Корона последней принцессы - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Товарищ Марта, ты бы лучше на себя посмотрела. Кем ты была до революции? В Ист-Энде ошивалась, телом своим торговала, буржуйские деньги брала за то, что тебя…
Товарищ Марта подскочила со стула с явным намерением вцепиться в лицо Якову, но ее удержали соратники. Комиссар криво усмехнулся:
– Что, получила по шапке, товарищ Марта? И поделом! Потому что у тебя у самой рыльце в пушку. Нечего катить бочку на Яшку, он прав: тебя ведь пользовал, как ты сама как-то хвасталась, даже какой-то великий князь.
– Я теперь другая! Я на стороне революции! Я новый человек! – рычала товарищ Марта.
– Я тоже, – отчеканил Яков, вставая. Хмель из его головы внезапно выветрился. Надо было принимать решение. – Поэтому я согласен. Более того, сочту за честь привести в исполнение приказ ЦК партии.
Комиссар, приблизившись к молодому человеку, хлопнул его по плечу:
– Ответ, достойный настоящего революционера! У кого-то имеются еще сомнения в преданности товарища Якова? Нет? Ну и отлично! Только вот что еще… – Комиссар чиркнул серной спичкой, зажег сигарету, затянулся и добавил: – Чтобы никакие подозрения больше никогда не закрадывались, ты, товарищ Яков, кокнешь как раз ту, с которой так нежно чирикал и миндальничал все это время. Принцессу Василису, хочу я сказать. Именно ты убьешь ее, и точка! И таким образом докажешь раз и навсегда, что являешься истинным большевиком!
* * *Василиса проснулась, когда было еще темно. Часы показывали без четверти восемь. Наступил последний день старого года. Принцесса была уверена – в новом году все будет иначе. О том же говорили и родители.
Только не исключено, что вскоре она окажется за границей. А вот Яков… Девушка потянулась, выбралась из теплой постели и тотчас завернулась в шерстяной платок – в неотапливаемой спальне было жутко холодно. В течение трех недель стояли трескучие морозы, но днем можно было разогреться, сгребая снег с дорожек или со двора, таская дрова в сарай или набирая в бочку воды из ручья...
Умывшись и приведя себя в порядок, Василиса вышла в столовую. Отец и мама, как водится, были уже на ногах. Королева Мария сидела за столом и читала Библию, а отец углубился в очередной роман – за прошедшие месяцы в заточении он прочитал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.
– Бонжур, папенька и маменька, – произнесла Василиса, приседая в легком книксене.
Король, закрыв кожаный переплет книги, воскликнул:
– Чертовски хорошо пишет этот… как его… Бальзак!
Подали скудный завтрак – овсяная каша на воде, свекольные гренки, травяной чай. Раньше-то, во дворце, меню было бесконечно долгим и разнообразным. Зато теперь, питаясь скромно и в основном растительной пищей, Мария достигла того, о чем мечтала много лет, – она похудела. А король перестал жаловаться на одышку и запоры.
– Сегодня его день рождения! – произнесла вдруг ее величество. Георгий, звякнув ложечкой, недовольно буркнулл:
– Мэри, мы же договорились, что больше не будем вспоминать об этом!
Феликс и Кароль, которым мать так и не смогла до конца простить участие в заговоре с целью убийства старца Никодима, только рассмеялись, а принц Адриан заметил:
– Вот ведь черти в преисподней сейчас суетятся! Готовят Никодиму подарок – самую большую раскаленную сковородку!
На глаза королевы навернулись слезы. Она поднялась из-за стола, чтобы уйти в свою комнату, но двери столовой внезапно распахнулись. Появился комиссар в сопровождении своих соратников. Василиса увидела и Якова, приветливо улыбнулась молодому человеку и кивнула ему, но тот с суровым выражением лица смотрел в сторону, сделав вид, что не заметил ее дружеского жеста.
– Граждане заключенные! – заговорил комиссар. – Наш населенный пункт находится в эпицентре приближающегося бурана. Он накроет горы в ближайшие часы. Поэтому ради вашей же безопасности прошу спуститься в подвал.
Король вздохнул:
– Если мы выдержали вашу пролетарскую революцию, то справимся и с бураном. Тем более небо ясное, ничто не предвещает снежной бури.
Но комиссар повторил не терпящим возражения тоном:
– Немедленно спуститесь в подвал! Это приказ!
Любомировичи послушно поднялись из-за стола и вышли из столовой. Василиса быстро сбегала в свою комнату, чтобы взять пуховый платок, подушку и роман Достоевского, который она уже почти наполовину осилила. Вдруг вслед за ней вошел Яков, прикрыл дверь и зашептал:
– Ты должна немедленно бежать! Слышишь меня? Вылезай в окно!
