Драгоценности Жозефины - Алина Егорова

Подарки бывают разными – хорошими и не очень, от чистого сердца и для галочки, дорогими, скромными, ненужными… Одни готовятся загодя, другие приобретаются где попало и в последний момент. Но всех их объединяет вопрос – что подарить? Он встает перед дарителем даже в том случае, когда подарок покупается в ближайшем ларьке. Смотришь на витрину и ломаешь голову, что взять: фарфорового котика или тяжеловесную белую кружку с надписью «Зенит» – чемпион»? В итоге приобретается и то и другое в придачу с каким-нибудь незатейливым брелоком, который потом будет брошен именинником в ящик кухонного стола с хранящимися в нем чеками, скрепками, шурупами и прочим мелким хламом, лежащим там годами, дожидаясь отправки на помойку.

День рождения Юрия Закатова для Лены был событием куда более значимым, чем для него самого. Будучи скромным, Юра свой день рождения не афишировал и предпочитал его отмечать тихо, по-домашнему, в кругу двух-трех близких друзей-летчиков.

Что подарить пилоту – человеку требовательному, практичному, где-то гордому, ценящему хорошие вещи? Этим вопросом Лена озадачилась задолго до заветной даты. Подарок, по ее представлению, должен был быть недорогим, ибо дорогой Юрий не примет, и оригинальным. Сделать подарок женщине гораздо легче, чем мужчине, особенно когда у того все есть. В качестве женского подарка подойдет косметика. Дорогой подарок – дорогая косметика: тени, тушь, помада, пудра, духи известных марок. Если подарок символический, то можно обойтись и гелем для душа, все равно пригодится. Гель подойдет и для мужчины – ему тоже надо чем-то мыться, так что лишним не будет. В случае с Юрием косметика не годилась, так как ею не удивишь. Лена подарок считала знаком, после которого должны последовать определенные действия со стороны Закатова.

Мозги у Леночки закипали. Она перерыла весь Интернет, обежала сувенирные лавки, переполошила знакомых. Девушку осведомленность окружающих о ее интересе к Закатову ничуть не смущала, напротив, ей было необходимо с кем-то советоваться и выплескивать эмоции. Окружающие косились, делали ставки; одни поддерживали, другие злорадно пророчили фиаско, и все заинтригованно ждали развязки.

Идея насчет подарка пришла сама собой и весьма неожиданным образом. Дома она нечаянно села на оставленный на диване пульт от телевизора, телевизор включился, и на экране появился ответ на ее вопрос. Как все просто, дешево, практично и со вкусом! И купить ведь можно в ближайшем универмаге, а главное, оригинально – Лена не сомневалась, что таких вещей ее пилоту никто не дарил.

Приобретя подарок, Лена принялась ждать. Дни тянулись неторопливо, и чем больше она ждала, тем медленнее шло время. Девушка изнывала от нетерпения, но злая судьба, словно издеваясь, преподнесла ей «сюрприз» – выяснилось, что «суженого» в день его рождения на работе не будет. Таким образом, заветное событие отодвинулось еще на пять дней. Целых пять дней – это так невыносимо много!

Наконец прошли и они. Накануне Лена сходила в салон на маникюр, а с утра отпросилась с работы, чтобы сделать укладку. Ее темно-каштановые волосы, завитые кукольными кудряшками, качались при ходьбе и притягивали взгляды, тонкие каблучки, обтягивающие капри, нарядная белая блузка из тонкой ткани, сквозь которую слегка просвечивало нижнее белье. Все было продумано до мелочей – как преподнести подарок, что сказать. Юрий должен был появиться после обеда, а до этого Лена сидела как на иголках, каждые десять минут проверяя макияж. Уже маленькая стрелка настенных часов подползла к двойке, обед плавно перешел в послеобеденное время… Закатова все нет. И вот наконец позвонила сочувствующая ей коллега, чтобы предупредить, что он у них на этаже у начальника летной службы. Лена побледнела, затем ощутила, как к лицу прилила кровь, придавая ему пунцовый оттенок. Как некстати! В ход пошла пудра, один слой которой не спас, пришлось наложить сразу несколько, так что получился образ «стареющая кокотка». За этим занятием ее и застал Юра, когда зашел к ним в кабинет по рабочим вопросам. Минута замешательства. Пуховка выпала из трясущихся рук и легла на черные капри, прокатившись по белому шелку блузки, оставив на ней бежевую полосу. Лена вышла из ступора. Улыбнулась во весь рот и начала поздравлять.

– С днем рождения! Желаю всего самого лучшего, успехов в работе, счастья, здоровья! Любви! И вот, – она проворно вручила ему пакет, завязанный нарядным бантом.

– Спасибо, – растерянно улыбнулся Юра, стесняясь посторонних взглядов – вошедшего за ним пилота из Домодедова и сидящей в комнате дамы бальзаковского возраста, старшего оператора. – Зачем это… не надо.

