Семена разрушения. Тайная подоплёка генетических манипуляций - Уильям Энгдаль

Когда компания «Каргил» приобрела у «Континентал Грэйн» предприятия по обработке зерна в 1998 году, «Каргил» получила контроль над 40 % общенациональных мощностей зерновых элеваторов. Министерство юстиции США одобрило это поглощение. Четыре крупные агрохимические/семенные компании – «Монсанто», «Новартис», «Доу Кемикал» и «Дюпон» – контролируют более 75 % продаж посевного зерна кукурузы и 60 % продаж семян соевых бобов, и одновременно эти же компании контролируют крупные доли рынка удобрений[191].

Когда многие традиционные фермеры оставили свои семейные земли в 1980-е и 1990-е годы, агробизнес заполнил образовавшуюся пустоту. Степень этих разительных перемен оказалась в основном скрытой благодаря искусным правительственным статистическим методам учета, чтобы казалось, будто семейные фермы просто укрупнялись, в то время как американское сельское хозяйство превращалось в огромный корпоративный агробизнес[192].

Муниципалитеты, часто готовые на все, чтобы привлечь рабочие места в сельские депрессивные регионы, предлагали новым агропромышленным корпорациям привлекательные концессии, налоговые и другие льготы, чтобы те разместили свои промышленные фермы в регионе, надеясь на создание новых рабочих мест и экономический рост. Но больше всего из-за концентрации числа животных выросли отходы животноводства – навоз.

То, что именовалось революцией в животноводческом производстве, началось в начале 1980-х и не рекламировалось по понятным причинам. Методы массового производства и производительности агропромышленных ферм были введены крупными корпорациями аналогично тому, как это было сделано в конвейерном производстве в автомобилестроении. Свиньи, скот и куры больше не выращивались на открытом поле или на небольших фермах, где фермер ухаживал за конкретным животным в случае расстройства или заболевания. Новое производство подразумевало «откорм в стойлах» или то, что стало затем называться «процедурами ускоренного вскармливания животных» (КАФО). Его целью была максимальная прибыль корпорации при минимальных затратах – акционерная стоимость была термином с Уолл-Стрит. Исчезла система, в которой значение имело непосредственное внимание и уход за отдельной свиньей, коровой, пастбищем или почвой под урожай. Прибыль стала решающим фактором для крупной агропромышленной корпорации, осуществлявшей эту трансформацию.

При процедуре ускоренного вскармливания животных (КАФО) имеет место внушительная концентрация животных в наименьшем и по возможности закрытом пространстве. Свинья на свиноферме, весом 250–300 кг, от рождения и до убоя остается в стандартной клетке из бетона и решеток размером с животное. Животное не может лежать, и в результате у него появляются серьезные проблемы с ногами. Неестественное содержание в закрытых помещениях вызывает бешенство у свиноматок, включая «кусание решеток» и бессмысленное жевание. Ни разу за всю свою жизнь они не видят дневной свет.

Министерство сельского хозяйства США подсчитало, что 10 % всех животных, содержащихся в условиях КАФО, ежегодно гибнут из– за стресса, болезней и травм, а некоторых видов кур погибает до 28 %. У менеджеров предприятий нет стимула для того, чтобы тратить или инвестировать время в отдельных животных, это обосновывается тем, что «экономически эффективнее» нести некоторые «потери запасов», чем вкладываться в надлежащий ветеринарный уход. В результате щедрых взносов в пользу избирательных кампаний конгрессменов агробизнес пользовался привилегиями в отношении обычных законов против жестокого обращения с животными[193].

Скот тысячами загоняли в одинаковые клетки. Лондонский журнал «Экономист» в своем материале за май 2000 года рассказал о превращении штата Айова в крупнейший центр свиноводства в Америке в условиях агропромышленного сельского хозяйства. «Поезжайте в рай для свиней», – писал журнал.

«Этот десятимильный участок сельской местности к северу от Эймса, штат Айова, производит почти десятую часть американской свинины. Но здесь не видно ни одного животного. В массивных металлических хлевах выращиваются на убой единовременно до 4 тысяч свиноматок; их рацион тщательно контролируется, их отходы периодически откачиваются, свиноводы только что после душа и облачены как хирурги, чтобы избежать заражения стада»[194].

Неправительственная организация «ОЭмБи Уотч», отслеживающая роль регулирующих агентств правительства США в регионе, опубликовала данные о результатах резкого ослабления государственных норм загрязнения окружающей среды и загрязнения отходами животноводства из огромных сооружений агропромышленных ферм, начиная с периода президентства Картера в 1970-е годы.

