Нареченный - Камилла Хенкинс

У него словно камень свалился с души, появилось ощущение дикого восторга. Как прекрасна была бы жизнь, если бы он женился на этом очаровательном создании! Какое наслаждение владеть этим божественным телом каждую ночь на протяжении всей жизни! Какое великолепное безумие отдаваться этой безудержной страсти!

— Барни, — прошептала Клэр, — люби меня.

8

Проводы Керри и Кейт остались в памяти Клэр смутным, размытым пятном. Мыслями она еще находилась в спальне Барни, снова переживая тот обжигающий экстаз, который испытала в эту ночь. Барни пробудил в ней все затаенные эмоции, дав ей такое эротическое наслаждение, о существовании которого Клэр даже не догадывалась. Он полностью завладел ее телом и душой, приковал к себе невидимыми цепями. Нежась в его объятиях, Клэр плакала от счастья, а Барни ласково снимал губами ее соленые слезы.

— Тише, любовь моя, успокойся, — шептал он, когда Клэр еще дрожала в его руках после того, как он наполнил ее ослепительным блаженством.

Сердце Клэр разрывалось от мучительных мыслей. Она понимала, что к ней пришла настоящая любовь, но что будет дальше? Утром Барни проводил Клэр в ее спальню, видя, что она еще не отошла от сумасшедшей любви этой волшебной ночи.

Они никого не встретили, те, кто прогуляли всю ночь напролет, уже позавтракали. Через час взойдет солнце и начнется новый день. Еще один день, но Клэр ощущала себя уже совсем другим человеком.

Айрин, которая вела себя безукоризненно со всеми без исключения, решила вдруг незамедлительно вернуться в Париж.

— Ты обещала, что поедешь со мной, дорогая. — Она растерянно посмотрела на дочь. — Что с тобой? Ты какая-то странная, двигаешься, словно сомнамбула. На тебя это совсем не похоже.

Клэр почувствовала, как к щекам прилила кровь.

— О Господи! — Айрин даже перестала укладывать чемодан и опустилась на кровать. — Это Барни, да? Ты спала с ним.

— Это мое дело, мама.

— Я бы не сказала. Ты отбила у меня несколько поклонников, между прочим. — Айрин наклонилась и похлопала Клэр по руке. — Ну, как он?

— Мама!

— Можешь не говорить, я и сама вижу. — Айрин засмеялась. — Все написано у тебя на лице. И что теперь?

— Представления не имею. Он не предложил мне руку и сердце, если ты это имеешь в виду.

Айрин снова принялась за сборы.

— Что в таком случае этот красавец себе думает? Разбил сердце моей малышки и в кусты?

— Это было потрясающе, мама. Барни великолепен, — мягко проговорила Клэр.

Айрин печально улыбнулась.

— Я догадывалась об этом. Думаю, тебе стоит уехать со мной в Париж. Мы уладим свои дела, а вы немного отдохнете друг от друга. Разлука иногда бывает полезной. Барни, конечно, очень жесткий и высокомерный, но даже он не может скрыть того, что он по уши влюбился в тебя. Я считаю, ему крупно повезло, что он влюбился в тебя, а не в какую-нибудь другую женщину. Ты можешь стать приятным украшением его напряженной жизни. Кроме того ты очень добрая и отзывчивая девочка, а этого ему как раз и не хватает.

— Скажи ему об этом, мама. — Клэр улыбнулась.

— Но это правда, дорогая. Все эти годы ты поддерживала меня, помогала пережить трудные минуты. Никто, даже твой отец, не заботился обо мне так, как ты. Благодаря тебе мы помирились с Керри, я очень его люблю, но ты, конечно, мое любимое дитя. Ты принимаешь меня такой, какая я есть.

Клэр, весьма тронутая признанием матери, встала с дивана, подошла к Айрин и поцеловала ее.

— Ты моя мама, и этим все сказано.

По прибытии в Науру Айрин оставила Барни и Клэр наедине, сославшись на то, что ей надо готовиться к отъезду.

— Я присоединюсь к вам через полчасика, и мы выпьем по чашке кофе, — сказала она, одарив Барни ослепительной улыбкой.

Когда они остались вдвоем, Клэр поняла, что не может говорить. У нее в голове постоянно возникали сцены их страстной ночи, и эти воспоминания сковывали язык.

— Что ты собираешься делать? — нарушил молчание Барни, взглянув на мечтательное выражение ее лица.

Клэр была сейчас особенно красива: никакой косметики, роскошные волосы стянуты в тугой пучок. Она была одета в облегающий голубой топ и белые шорты. У Барни даже возникла сумасшедшая мысль — подхватить Клэр на руки, затолкать в вертолет и увезти подальше от людей, туда, где белый песок, морской прибой и колышутся пальмы, туда, где их никто не побеспокоит, где ему не придется ежеминутно думать о всех и вся и принимать решения, туда, где можно просто закрыть дверь и всего себя отдать Клэр.

— Мама хочет, чтобы я поехала с ней в Париж, уладить наши дела, — сказала Клэр, наблюдая, как птицы садятся на ветви деревьев.

— Значит, она собирается вернуться сюда?

— Мама готова уехать из Европы, — ответила Клэр, обрадованная решением Айрин. — Она планирует купить просторную квартиру на берегу залива в Сиднее.

— Это стоит очень дорого, — заметил Барни.

— Клод был довольно щедр.

— А за это Айрин была добра к тебе и к Керри. И ты, разумеется, не имеешь к этому никакого отношения, — с легким сарказмом проговорил Барни.

— Я только дала ей несколько советов.

— Каких?

У Клэр в глазах появились слезы.

— Скажи, что ты любишь меня.

Барни взял ее руку и поцеловал.

— Мне не нравится, когда у тебя такое расстроенное лицо. Я теряюсь, когда вижу у тебя на глазах слезы. Мы не принадлежим самим себе, хотя Айрин тактично и оставила нас наедине.

— Я не могу забыть ту ночь, — призналась Клэр, и ее лицо озарила улыбка.

— Скажи, ты никогда не пожалеешь о том, что произошло между нами?

— Пожалею, — горько усмехнулась Клэр. — Я люблю тебя, Барни.

— И ты больше никого никогда не полюбишь? — весело спросил он, хотя глаза его напряженно следили за выражением лица Клэр.

— Какой ответ ты хочешь услышать?

— Никогда? — настойчиво повторил Барни. — Я спрашиваю, потому что никогда больше не отпущу тебя. Неужели ты не видишь, что я чувствую то же самое?

— Вижу, — прошептала Клэр.

Они помолчали немного.

— Возможно, это жестоко, но я считаю, что тебе стоит поехать с Айрин в Париж. Пусть все идет своим чередом. А когда ты закончишь там свои дела, возвращайся домой, — сказал Барни, словно это было его последнее решение.

Клэр была в шоке: этого она никак не ожидала.

— Получается, что ты все же отпускаешь меня.

— Нет. Я предоставляю тебе свободу выбора — это крайне важно для наших дальнейших отношений.

Клэр лишний раз убедилась в правоте поговорки: от любви до ненависти один шаг.

— Если я правильно поняла, то для тебя будет лучше, если я уеду? — сухо уточнила она.