Богиня на цепи (СИ) - Рудианова Анна

– Это тайные тропы запретного леса. – Соизволил шепнуть ей в ухо Рибелиус. – Эти пути не для людей. Закрой глаза.

И Дита послушно зажмурилась.

Сразу стало спокойнее.

Он не избавится от нее. Он не позволит, кому бы то ни было причинить ей вред. Пока он нуждается в ней, она под защитой. В этом она уверена.

Она сжала ладонь крепче.

Земля под ногами стала ровнее, а когти ветвей нежнее. Теперь они не бежали, а медленно шли.

– Все зависит от восприятия, – усмехнулся темный маг.

– Ты недоволен прогулкой?

– Я взбешен ей. – Рибелиус бросил взгляд на ее дрожащие ресницы.

– А мне нравится. Еще бы лес посмотреть…

– Можешь открыть глаза.

– Ты пахнешь древесными пиявками.

– Ревнуешь?

– Одна из них залезла тебе под рубашку, – и Дита пробежалась пальчиками по животу повелителя. – Так и знала, что ты предпочитаешь бревна.

– Не смей провоцировать меня!

– Я вообще молчала! Это твоя идея с порталом твоя была!

– Это то и бесит больше всего.

***

На краю леса их опять встретили зеленолицые:

– Хранитель слишком стар, чтобы почтить вас присутствием. Просил передать благословение. И это.

В руки Рибелиуса легли несколько увесистых мешков.

– Отлично. – Прорычал властелин. – Мешки из леса я еще не таскал. Древнему от меня тоже корней в землю.

С каждой минутой этого внепланового путешествия Рибелиус все больше сердился. Его бесило все вокруг. В первую очередь – балласт на цепи. После – её детское поведение. Непредсказуемость магии и нелепость вчерашнего дня.

С какой стати он скачет по стране, как пупыророг в разгар весны?!

С трудом сдерживался, чтобы не разнести к демонам обе лодки и рукав реки, не сжечь запретный лес и не свернуть шею сопровождающим пограничникам. Но труднее всего было вытерпеть заискивающий, восхищенный взгляд водного мага. Тупого, как пробка и слабого, как тряпка. Кто послал его на границу!? И как он посмел мечтать о таком с участием повелителя!

А о полете Великого Феоса под ночным небом Умбрии небось сложат легенду и будут драконятам рассказывать.

Развернулся и потянул Диту за собой.

Лес подползал к мосту через Тибр почти вплотную. Низенькие домики бесстрашных, тех, кто не боялся близости магических существ и бесконечных запретов леса, темнели по берегу реки. День пролетел так стремительно, что казался потерянным. А Дита даже не поела.

Мост они почти перебежали. Встречные в ужасе падали наземь, изображая поклон. Паника растекалась от них по переулкам, загоняя народ в дома. Великого Феоса люди узнавали с первого взгляда. Даже стражники старались скрыться с дороги поскорее.

Рибелиус нахмурился, люди были уверены, что он пришел убивать. Сегодня был казнен Леопольд Инфектум. Начались поиски противников властелина и сторонников нового спасителя Созо. Гидеон издал указ о преследовании недовольных.

Неудивительно, что матери рыдают и прячут детей в подпол.

– Мне нужна лошадь. – Припечатал к стене владельца постоялого двора Рибелиус.

– Добро пожжж…ть, Великий Феос! У меня нет… – Тьма, вырвавшаяся с пальцев властелина, подожгла гостиницу. Крики заметались по этажам. – То есть любой из постояльцев с радостью одолжит вам любую понравившуюся. – И через минуту привел сразу трех коней.

Рибелиус закинул девушку и мешки в седло. Оглядел горящую улицу и прикрыл глаза ладонью. Придется посетить совет Этрурии.

До дома оставалось около четырех часов.

20. Озарение

Добравшись до замка, властелин изволил забраться на спину своей черепахе и вырубиться до обеда следующего дня.

Дита ела прямо на панцире. Спасибо добродушной Лили, приславшей служанку с ужином и одеялами.

Потом извинилась перед Октавиусом, укрыла ненормального мага и долго смотрела на него в темноте, пропахшей стеклянной сыростью. Ей стало жаль темного мага. Обычное путешествие в три дня заставляет его так нервничать, что он не может уснуть. Засиделся в замке её властелин.

