Игра по крупному - Фридрих Незнанский

—   Гоша — это его фамилия? — спросил я не­терпеливо. — Должен же я знать, что это за чело­век, которого так именуют. Не кличка же...

—   Почти, — сказал Костя. — Знаешь, как прилипнет... Гоша и Гоша. Подожди немного, я тебе сообщу о нем кое-что.

—   Вы еще будете разговаривать? — строго спросила меня телефонистка. — Сколько минут?

—  Я все оплачу, не беспокойтесь... — И вдруг сообразил: Витя же здесь, так что можно будет связаться по спутниковому.

—   Люди ждут! — сказал она с жаркой нена­вистью. — Все хотят звонить, понимаете?

—   Вот, нашел, — сказал Костя. — Георгий Семенович Козлачевский.

—   Заканчивайте! — приказала телефонистка, и связь прервалась.

Ну и что мне теперь делать с этим Козлачевским?

—    Спутник ушел в тень, — сказал Витя, пере­хватив мой взгляд, брошенный в сторону его те­лефона. — Связь со стационарными спутниками пока не налажена. Придется ждать около часа. Что-нибудь срочное?

—   Да нет, — кисло ответил я. — Бунт на ко­рабле по случаю всенародного траура. Завтра все будет по-другому. Я их понимаю, хоть и являюсь на сегодняшний день объектом их ненависти. Ну что там у тебя, что за сувениры из Тегерана? Видеокассета, что ли?

—   Сначала посмотрите? — Витя продемон­стрировал мне свой миниатюрный магнитофон, который достал откуда-то из-под мышки. — Я провел определенную работу, — сказал Витя. — Прогнал похитителей, явившихся за сыном Пре­зидента. Это были те же, что угоняли самолет в моем присутствии, если помните...

—   Такое не забудешь, — сказал я.

—    Причем все прошло как в старомодном триллере. Они бежали, едва завидев меня, пред­ставляете? Запомнился им самолет.

—   Жертвы есть? — спросил я.

—   Нет.

—   Будь я на месте Алекпера, меня бы это на­сторожило, — сказал я.

—   Не подставляться же мне было под их пули? — хмыкнул Витя. — Не рассказывать же, какое впечатление я произвел на них в прошлый раз, без всякого оружия?

—   Всегда хочется узнать, отчего умрешь, — сказал я. — Хотя бы методом вычитания. — Про тебя можно определенно сказать, что не помрешь от скромности.

—   Один — ноль в вашу пользу! — сказал Витя. — Но ход за мной.

И включил магнитофон, нажав невидимую кнопочку.

—   Я ничего не помню, — сказал приятный мужской голос. — Возможно, мне что-то подме­шали.

—   Это и есть Алекпер? — спросил я, и Витя кивнул: он.

—   Очнулся уже в самолете, — продолжал сын Президента. — Не знаю, в какой компании. Сидел в салоне между двумя здоровенными пар­нями, от которых несло потом, смешанным с каким-то дешевым дезодорантом. Меня чуть не стошнило. Я скверно себя чувствовал, был в со­стоянии апатии и безразличия... Или это одно и то же?

—  Продолжайте, — раздался голос Солони­на. — Так и есть — одно и то же.

—   Но у нас еще есть время? — спросил Алекпер. — За мной должны были приехать. По-види­мому, они схватили этих людей, взяли их доку­менты, одежду-- Где они? Могу ли я быть споко­ен, что с ними ничего не случилось?

—    Ничего не могу сказать, — ответил Соло­нин. — Сожалею... Почему бы вашему посоль­ству не вручить ноту по этому поводу? Хотя бы вербальную? Но, думаю, вам здесь больше нельзя оставаться.

—   Я не могу уехать, не зная, что с ними слу­чилось,— сказал Алекпер.

—   Меня больше волнует, как они могли по­зволить этому случиться. Если не ошибаюсь, это специально подготовленная группа...

—   Так и есть, — грустно подтвердил Алекпер. — Мы, азербайджанцы, плохие воины и плохие любовники. Хотя хорошие торговцы. Кому что.

—    Пока готовится группа сопровождения, — сказал после паузы Солонин, — вы можете мне рассказать о случившемся с вами?

—   Да, я ведь уже начал, извините, и тут же отвлекся.

—    Итак, вы очнулись в салоне самолета, сидя между двумя здоровенными парнями. Кто они?

—    Ваши соотечественники. Один — Сергей, другого звали Андреем.

