Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко

Грунтовая дорога, темень, под ногами периодически чавкает, несмотря на сушь. Судя по вони – помои и нечистоты. Примерно так должен выглядеть и Западный Китай, откуда безработный по легенде должен приехать в Шанхай на трудоустройство.

В проулке, практически полностью скрытом от звезд близко посаженными крышами, обозначилось светлое пятно. Богуслав ускорил шаг и вскоре очутился на торговой улочке среди хутунов.

Несмотря на темное время суток, здесь пульсировала жизнь. Пусть не так интенсивно, как в Саньлитуне или в Удакоу, но все же. Одноэтажные домики, накрытые ржавыми листами жести или пластика вместо нормальных крыш, не имеют стены в сторону улицы или светятся огромными окнами без стекла. Куча навесов со сложенной снедью, шибающей в нос запахами несвежей пищи, развалы товаров очень недорогого вида, многочисленные кафешки на два-три столика, хозяева которых и в страшном сне не слышали о санитарии и гигиене.

Китайского национального колорита тут гораздо больше: фонарики, дракончики, вазы, фигурки, изображения пейзажей. Туристы сюда не стремятся, значит – для себя.

По утоптанной до деревянной твердости земле пронеслась стайка малышни, подростки тоже в изобилии, ведут себя степеннее на фоне мелких. Четырехколесного транспорта нет вообще. Сплошные велосипеды, велоповозки, тачки, велорикши. Скутеры мохнатого 2018 года выпуска смотрятся лимузинами. «Джили» давешнего таксиста по улочке просто бы не протиснулся.

Ярко накрашенная девица посулила любовные утехи. Топтавшийся рядом с ней сутенер предложил косячок и колеса, явив неожиданное совмещение профессий – торговец женскими часиками (две тысячи за часик) и драгдилер. Видно, рынок сбыта мал для специализации.

Богуслав перебрасывался словечками, торговался, но ничего не купил. Его проводили недоуменными взглядами. Кто такой? Не китаец, на студента не похож, стало быть – забрел в ночные трущобы в поисках развлечений.

Примерно такой же набор вопросов возник у группы крепких молодых парней в кожаных жилетках с заклепками. Из сказанного ими незваный гость не разобрал и трети, больше догадался по интонации – тебе здесь не рады, и ща это почувствуешь.

Богуслав не любил драться. Год в армии несколько огрубил душу, привив рефлексы бить на поражение. Не исключая перспективы мордобоя в результате визита в пригород, он уговорил себя считать ее чем-то вроде неприятного побочного эффекта исследовательской деятельности. Он принял стойку, с некоторой скукой представив продолжение сцены в жанре восточных боевиков: мой кун-фу стиля летящего журавля круче твоего кун-фу стиля трусливой панды. Однако реакция китайцев мигом согнала скуку. Окружившие его трусливые панды не пробовали вопить и прыгать ногами вперед, а просто достали стволы.

– На колени! Медленно достать вещи из карманов и положить на землю!

Благодарение Будде, однозначные и простые команды Богуслав понял. Против пяти стволов воевать бессмысленно. Медленно опустившись на колени, он отдал главарю наличные, более миллиона юаней, кредитку, достал документы, трансформер… Теперь очередь банки накопителя. Ее жаль больше всего, другой не достать. Значит, содержимым аккумулятора надо пользоваться прямо сейчас, не жалея ни запаса, ни нападающих. Нет ни малейшей гарантии, что его отпустят живым, ограбив.

То же заклинание, что и в горах Копет-Дага. С тех пор гораздо лучше отработанное, но неожиданно сильно опустошившее накопитель. Один из любителей кожаных жилеток охнул, потом поднял ствол и выстрелил в главаря, сжимавшего наличку. Богуслав кинулся на землю и дождался окончания пальбы, занявшей не более двух секунд.

По окончании взаимного истребления налетчики полегли с пулевыми дырками, раненые или убитые. Богуслав прихватил свои вещи, перешагнул через умирающего невольного спасителя и хотел было нырнуть в тень у ближайшей лавки, как дорогу ему преградила старуха, словно материализовавшаяся из неоткуда.

– Ты – колдун! – Желто-коричневый сморщенный палец ткнул в грудь.

Активными заклинаниями бабка, похоже, не владела, но светила неприкрытой аурой сенситивного человека. Вдобавок ей не более шестидесяти лет, а на вид в обычном диапазоне – добрые сто. Жизнь в современной Китайской республике не молодит.

– Они – грабители, – возразил Богуслав, не способный пока на местном диалекте вести сложный разговор.

– Юани не стоят жизни, – отрубила бабка. – Ты проклят. Убирайся.

Богуслав помчался по темному переулку куда глаза глядят, а защита с трудом отразила ментальный удар приличной силы. Значит, кое-чему карга обучена. Человек без прикрытия получил бы нешуточную брешь в биополевой оболочке, мучаясь болезнями, апатией и фатальным невезением.

