Сотрудник уголовного розыска - Геннадий Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кузьмич беседовал с Юренко уже второй час. Тот курил толстые папиросы «Казбек» и хитро улыбался, отвечая на вопросы.
Юренко все ждал, что его спросят о лошадях, и, не дождавшись, решил: «Ничего не знает этот седоголовый милиционер… сегодня надо увести лошадей из плавней. Сдать из рук в руки покупателю. И дело с концом».
— Закури, начальник, — протянул пачку с «Казбеком» Юренко.
— Спасибо, я к «Северу» привык, — отказался Кузьмич, удовлетворенно отмечая, что Юренко ни о чем не догадывается, сегодняшний разговор станет для него обязательно толчком к действию.
— Вот что, Юренко, — подытожил он разговор. — Устраивайся на работу. Я сегодня уезжаю к себе в Динскую. Дней через десяток наведаюсь. Не послушаешь совета, вини только себя. Предупреждать и уговаривать не будем. Выселим, как тунеядца…
Оперативный работник уезжал попутной машиной. На околице ему помахал коричневой лапищей Юренко:
— Доброго пути, начальник! Через недельку в гости приезжай. Угостим на славу.
Чем ближе к полночи, тем ярче становятся звезды. Юренко ехал верхом на белохвостом коне, держа в поводу резвую вороную. Он думал о том, как ловко зарабатывает большие деньги. Улыбался в душе над простоватым седоголовым милиционером, который курит папиросы «Север». Юренко осталось проехать по камышам несколько десятков метров. Он, не прикуривая, размял в пальцах папиросу. В это время крепкие руки взяли лошадь под уздцы.
— Кузьмич?! — вздрогнул Юренко. — Ну и дела…
Рядом с работником милиции стояли трое дружинников.
— Много куришь, Юренко, — откликнулся Кузьмич. — И все папиросы одной марки — «Казбек». Даже в Кореновской, на конюшне, где стояли эти лошади, твой окурок нашли.
— Поймал, начальник, — уныло опустил голову вор.
ДЫРКА В ЗУБАХ
В милицию буфетчица Андреева прибежала рано утром. Растрепанная, краснощекая, слезы-горошины по щекам:
— Обокрали буфет… продукты, деньги стащили!
Дежурный по милиции направил ее к Кузьмичу. В его кабинете Андреева кричала зло, будто виноваты в случившемся были работники милиции:
— Сторожей нет, буфеты не охраняются! Все на сознательность хотите, вот и пожалуйста. Боком выходит эта сознательность!
Она, конечно, не знала, кто украл и когда. Да и откуда ей знать? Воры же не докладывают.
Андреева большой ладонью терла красную щеку. На среднем пальце тускло поблескивало золотое кольцо.
— Вы замужем? — неожиданно спросил Кузьмич.
— Незамужняя, — ответила и удивилась странному вопросу Андреева.
Работники милиции всегда делают осмотр места, откуда совершена кража. Для них очень важно, чтобы никто из любопытных не дотронулся ни до одного предмета на месте совершения преступления, не нарушил следа преступников.
В буфете царил беспорядок: разлитый томатный сок на полу, плавающие в нем пачки «Беломора», конфеты, шоколад. Ребятишки, давившие нос о стекло буфета, видели, как Кузьмич несколько раз щелкал фотоаппаратом, брал и тщательно рассматривал все, что валялось на полу.
А пионер Колька Лосев обратил внимание, что работник милиции особенно тщательно рассматривал надкушенную шоколадную плитку. Ни в буфете, ни около не оказалось замка от дверей. Куда он мог деваться? Не унес же его вор с собой? Найти замок Кузьмич поручил Кольке с ребятами.
— Глаза у вас острые, — улыбнулся он. — Пошукайте вокруг.
Колька разделил всех ребят на группы. Искать замок оказалось делом скучным и нудным. Витька и Генка потихоньку смотались домой. Колька нашел замок в бурьяне. Совсем целенький, и Кузьмич в присутствии всех пожал ему руку…
В кабинете председателя Совета работника милиции уже ждали дружинники. Он, как обычно, говорил кратко:
— Скорее всего кражу совершил кто-то из местных жителей. Приезжий вряд ли позарится на буфет… При осмотре мне показалось странным: слишком уж все переворочено, и замок целый. Есть важная зацепочка. Преступник, побывавший в буфете, не имеет одного верхнего зуба. Это я установил по надкушенной шоколадке. — Кузьмич показал ее всем.
Предположений и догадок было высказано много. Тракторист Андрей Клюев предложил обыскать все лесополосы вокруг совхоза, а Олег Головко — арестовать бабку Костиху, которая года два назад скупала краденое.
Особенно Кузьмича заинтересовали сведения дружинников о буфетчице Андреевой. Оказывается, она вела разгульную жизнь, покупала дорогие вещи и дружила с Володькой Фрольченко, которого не раз замечали в мелких кражах. Кузьмич попросил дружинников вызвать его.