—  Продолжайте, не торопитесь. У нас еще есть время. Куда вы летели?

—   В Акапулько. В Мексику. Никогда там не были?

—   Признаться, нет.

—   А я мечтал там хоть раз побывать. И вот — побывал.

—   Но почему именно туда они вас повезли?

—    Не знаю. Возможно, какой-то психологи­ческий расчет... Кто-то, быть может, знал о моем желании побывать в этом раю. И устроил мне там ад.

—   Хотите сказать, что кто-то знал о вашей сокровенной мечте?

—   Наверное. Они мне постоянно говорили: ну вот видишь, наш хозяин все может! Даже отпра­вить тебя самолетом в другой конец земного шара отдохнуть за свой счет. Хотя ничего хорошего ты ему не сделал. Они вели себя... вечно пьяные, кичливые... Деньгами сорили направо-налево, чем приводили в восторг местное население. Я жил там в довольно свободном режиме, но под постоянным их присмотром. Они следили, чтобы я не общался с посторонними. Например, не передал бы кому-нибудь записку. Один раз я по­пытался это сделать. Написал записку о том, что я сын Президента, что за меня дадут хорошее вознаграждение. И вручил одной девушке, обслу­живавшей нас в кафе на берегу бухты. Больше я ее не видел.

—   Что они от вас хотели?

—    Того же, чего от Кавказа хочет Россия, — усмехнулся Алекпер.

—   Более конкретно, если можно.

—    Можно, почему нельзя... Речь шла о том, чтобы нефть пошла через Россию по ее трубопро­воду. Только и всего.

—   Хотите сказать, что это были российские спецслужбы, игравшие роль представителей кри­минальных кругов?

—   Нет. Это были совсем другие люди. Они бахвалились своими возможностями. Говорили, что все и везде у них схвачено. Они были мало­грамотными, грубыми, но выставляли себя пат­риотами. Говорили, что им обидно за Россию, которая столько вложила в нефть Каспия, а все достанется кому-то другому.

—   Кому — другому? — спросил Солонин.

—   Видимо, вы долго жили в другой стране, если вам это непонятно. Сначала Россия промор­гала запасы нефти, которые лежали под Каспием, когда нефть известных месторождений Бахар, Нефтяные Камни и Саганчалы-море уже иссяк­ла. Россия махнула на нас рукой и занялась ос­воением своих тюменских болот. Потом опоздала к дележу пирога на Каспии. И ей досталось всего десять процентов... Но теперь не хочет упустить свой шанс. Речь идет о трубопроводе через Чечню. Вот здесь интересы России, видимо, со­впали с интересами этой банды, какой бы наци­ональности она ни была.

—   Спасибо за лекцию. — Солонин вздох­нул. — Я и в самом деле долгое время был далеко от места событий. Что они от вас еще требовали?

—    Разве этого мало? Они хотели, чтобы я по­влиял на отца, и сам также принял решение. Но я против. Очень дорогое удовольствие.

—   Они вам угрожали?

—   Говорили, что у меня есть опыт в том, что касается их возможностей. Намекали на совпаде­ние интересов России и Чечни в этой проблеме.

—  А вы?

—   Что — я? Я говорил им, почему бы вашим хозяевам не обсудить этот вопрос официально, с кем положено. С моим отцом, например, кото­рый всегда был близок к России. Я могу только передать чьи-то пожелания. И все. Они только смеялись. Говорили, что, конечно, передашь, куда ты денешься. Как только созреешь, дадим твоему папе весточку. И назовем сумму выку­па — полмиллиарда баксов.

—  Откуда у вашего отца такие деньги?

—   Конечно, во всем нашем государстве таких денег сегодня не найдешь. Но эта сумма названа не случайно. Такова плата, которую будет соби­рать Россия за пользование трубопроводом на своей территории.

—  Я одно не пойму, — сказал Солонин. — Почему вы против? Только из-за дороговизны?

—   Есть очень могущественные люди, — отве­тил Алекпер. — За ними Иран, Турция, ислам­ские фундаменталисты... Впрочем, именно поэ­тому они помогали Чечне. Они хотели бы, чтобы война продолжалась до сих пор. Чтобы была не­стабильность в этом районе.

—   Кто конкретно эти люди?

—  Прежде всего это господин Мансуров, очень богатый, влиятельный человек. Говорят, у него есть карты нефтяных полей Каспия.