А может, она и права. В трущобах турист услышал несколько новых слов, обменялся с аборигенами тремя дюжинами незамысловатых фраз. Ради этого мочить пятерых, пусть и не очень добродетельных молодых людей? Как-то неловко вышло.

Маг-убийца вынырнул на такую же освещенную улочку, наткнувшись на парикмахера, который скоблил клиента. Лезвие отличалось, видать, исключительной тупостью, бедняга стонал и морщился, словно кастрируемый без наркоза. Богуслав успел бросить вежливое бухаоисы (извините) и услышать в ответ мэйгуаньси, мол – ничего страшного, как на дальнем конце послышался стрекот одноцилиндрового моторчика. Подросток подкатил к цирюльнику, поздоровался и слез с двухколесного коня. Из дальнейшего разговора княжич вывел, что садист-брадобрей и новоприбывший – ближайшие родственники.

– Нихао! – Богуслав поздоровался с сыном парикмахера. – Можешь отвезти меня на скутере в Бейджин?

Тот вопросительно глянул на отца и увидел отрицательный жест.

– Бу ши, господин. Отец запретил.

Нет так нет.

– А сколько стоит твой скутер?

Продолжение разговора вдохновило обоих обитателей трущоб.

– Полмиллиона юаней, господин, и это хорошая цена.

– Тай гуи лэ, – возразил Богуслав. Несмотря на отвратительное произношение, они поняли, что незнакомец считает цену очень дорогой. – Сто тысяч!

– Пьян йи! – заголосили китайцы хором, что означает – слишком дешево, отчего цифру пришлось повысить до двухсот пятидесяти, но в нее вошел полный бак и обязанность Лю Йонга сопроводить покупателя до выезда из хутунов на трассу к Бейджину.

Бывший владелец сел на скутер, придвинувшись к самому топливному баку, и медленно покатил по улице, пассажир примостился сзади, прихватив седока за жилистый узкий торс. Освещенные переулки сменялись темными проездами между сыхэюанями и снова сравнительно оживленными по меркам пригорода пятачками. На одной из стен Богуслав увидел наполовину осыпавшуюся штукатурку, сохранившую куски светлого лика Мао Цзэдуна. Сколько десятков лет здесь ничего не ремонтировали?

На трассе расстались. В неверном свете слабенькой фары плясал асфальт, скутер дымил и кашлял, плевал маслом Богуславу на джинсы, не имел тормозов и грозил поломаться в любую секунду. Но терпеливо довез отважного туриста до внешней кольцевой, куда не отказалось приехать городское такси. Ощущение – из середины ХХ века за полчаса вернулся в современный мир. Даже при переходе через магические порталы нет подобного контраста.

Ночь в отеле восстановила нормальное состояние духа. О пяти джентльменах удачи больше не думалось с тягостью. Каждый, поднимающий на другого ствол, получает право на пулю в лоб и не может этого не понимать.

Найдя на улице такси, Богуслав велел везти его за город. Поймав недоуменный взгляд водителя, добавил:

– К Великой стене. Но не к Бадалину, а где туристов нет.

Побывать в Китае, тем более за счет партнеров Вероники, и не увидеть Стену неправильно. Лучше сочетать приятное с полезным – пообщаться с Буддой, для чего зарыться в уединенное место.

Таксист назвал цену, через минуту согласился на втрое меньшую и погнал на северо-запад. По пути тщился понять, что втолковывает ему на ломаном китайском языке пассажир. Столь же сложно Богуслав усваивал ответы. Несмотря на помощь глоба с его почти божественной мощью, освоить разговорный китайский ох как нелегко.

Когда приехали и замученный разговорами шофер ткнул пальцем в россыпь камней едва выше травы, княжич решил, что его обманывают.

– Вы не хотели к Бадалину, господин, там стена реставрированная. Остальную растянули на кирпичи.

Действительно, намеки на каменный фундамент уходили вдаль рваным пунктиром. Богуслав испытал распространенное туристическое разочарование. Тебе обещают тайны египетских цивилизаций и привозят к трем здоровым грудам обветренных булыжников на плато Гизы, объявляя – им по пять тысяч лет; вокруг все обгажено верблюдами, а липучие арабские недомерки дергают за одежду и вымогают подаяние. У Стены Плача, которая описывается как остатки самого грандиозного храма в истории человечества, видишь неровную каменную кладку, плотно утыканную записками и увенчанную сверху двумя решительно не еврейскими соборами. Колизей закован в панцирь в виде металлического каркаса, как и Кувуклия в Храме Гроба Господня. В подземных тоннелях Киево-Печерской лавры, считающихся одним из самых мистических мест на планете, ничего не чувствуешь, кроме клаустрофобии.