч, чуть ли не вываливается. Беременная девка оказалась. Просто толстая, живота не видно. Ну, ей же нельзя с распоротым брюхом рожать, пришлось дальше резать, кесарево делать.

А в приемке уже мамаша дожидается, вся на нервах. Все нормально прошло, вытащили младенца, сестра выходит к мамаше: поздравляем, у вас мальчик. У тетки глаза квадратные – какой, на хрен, мальчик, я вам девочку привезла. Начиталась, видать, «СПИД-Инфо» про перемену пола... Говорит, делайте обратно, а то в суд подам...

– Я эту байку еще в Новосибирске слышал, – оборвал его Валек.

– Да не байка!

– Хорош базарить! Как матку вскрывать? Я ни черта не вижу в этой крови, боюсь, плод задену...

– Пальчиками! Протыкаешь ткань и разводишь в стороны!

– Ладно... Ты ставь ретрактор, потом будешь зеркало держать.

– Обожди. – Володя обернулся к Грише. – Подкати вон тот бокс, видишь?

У окна на колесном столике стоял округлый короб из прозрачного пластика, похожий на инкубатор, в которых в родильных домах держат слабых и недоношенных младенцев.