В период правления администрации Джорджа Буша Агентство по охране окружающей среды отменило по просьбе агробизнеса правило, по которому компании-владельцы поголовья скота несли ответственность за ущерб, вызванный загрязнением окружающей среды отходами животноводства. Они отмечают, что владельцы агропромышленных ферм зачастую уходят от ответственности посредством найма подрядчиков для выращивания животных. Агентство по охране окружающей среды также отменило требование, обязывавшее производственные сооружения контролировать грунтовые воды на предмет потенциального загрязнения отходами животноводства, которые часто просачивались в землю, подвергая сельских жителей риску потенциально опасного заражения питьевой воды. Агентство по охране окружающей среды, несмотря на неоднократные судебные иски, отказалось изменить допустимые уровни, при которых животноводческие хозяйства получали допуск к процедурам ускоренного выкармливания животных с сопутствующими допустимыми нормами загрязнения[195].

Из-за огромных масштабов КАФО отходы животноводства на агропромышленных фермах и загрязнение грунтовых вод стали животрепещущим вопросом. Огромные животноводческие фермы содержали десятки тысяч голов скота, свиней или кур. Было подсчитано, что агропромышленные фермы производили в 130 раз больше отходов, чем люди, или приблизительно 2,7 триллионов фунтов отходов животноводства в год[196]. Эти отходы затем направлялись в огромные отстойники, которые часто протекали, разрушались или переполнялись, убивая рыбу и другую местную флору и фауну, распространяя болезни и загрязняя водоснабжение сельской местности. Агропромышленные фермы также обычно чрезмерно использовали жидкие отходы на участках земли, так называемых «полях, удобряемых дождеванием», что приводило к попаданию отходов в водотоки.

Согласно исследованию Совета по охране природных ресурсов 2005 года, «вода, загрязненная навозом, способствует таким человеческим заболеваниям, как острый гастроэнтерит, лихорадка, почечная недостаточность и даже смерть»[197].

Среди полученных данных, задокументированных в исследовании Совета по охране природных ресурсов, были некоторые тревожные последствия картелизации американского агробизнеса. В них зафиксировано, что в 1996 году американские государственные Центры по контролю заболеваемости установили связь между самопроизвольными абортами и высоким уровнем нитратов в колодцах для забора питьевой воды в штате Индиана, расположенных недалеко от загонов для кормления скота. Высокий уровень нитратов в питьевой воде также повышает риск метгемоглобинемии (нарушение функций гемоглобина) или «синдрома синюшного ребенка», который может приводить к смерти младенцев. Кроме того, отходы животноводства содержат такие болезнетворные патогены, как сальмонелла, кишечная палочка, криптоспоридия и фекальные колиформные бактерии, концентрация которых может быть в 10-100 раз больше, чем в человеческих фекалиях. Более 40 заболеваний могут передаваться человеку через навоз[198]. Как правило, корпорации, управлявшие агропромышленными фермами, нанимали нелегальных иммигрантов, которым платили мизерную заработную плату за то, чтобы они занимались огромными концентрациями отходов, направляя их в очень большие отстойные пруды, которые часто прорывались или переполнялись, убивая рыбу и заражая питьевое водоснабжение[199].

К концу 1990-х годов агропромышленные фермы сделали сельское хозяйство крупнейшим основным источником загрязнения воды в США. Одно из исследований показало, что растущая свинья производит в два или четыре раза больше отходов, чем человек, а дойная корова – как 24 человека. Эти отходы, разбросанные по крупным полям на традиционной ферме, никогда не являлись серьезной экологической проблемой. Но сконцентрированные в индустриальных центрах с максимальной плотностью поголовья скота на квадратный метр, они создавали шокирующие новые факторы риска для окружающей среды и здоровья людей. Однако из-за финансовой мощи огромных корпоративных агропромышленных ферм правительство старалось угождать их стремлению к максимальному увеличению прибылей, пренебрегая своим законным мандатом на заботу о здоровье людей. Чтобы справиться с большой проблемой навоза, концентрированные откормочные производства обычно строили колодцы для хранения десятков миллионов галлонов гниющего навоза с «силой загрязнения», которая по подсчетам в 130 раз больше, чем у человеческой канализации. Гниющий навоз и мочевые отходы заразили бесчисленное количество ручьев и источников грунтовых вод в США[200].