Пойти туда... - Дия Гарина

Степан Сергеевич и Андрей с надеждой посмотрели на Милу. Но та сделала вид, что не поняла их красноречивых взглядов и, грациозно поднявшись, удалилась в неизвестном направлении.

– Ну, что ж, Андрей, придется тебе испытать на практике все прелести женской доли, – вынес приговор Семагин, – давай, собирай посуду и вперед.

– Сдаешь позиции, Сергеич, – обреченно вздохнул Андрей, – Еще пара уступок и в нашем УФО-центре все кончится полным матриархатом.

– Но ведь здесь и наша посуда, – вмешалась Ольга, – Значит, наш представитель тоже должен в этом участвовать, правда, Игорь?

Ну, разве мог я сказать "Нет"?

Вот так и получилось, что к ручью мы отправились вдвоем с Андреем, нагруженные грязной посудой и ценными указаниями прекрасной половины человечества. Холодная вода в сочетании с обычным мылом ("Фейри" мы не брали принципиально) оказалось не лучшим средством для мытья посуды. Проклятый жир никак не желал отмываться. И времени для расспросов у меня оказалось с избытком.

– Андрей, а скажи, может ли человек во сне увидеть свою прошлую жизнь?

– Конечно, может. Только у нас это называется не сон, а астральный выход. Во сне человек действует неосознанно, подчиняясь каким-то не совсем понятным правилам. А в астральном выходе все очень логично и последовательно. Полная ясность сознания. Наличие причинно-следственных связей и так далее. Короче, все воспринимается как стопроцентная реальность.

– А у тебя были такие… выходы?

– А как же! У меня с чего все началось? Перебрал я однажды на дне рождении. Не то, что бы очень, но спать лег одетым. Потом просыпаюсь среди ночи от того, что стою. И понять не могу, для чего это я встал? Смотрю на кровать и как в анекдоте вижу: вот жена лежит, вот я лежу. Спрашивается, а кто же я? Глянул себе на руки – мама дорогая! А они как туман белый, как облако – форма примерно та же, но полупрозрачные. У меня аж голова закружилась, в ушах грохот, а через секунду чувствую, что лежу уже на кровати с открытыми глазами и как рыба на берегу рот разеваю.

– Н-да-а. Руки, говоришь, белые… А может это просто белая горячка тебя посетила?

– Вот и я с начала так подумал, – ничуть не смутился Андрей, – а потом и по трезвому стал из тела выходить. Дальше больше…

– Ты, погоди, скажи лучше: в прошлую жизнь были у тебя эти… ну, выходы?

– Так я про них как раз и собирался рассказать. Ложусь я как-то раз спать. Обнимаю жену, чмокаю в щечку… Так спать хотел, что ни на что другое сил не осталось. Закрываю я, значит, глаза, а когда открываю – несется на меня мужик полуголый на коне. С копьем. И, по всему видно, что хочет он мне это копье по самое древко в грудь вогнать. А я дурак дураком стою и по сторонам глазею. Кругом толпа свистит и орет в предвкушении… Тут до меня постепенно начинает доходить, что стою я ни где-нибудь – на арене для гладиаторских боев. И если хочу спасти свою шкуру, то должен…

– Это и так ясно, что именно должен, – нетерпеливо перебил я, – И как часто ты туда попадал?

– Поначалу редко. А потом так насобачился, что стоило немного перед сном помедитировать на заданную тему, и прошу в любой момент прошлой жизни. Я там даже жену свою нынешнюю встретил. Санитарочкой была при нашей гладиаторской команде. Рану мне перевязывала – и доперевязывалась. Хе-хе… Теперь вот в этой жизни с ней строим то, что в той не успели.

Как все похоже… Значит…

– Значит если с кем-то встречался в той жизни, обязательно встретишься и в этой?

– Не обязательно, для этого нужно, чтобы вас связывали какие-то отношения: любовь, дружба, ненависть, долги… Если ты кому-то там задолжал пару дукатов, то, скорее всего, в этой жизни тот товарищ у тебя на барахолке кошелек вытащит. Вернет себе долг с процентами не за одну сотню лет. Во как!

– Слушай, а жена у тебя, ну с которой ты в прошлой жизни… Она тоже помнит как вы там… общались.

– Да что ты! Она у меня не видит, не слышит…

Я внутренне похолодел. Вот это да, как же его беднягу угораздило…

– Инвалид, что ли?

Андрей от неожиданности чуть миску по течению не упустил, а потом расхохотался.

– Нет, конечно. Я в том смысле, что она не экстрасенс. Не видит третьим глазом, не слышит третьим ухом… И себя в прошлой жизни совершенно не помнит. Все время у меня любопытничает. Я ей, само собой, рассказываю… то, что отвечает моим интересам.

Мы уже собрали вымытую посуду и двинулись обратно на поляну, а моя просьба никак не могла сорваться с языка… Ну как я его попрошу посмотреть встречался я с Милой в прошлой жизни или нет? Засмеет еще. Этот Андрюша за словом в карман не полезет. Или еще хуже – расспрашивать начнет. Что же мне ему все о моей прошлой жизни выкладывать? Хренушки!