Его замечательный рептилоидный друг понимающее щурил слепые глаза. Дита устроилась на плече своего подопечного и, закутавшись в плед, уснула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Утром Гидеон отирался у лап Октавиуса, дожидаясь пробуждения начальства.

– Не принесете ли вы мне … вазу? – Спросила сверху Дита.

– Вазу? – Удивился Гидеон, но сбегал за серебряным кувшином, украшенным изумрудами.

– Спасибочки. – Почему-то погрустнела девушка. Первый помощник пожал плечами. Уселся у ног Октавиуса и принялся жевать колосок.

– А стакан? – Опять донеслась просьба.

Гидеон недовольно пробормотал, что он не мальчик на побегушках и вернулся со служанкой.

– Втроем мы сможем покатить его до уборной? – Задумчиво спросила Дита, покусывая губы.

Первый помощник покраснел и послал за управляющей. Валерия Фиди к ситуации отнеслась с юмором и притащила Дите бокал на тонкой хрустальной ножке, которым и получила по лбу.

Через некоторое время у ног Октавиуса набралось посуды на приличный сервиз, а Дита все никак не могла определиться: дошла ли она уже до кондиции, когда хрустальные вазы можно использовать, как ночные, и не стесняться Валерии, которая навязчиво лезла со своими советами.

– Надеюсь, главнокомандующего ты еще не успел убить? – Наконец раздался сверху голос Рибелиуса, разбавляя их маленькую вечеринку.

– Как раз собрались пытать, великий Феос! – Тут же возник в оранжерее Гидеон.

Настроение Рибелиуса сразу улучшилось.

– А водяной?

– Можно поднять! При желании.

– Нет желания.

Всемогущий еще не определился, чего хочет больше, убить кто-то или запытать.

– Я проверил стрелы из запретного леса. У них наконечники серебряные. Дорогие. Это не деревенские. – Тараторил Гидеон, вертя в руках очки.

Рибелиус спустился и погладил Октавиуса по морде.

– Думаешь, кто-то их подставил?

– Кто-то пытается поднять восстание в Этрурии. Спровоцировать крестьян на беспорядки из-за погибнувшей деревне.

– Как наивно. Пошли, посмотрим. Если кто и в курсе, то это сами восставшие. И принеси мне мое кресло. – Рибелиус встретился взглядом с раздувшейся Дитой. Подхватил ее на руки и бросил, выходя из оранжереи:

– Через тридцать минут, Гидеон. Необходимо решить физиологические вопросы.

В результате они весь день на пару пытали несчастного главнокомандующего, коего нелегкая занесла в замок.

Феос Рибелиус негодовал, так как никаких подленьких мыслей под скальпом мужчины не водилось. Гидеон недоумевал, так как кроме этого индивидуума некому было сплотить силы заговорщиков. Дита притаилась в углу и следила, чтобы пленнику не нанесли особо тяжких повреждений. Эти двое явно играли в кошки-мышки с новой игрушкой, но Хилэдэс Прособа стойко выдержал издевательства, честно ответил на все вопросы. И к концу дня Рибелиус вынужден был признать, что ошибся, и этот парень просто великолепный военачальник без крамольных замыслов.

Гидеон отправил за лекарями и облокотился на кресло, в котором развалился Властелин:

«Леопольд клялся, что девица невиновна и валил все на Хилэдэса. А дочка мэра слишком глупа для организации повстанческого движения.»

Жертва допроса поскулила в подтверждение.

«Ее отец слишком богат, чтобы рисковать своим положение». – Согласился Рибелиус.

«Стоит потрясти обоих».

«А он стойкий…»

Дита вышла из камеры.

Для этих двоих люди были всего лишь куклами. Фигурками, которыми очень интересно поиграть на досуге.

Допрос доставлял им УДОВОЛЬСТВИЕ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

Их ждал настоящий званый ужин.

Гостями оказались мэр Тэроса Луций Дэефинтис, его жена и дочь.

Все чинно расселись за столом.

Дита расположилась рядом с креслом Феоса, смущая гостей своим непонятным статусом. И цепью, протянувшейся к руке владыки. Открытый ворот подчеркивал ошейник.