Щекотливая ситуация: не взять – значит обидеть девушку, взять – неудобно, к тому же это действие подразумевает ответный шаг.

– Что там? – после затянувшейся паузы проявил интерес именинник. Действительно, что может быть в большом, легком, на ощупь мягком пакете?

Обнаруженное его озадачило – он никак не ожидал получить… подушку, да еще и с зайчиками. На Юриных щеках розовым румянцем выступила застенчивость. Масла в огонь подлил смешок домодедовского коллеги.

Юрий взял свой портфель с нарядным стикером, не видя строк, расписался в журнале. Со смущенной душой, подушкой и портфелем он потопал в штурманскую.

Лена расстроилась. Она так ждала, надеялась, предвкушала. Ее воображение нарисовало праздничный ужин и скорую семейную идиллию, а тут… Тень разочарования легла на ее лицо, которую не скрыл даже густой слой пудры. Ее начальница сочувственно изобразила губами «увы». Девушка от досады отвернулась и уставилась в окно. На ее глазах собирались выступить слезы.

Посидев так, глубоко дыша, она немного успокоилась. Лена была не из тех, кто сдается без боя. Ничего, бодрилась она, это он от неожиданности так себя повел. Ему время надо, чтобы подумать о счастье, которое на него свалилось. Еще за мной бегать будет как миленький!

Но пока что бегала за пилотом Лена сама. Она этого не осознавала – не хотела. Гнала подобные мысли прочь. Словно их подслушав, старшая оператор, на глазах у которой разворачивался весь этот спектакль, будучи не в силах больше терпеть этого безобразия, высказалась со свойственной ей прямотой:

– Зачем ты за ним бегаешь? Ни в коем случае нельзя этого делать! Я не собираюсь читать тебе мораль и говорить, как глупо выглядит твое поведение со стороны. Ты прыгаешь за конфеткой, которую, насмехаясь, держит на веревочке судьба. Все равно конфетку ты не достанешь, а если и достанешь, то она окажется отвратительной на вкус или же пустым, никому не нужным фантиком. Лет двадцать назад я сама совершила подобную ошибку – пыталась заполучить понравившегося мне парня, который симпатизировал мне, но не делал шагов к сближению. И ты знаешь, ничего путного от своей беготни я не получила. Поверь мне, не нужно выцарапывать рукой то, что не идет тебе навстречу. Прекрати гоняться за солнечным зайчиком, отвлекись от него, и тогда солнце само найдет тебя и обогреет.

Зачем она это сделала? Как теперь приходить за документацией? Хоть авиакомпанию меняй! – злился Закатов. Второй пилот до того разволновался, что на рулении чуть не выехал на соседнюю полосу. Вовремя спохватился, и командир был начеку – матюгнулся от неожиданности, – и общими усилиями самолет вернулся куда положено. Пассажиры даже не заметили виража, хотя нынче народ пошел пуганый – при любом крене такого себе навоображают и потом весь рейс дрожат, а после его завершения сходят с трапа на ватных ногах и с позеленевшими лицами. Ладно если бы переживали молча. Так ведь нет – всем расскажут в красках и с подробностями, как они «чуть не угробились». Юре уже доводилось слышать байки перепуганных пассажиров о приземлении.

В таком сумбурном, нетипичном для себя настроении Закатов нажал на кнопку TO/GA на рычагах управления двигателями. Он усилием воли заставил себя выбросить из головы все лишнее. Предстоял шестичасовой перелет в не самых благоприятных метеоусловиях. Когда за спиной сотня пассажиров, расслабляться никак нельзя, нужно бережно довезти их до места назначения, вне зависимости от собственного настроения и душевного состояния. Все посторонние мысли и переживания потом, после полета, а сейчас надо быть холодным профессионалом.

Начало XIX века

Скверная история с мадам Араужо была забыта. Константин Павлович стал старше и мудрее, но по-прежнему обожал предаваться любовным утехам. Императорский престол его не интересовал, ему нравилась праздная жизнь без забот и печали, а правление страной требовало ответственности и не гарантировало долгой жизни.

А жизнь была чертовски приятной, особенно она заиграла яркими красками после встречи с очаровательной прелестницей Жозефиной Фридрихс. Она подошла к нему на маскараде с прошением и была так мила, что Константин сразу решил взять ее под опеку. Девушка не обладала классической красотой: среднего роста, с темными, почти черными волосами, с мелкими кудрями на лбу. Лицо с маленьким, несколько вздернутым носиком, губы тонкие, всегда улыбающиеся. Главную ее прелесть составляли глаза – большие, карие, с выражением необыкновенной доброты и осененные длинными черными ресницами; она говорила скороговоркой, слегка картавя, и отличалась весьма веселым нравом.