Весь обратный путь я разрывался между гордостью и любопытством. Хорошо, что ручей совсем рядом, иначе на полянку вполне могло выйти две половинки Игоря Семенова. Гордая и любопытная. Когда раздвинулись последние кустики, перед нами предстала идиллическая картина: угрызенные совестью женские сущности старательно заглаживали вину ударным трудом. Валентина упаковывала рюкзаки, Ольга запекала в костре оставшуюся картошку – перекус в дорогу, а за ней на дальнем конце поляны Мила переворачивала разложенные для просушки спальники. Других мужских сущностей кроме нас с Андреем на поляне не наблюдалось. Кажется, у Витьки и Степан Сергеича происходил серьезный разговор, предусмотрительно перенесенный подальше от чувствительных женских ушек. Если уж спрашивать Андрея, то сейчас. Другого удобного случая может и не представиться. И все-таки я никак не мог выдавить из себя этот чертов вопрос.

Видимо мое напряжение не осталось незамеченным. Андрей вдруг повернулся ко мне и просто сказал:

– А ты ведь уже встретил свою прошложизненную любовь, верно? Только смотри, не упусти ее. До скончания века каяться будешь…

И выразительно посмотрел туда, где Мила все еще возилась со спальниками. Ободренный таким напутствием я как лунатик двинулся к ней, по пути обогнув чумазую, перепачканную золой Ольгу. Она о чем-то спросила меня, но я не расслышал, потому что пытался в этот момент разобрать, что вздыхает себе под нос экстрасенс:

– Как все-таки бывают слепы некоторые люди… Даже когда им открывают глаза.

В такой дурацкой ситуации я оказался впервые. Как прикажете клеиться к девушке, в которую влюбился в десятом веке? Здравствуй, дорогая, тыща лет, тыща зим? Я даже не могу ей намекнуть, сразу в ненормальности заподозрит. Пришлось действовать проверенным способом – предложить помощь в борьбе со спальниками.

– Давай помогу, Мила.

– Ой, спасибо, я уже почти закончила. Осталось только свернуть и все.

– Вот я и помогу свернуть, – подытожил я и начал туго скручивать синтепоновые колбаски, – Кстати, давно хотел тебя спросить, да все случай не представлялся: как ты к этим уфологам прибилась? Ведь у тебя с ними, я вижу, ничего общего…

– Как прибилась? Очень просто. По дороге встретила, так же как и вы нас.

– Ты что, одна по лесу шаталась? – не поверил я.

– Ага, одна. Мне на Шум-гору нужно было торопиться. А до того, чтобы нанять вертолет моя зарплата еще не доросла. И дорастет, увы, не скоро. Только мне очень повезло. Я еще от станции на пару километров отойти не успела, как их встретила. Степан Сергеевич оказался так мил, что взял меня под свое крыло. Они ведь тоже на Шум-гору идут. Как и вы, кажется?

Вот это девушка! Какая смелость нужна, что бы в одиночку отправиться на такой переход по незнакомым местам. Вот вам и еще одно доказательство – Асмир тоже была не из робкого десятка. – Да мы собственно не на саму Шум-гору. Там сейчас археологическая экспедиция стоит, а мы, как уже все догадались, хотели попробовать себя в частном археологическом сыске… Виктор просто помешан на этом, а нас с Ольгой вытащил просто развеяться и составить ему компанию. А…

"…какого черта вы сами к этой горе путь держите" – собирался спросить я. Но по выражению Милиного лица понял, что расспросы не уместны. Она или отшутится или отмолчится. В разговоре возникла неловкая пауза. Но никакой высокоинтеллектуальной темы для обсуждения я предложить не мог. В моей голове крутились только кадры из последнего экскурса в тысячелетнее прошлое: наш колоритный бой с Асмир, размолвка, чувство невосполнимой утраты… Тут уж не до отвлеченных тем. Но если мозг объявил забастовку, то рукам пришлось повозиться. Наконец, я с чувством выполненного долга затянул узел на чехле последнего спальника.

– Вы тоже левша? – поинтересовалась Мила, обратив внимание на то, что я завязывал узлы левой рукой.

– Скрытый левша, – видимо в детстве старательно переучили. Ем правой, пишу правой… Все в основном делаю правой, но от глубокой задумчивости бывает, что перехожу на левую. Или от волнения… Когда занимался боксом – считался самым неудобным противником.

– Почему неудобным? Потому, что били левой?

– Нет. Если бы я все время работал в левосторонней стойке, противники могли бы ко мне примениться. А я начинал в правосторонней, а если видел, что победа на белых крыльях готова от меня улететь, то от избытка чувств менял стойку, и на какое-то время ставил своего противника в тупик. Тут уж я пытался выжать из себя все что возможно. Вобщем у меня не плохо получалось, пока не выгнали…