Рабочий совхоза Фрольченко прошел к столу и только тогда поднял немигающие глаза на работника милиции.
— Ты почему пьяный, даже сейчас, в рабочее время? — спросил Кузьмич.
— Не на ваше пью, — ощерился Фрольченко.
«Зуба нет… верхнего, — отметил Кузьмич. — Дырка между зубов!»
— Ну, и не на собственные, Фрольченко… Государственное пропиваешь.
— А это еще доказать надо! На пушку берете! Привыкли в милиции. Меня пугать нечего. Честно зарабатываю.
— Нет, не на пушку. Вот шоколад… ты откусил и метку оставил. Зуба-то нет у тебя.
— Да разве я один виноват?! — заорал Фрольченко и тут же спохватился, замолчал.
Но было уже поздно…
Буфетчица Андреева снова рыдала, растирая толстой ладонью красные щеки.
— Кольцо снимите, — попросил Кузьмич. — Вы его на краденые деньги приобрели. И расскажите, как докатились до такой жизни.
Андреева любила пожить на широкую ногу. Часто брала деньги из выручки. Скоро она убедилась, что растратила слишком много. Вот тогда и познакомилась с вором Фрольченко. Пригласила его к себе и, когда Фрольченко захмелел, предложила ограбить буфет.
В полночь они вдвоем пробрались к буфету, своим ключом Андреева открыла замок. Фрольченко положил его в карман и позднее выбросил. Андреева постаралась навести беспорядок: разлила томатный сок, разбросала папиросы, конфеты. Фрольченко в это время посматривал на свою подружку и уплетал шоколад. Одну плитку, надкусив, обронил на пол прямо в сок и поэтому не поднял. Ее-то и нашел Кузьмич.
При обыске на квартире преступников обнаружили ящик водки, много шоколада, деньги.
Последнее преступление года
Происшествие у поселка Афипского
Большие стенные часы в темном ореховом футляре пробили десять. Начальник уголовного розыска Трофим Михайлович Емец собрал со стола бумаги и спрятал их в старинный массивный сейф, потом выключил настольную лампу и на минутку подошел к окну. Краснодар готовился к встрече Нового года. В стеклах здания напротив плясали разноцветные огни невидимой полковнику елки. По тротуарам, мостовой шли люди, пели, смеялись. В праздничной толпе медленно пробирался, припушенный легким снежком, троллейбус.
Шесть лет подряд Трофим Михайлович не встречал Новый год дома. Так случалось, что обычно в эту ночь полковнику было не до праздника.
Сегодня впервые ничего не произошло, и он предвкушал удовольствие встретить Новый год с семьей. Трофим Михайлович только сейчас вспомнил, что так и не купил цветные лампочки для елки, и озадаченно почесал затылок, зная, что жена обязательно укорит: «По дому тебе, Трофим, нельзя поручить даже мелочи — обязательно забудешь».
Зазвонил телефон. «Наверное, жена беспокоится». Полковник снял трубку.
— Докладывает дежурный по управлению майор Воронов, — послышался знакомый Трофиму Михайловичу голос. — Около моста через реку Афипс обнаружен труп неизвестной женщины.
Дежурный помолчал немного и хрипловато добавил:
— На место происшествия посылаю проводника со служебно-розыскной собакой, эксперта, из уголовного розыска старшего лейтенанта Серебрянникова.
«Вот тебе и опять Новый год», — вздохнул полковник и тут же сказал:
— С оперативной группой поеду сам. Вызовите машину к подъезду.
Краснодарцев не часто балует снег в Новый год: бывает так, что в праздничные дни идут дожди, а то солнце выглянет и засветит ярко, по-летнему. Но в этом году снег покрыл землю, дома, деревья. И город стал еще красивее: даже старенькие одноэтажные домишки выглядели нарядно.
Машина вырвалась из праздничных улиц на Новороссийское шоссе.
— Всем радость, а кому-то горе, — проговорил Василий Серебрянников.
— Я бы этих бандитов публично на площади вешал, при всем честном народе, — пристукнул ладонью по баранке шофер.
Эксперт, низенький крепыш Тарышев, и проводник служебной собаки пожилой украинец Вишня не поддержали разговора.
Промелькнул пригородный поселок Энем. Трофим Михайлович, закуривая, чиркнул спичкой. Желтоватое пламя на миг вырвало из темноты его усталое, в морщинках лицо. Тридцать лет назад пришел он в милицию. Начинал с рядового милиционера. И не было ночи, что бы выспался по-настоящему, не было дня, чтобы провел спокойно. Даже в выходной всегда ждал вызова, звонка. Однако, размышляя подчас о себе, он не мог представить свою жизнь как-то иначе.
