Тварь непобедимая - Михаил Тырин

Оказалось, выписывается один из пациентов – чернокожий парень из Южной Африки, которому Гриша лично несколько раз ставил газоотводную трубку. Молодой африканец оказался принцем или вождем на какой-то крошечной территории, гордо называвшей себя республикой.

В холле было многолюдно. Кроме дежурной смены врачей, здесь находились встречающие – богато и вычурно одетые негры, сверкающие золотыми украшениями и белозубыми улыбками. У некоторых прямо на смокинг были одеты блестящие бусы – необходимая деталь национального туалета. И в обязательном порядке у каждого, словно священный амулет, болтался на видном месте мобильный телефон.

Грише сказали, чтобы он быстренько переодевался и присоединялся к торжеству.

Принца через несколько минут вывезли на коляске двое чернокожих громил – столь суровых, что с каждого можно было лепить изваяние африканского бога войны. Пациент выглядел неплохо, даже улыбался. В клинику он попал, пострадав от ядовитого укуса, и очень сильно мучился. Когда его доставили, он уже четверо суток находился в коме. Неизвестно было только, кто его укусил: змея, насекомое или отравленная стрелка, неслышно пущенная из пневматического пистолета.

Принц заговорил. Переводчик, трагически морща лоб, пытался быстро вспоминать нужные слова, чтоб не отстать от мысли.

– Его высочества... очень благодарность... было много вниманий... русская очень великие врачи... весь народ будет благодарить вам большой спасибо... город будет праздник для излечение... есть надежда быстро иметь сила и крепко стоять на ноге...

Гриша считал, что отпускать этого пациента рановато. И не только потому, что мускулатура ног почему-то сильно отставала в развитии и он почти не мог самостоятельно ходить. Организм его высочества был слабо подготовлен к функционированию вне больницы. Он требовал интенсивного ухода. Придворным врачам предстояла адская работа.

Зато Алена Князева – терапевт, лично отвечавшая за самочувствие африканского пациента – испытывала сейчас неподдельное блаженство. Ей не придется больше бороться с обширными кожными воспалениями и нагноениями на слизистой, на которые был очень падок африканец. Впрочем, радость ее была преждевременной, поскольку уже сегодня ей могли подкинуть нового больного, такого же, а может, и хуже. Все «выпускники» клиники были людьми с ущербным здоровьем, словно подгнившим.

Благодарности, отпускаемые принцем, выглядели на фоне всех его недолеченных болячек слишком пылкими. Однако, учитывая, что сюда его привезли с остановившимся сердцем, и впрямь можно было сказать, что отечественная медицина сработала неплохо.

– ...я крепко уважать лечебный труд, – напрягался переводчик. – Его высочество делать знак чести, стоять для вас...

Пациент в этот момент сделал титаническое усилие и немного приподнялся над каталкой, опираясь на руки. Персонал и встречающие зааплодировали, послышались ободряющие восклицания.

– А теперь дарить всем любимый сюрприз для память...

Все заулыбались и снова захлопали в ладоши. Изящная мулатка с корзиной начала обходить врачей. Каждому она вручала красиво упакованную коробочку. Сотрудники зашуршали упаковкой, начав открывать. Раздались восторженные вздохи со стороны женской части персонала.

Гриша открыл свою коробочку. Внутри лежали простые наручные часы на кожаном ремешке. Несмотря на традиционность формы, в них чувствовалось что-то особенное. Нечто такое, что отличило бы настоящий бриллиант от стеклянной подделки.

– О-о! – уважительно протянул стоматолог Костя, заглянув через плечо. – Хорошие часики, настоящая «Омега». Гляди не потеряй. Случатся трудные времена – сможешь их продать и жить годик-другой без хлопот.

– Подарки не продают, – ответил Гриша. – Я их носить буду.

– А вот этого не советую, – прозвучал голос Донского, неслышно подошедшего сзади. – Под такие часики, Гриша, нужно соответствующее выражение лица. У тебя его пока нет. Жирка маловато.

Взгляд у Донского выдавал, что он подошел не просто так.

– Что-то случилось? – догадался Гриша.

– Пока нет, но... Идем-ка со мной. – Донской повернулся и пошел первым.

Они пришли в одно из караульных помещений – зал поддержки технических средств охраны. Здесь стоял пульт, за которым круглосуточно находился наблюдатель, глядевший на мир через системы наблюдения и следивший за показаниями датчиков сигнализации. Сегодня дежурил совсем молодой парень по имени Максим, с которым Гриша несколько раз вместе выходил курить во дворик.

– Ну, где он? – спросил Донской.

– Уже уехал, – ответил Максим. – Минут десять назад.

– Тогда включай запись. Будем, Гриша, проводить опознание.

Дежурный кивнул и защелкал переключателями. Один из экранов померк на мгновение, покрылся рябью, а затем на нем проступило довольно четкое черно-белое изображение с улицы.

– Вот он, голубь сизокрылый.

– Смотри внимательно, – обратился Донской к Григорию.

Гриша видел угол дома, часть дороги, а на обочине – серебристую «Хонду», наполовину закрытую прозрачным кустарником.

– Никого пока не узнал? – поинтересовался Донской.

Гриша покачал головой.

– Смотри хорошо, сейчас все поймешь.

– Он сейчас тронется, и тогда пойдет увеличение, – сообщил Максим.

В самом деле, прошло немного времени, и машина начала разворачиваться. Объектив приблизил ее, и в этот момент Гриша действительно узнал водителя.

Это был Ганс. Ошибка исключалась: простецкая физиономия, перебитый нос и бритый череп запомнились Грише крепко-накрепко.

«Хонда» вышла из зоны обзора, Максим выключил запись.

– И что он тут делает? – спросил Гриша.

– Извини, забыли у него спросить, – пожал плечами Донской. – Но скорее всего, тебя пасет.

– Меня? С какой стати? Может, он тут случайно.

– Может, и случайно. Четвертый день приезжает утром и вечером – ну чистое совпадение.

– Четвертый день?! А я ничего не заметил! Как вы его засекли?

– Ребятам здесь деньги платят за острое зрение и доплачивают за сообразительность, – пояснил Донской. – А ты точно ничего не замечал? Может, было что-то?

– Нет, – покачал головой Гриша после короткого раздумья. – Я ничего не видел. Ведь он и машину сменил...

– Думаю, ситуация понятна, – сказал Донской. – Ты как домой добираешься?

– На троллейбусе. Иногда пешком.

– На троллейбусе, – передразнил Донской. – А еще дорогие часы носить хочешь. Ты хоть дверь дома поставил железную, как я советовал?

– Поставил.

– Ну так вот, демократичный ты наш, сегодня тебя домой повезет наша машина. На работу приедешь на такси, которое вызовешь по телефону. Смысл понятен? И дверь свою железную не открывай кому попало. Если что – телефон дежурного знаешь...