– Яша, ты что? – изумилась принцесса, накидывая на плечи платок. – Почему я должна бежать? Да и куда я побегу, валенки-то остались в прихожей! И шуба тоже там висит. Что случилось?
– Они хотят… – начал Яков, но договорить не успел.
Дверь отлетела в сторону, и принцесса увидела товарища Марту – вульгарную особу, которая никогда не упускала возможности продемонстрировать, как сильно она ненавидит бывшего короля и его семью.
– Товарищ Яков, что ты здесь забыл? – спросила девушка подозрительно. – Живо иди, тебя комиссар к себе требует!
Яков вышел, а товарищ Марта, прищурившись и сплюнув на пол, заявила:
– Ну что, принцесса, затмила идиотику своими прелестями разум и думаешь, что все будет хорошо? Ничего подобного!
– Послушайте, – откликнулась Василиса спокойно, – вы, кажется, страдаете галлюцинациями. Не мне судить, но, как вы выражаетесь, затмевать прелестями разум – это ведь ваше хобби. Ах, прошу прощения, даже не хобби, а профессия! Вы ведь работали в Ист-Энде, в районе «красных фонарей». И, сдается мне, вовсе не горничной в дешевом отеле или официанткой в сомнительном баре…
Товарищ Марта замахнулась, однако так и не отвесила Василисе оплеуху. Революционерка лишь загадочно ухмыльнулась.
– Болтай, болтай, принцесска... Потому что недолго тебе болтать осталось. Вернее, совсем ничего! А теперь живо пошла в подвал! Ну, кому говорят!
Товарищ Марта вырвала у девушки из руки книгу и разорвала ее пополам:
– Чтиво тебе больше не понадобится! Шевели ногами, королевская дочурка!
И, пихнув Василису в спину, она отконвоировала ее в подвал.
В подвале было еще холоднее, чем в доме. Короля и его семейство оставили в большой комнате без окон, заставленной рухлядью, оставшейся от прежних владельцев. Затем конвоиры просто закрыли железную дверь на замок и удалились.
Любомировичи не знали, как долго они сидели в подвале, потому что часы у них отобрали. Потом к ним привели и верных слуг. Королева Мария прижала к себе младшего сына, а Феликс отдал свой френч Василисе. Все давно закоченели, ужасно хотелось есть, а Миша скулил, сообщая матери, что хочет пи-пи.
– Они хотят испортить нам праздник, – вздохнул Георгий. – Революционеры видели, что мы готовимся встретить Новый год, и приняли решение закрыть нас в ледяном подвале. Это ли не проявление революционного великодушия!
А Василиса раздумывала над словами Якова. Что тот хотел сказать ей и почему требовал, чтобы она бежала? Да еще товарища Марты, что книги ей больше не понадобятся...
Наконец из коридора донеслись приглушенные голоса. Король сказал:
– Наверняка Новый год уже наступил! И они пришли освободить нас!
Дверь со скрипом раскрылась, в комнату вошли один за другим пятеро человек, в том числе товарищ Марта и Яков. Вошедшие отчего-то держали руки за пазухой.
Рыжебородый тип с бородавкой и гнилыми зубами, заместитель комиссара, встав напротив короля Георгия, глядя тому в глаза, произнес:
– По постановлению революционного трибунала за связь с контрреволюционерами и монархистами вы приговариваетесь к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно!
Король поднял в недоумении брови:
– Милейший, о чем вы? Какой трибунал, какой приговор? Здесь находятся дети…
– Замолчи, пес! – крикнул рыжебородый и вытащил руку из-за пазухи.
Василиса увидела в ней тяжелый револьвер. Перевела взгляд на других коммунистов – те, последовав примеру начальника, тоже достали оружие. И Яков, который замер напротив нее и горничной королевы Марии, в том числе.
Заместитель комиссара навел свой револьвер на лоб короля. Георгий побледнел, инстинктивно подался назад – и раздался выстрел. Василиса увидела, как отец, во лбу которого образовалась кровавая дырка, осел на пол.
Все молчали, оцепенев. Королева Мария, близоруко щурясь, пролепетала по-английски:
– Джордж, милый, что с тобой? Вы ранили моего мужа! Да как вы смеете!
Рыжебородый заорал, отдавая приказания членам расстрельной команды:
– Что стоите как истуканы? Ну, стреляйте! Кончайте же Любомировичей, черт подери!
Алена
– Профессор, мне надо с вами поговорить! – произнесла Алена и, подойдя к профессору Этьену де ля Вильфору, быстро взяла его под руку.
Коротышка-ученый с изумлением посмотрел на нее, и только через несколько секунд, наконец-то узнав, поскольку девушка была в темных очках и берете, воскликнул:
