Возрожденное чувство - Диана Палмер

— Хорошо. Буду знать. — Кирри посмотрела на него, вложив в этот взгляд все свое сердце. — Лэнг?

— Мм? — пробормотал он, целуя ей шею.

— Ты не мог бы раздеться?

Лэнг фыркнул.

— Хочешь полюбоваться?

У нее перехватило дыхание.

— Да, — прошептала она с расширившимися от пылкого желания глазами.

Хрипловато рассмеявшись, Лэнг встал с кровати и снял все, что скрывало от взглядов Кирри его могучее тело. Когда он снова повернулся к ней, девушка задрожала от сладостного предвкушения.

Он лег рядом с ней, глаза его наполнились теплым светом разделенного чувства.

— Если хочешь, мы кое-чем воспользуемся.

Кирри привлекла его к себе.

— Опасаешься, что я не смогу быть одновременно женой и матерью, не так ли? — мягко спросила она. — Почему бы тебе не позволить мне показать, на что я способна?

— Дорогая, — прошептал Лэнг, закрывая губами ее приоткрытый рот, — я хочу этого больше всего на свете!

Он прижался к ней, и целую вечность они провели в страстных ласках, перешедших в настойчивый, сладостно-медленный ритм любви. Теперь любовь эта выражалась с неведомой прежде нежностью, и после взрыва неистового удовольствия они застыли в благодатной дрожи.

— О Боже! — простонал Лэнг прямо в уста Кирри, придавливая ее всем своим весом. — Это сон?

— Надеюсь, нет, — прошептала девушка. Переплетясь ногами с ним, она вжалась лицом в его влажную шею. — Весь мир дрожал, правда?

Лэнг рассмеялся.

— И не только он, — сухо добавил он.

— Мне нравится, как ты любишь меня, — промолвила Кирри. — И я люблю тебя.

— Покажи мне это еще раз, — произнес Лэнг, по-прежнему не отрывая губы от ее рта, и медленно прижался к ней бедрами.

— А ты сможешь? — неуверенно спросила Кирри.

Лэнг засмеялся, увидев ее раскрывшиеся от изумления глаза.

Лишь через три часа они приехали к Бобу и Конни.

— Мы уже начали беспокоиться, — сказал Боб, приветствуя вышедших из машины Лэнга и Кирри. — Кирри, как ты себя чувствуешь?

— О, прекрасно, — улыбнувшись, заверила его она. — Я еще под влиянием случившегося, но это пройдет.

— Она завалила Эриксона, — гордо добавил Лэнг, довольный тем, что брат не видит его покрасневшие скулы. — Огромное спасибо, что разрешил нам приехать.

— А для чего же существуют родственники? Конни, они приехали!

Появилась Конни, с несколько подавленным видом, зато в платье, делавшем ее столь женственной, что Лэнг подался вперед, не веря собственным глазам.

— Конни? — потрясенно спросил он.

Она сверкнула глазами.

— Да, Конни, не узнал? Привык видеть меня перепачканную маслом? — язвительно спросила она.

Лэнг ухмыльнулся.

— Точно. Я уж и забыл, как ты без масла выглядишь, — парировал он.

Даже не взглянув в сторону Боба, Конни крепко обняла Кирри.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — озабоченно спросила она.

— Превосходно, — беспомощно улыбнулась Кирри, оглядываясь на Лэнга. — У нас помолвка.

— Вы нам уже говорили, ты забыла? — мягко напомнила Конни.

Они-то не знали о том, что помолвка была расторгнута. Лэнг и Кирри, улыбнувшись, переглянулись.

— От вас двоих ничего путного не добьешься, — фыркнул Боб. — Пойдемте в дом. Мики уже спит. Мы угостим вас кофе с пирогом.

— Моим пирогом! — резко обернулась Конни к Бобу, несколько смущенному. — Я только что испекла его. Я умею готовить не хуже ее!

— Голубушка, я никогда не утверждал обратного, — начал было Боб.

— Гмм! — пробормотала Конни и первой направилась в дом.

— Вот так она ведет себя с тех пор, как вернулась домой, — растерянно заявил Боб. — Обращается со мной как с прелюбодеем. Клянусь Господом, я пальцем не прикоснулся к Терезе.

— Ты говорил это Конни?

— А она станет слушать? — спросил Боб.

— Если ты изложишь должным образом, возможно, и станет, — задумчиво произнес Лэнг, любящим взглядом провожая Кирри, удалившуюся на кухню вместе с Конни.

Боб с любопытством посмотрел на брата.

— На сей раз ты, кажется, и впрямь собираешься жениться на Кирри? — спросил он.

Лэнг помолчал, засунув руки в карманы.

— Да, — сказал он. — Похоже, наше детство меня покалечило сильнее, чем тебя, Боб, — добавил он. — Я больше всего боялся сделаться отцом ребенка, который для матери станет только помехой.

— Неужели ты считал, будто Кирри похожа на нашу мать? — задумчиво спросил Боб. — Она из тех, для кого материнство — главное.

— Вот уж нет, — с гордостью возразил Лэнг. — У нее отличная голова, и она должна пользоваться ею. К тому же она одна из лучших каратисток, с которыми я занимался, — усмехнулся он. — Она уложила Эриксона! — В его глазах сверкнули гневные искры. — Черт его побери, надеюсь, нам удастся навсегда вывести его из игры. Если бы Кирри не умела обороняться, Эриксон как минимум изнасиловал бы ее. А мог бы даже убить.

Боб нахмурился.

— Что она ему сделала?

— Он работал охранником у них в фирме. Кирри воспротивилась тому, что он обращается с ней словно с проституткой.

Боб поднял брови.

— Как ему удавалось так долго сохранять свое место при таком хамстве?

— Издержки эмансипации. Видишь ли, в начале века женщины хоть и пользовались меньшей свободой, зато к ним относились с большим уважением. Мужчина, оскорбивший женщину — неважно, замужнюю или нет, — рисковал быть избитым до полусмерти. А сейчас… ты удивишься, какие выражения позволяют себе мужчины в присутствии прекрасного пола.

— А ты когда-нибудь слышал, что говорит Конни, попав себе по пальцу молотком? — задумчиво проговорил Боб.

Лэнг похлопал брата по спине.

— Намек понял.

За ужином разговор в основном шел о том, что случилось с Кирри, но Боба забавляли взгляды, которые она кидала на Лэнга.

— Сдается, вы еще не договорились о дате, — заметил Боб.

— На следующей неделе, — непринужденно ответил Лэнг, улыбаясь удивлению Кирри. — Конечно, если ты не хочешь пышной свадьбы.

— Я хочу одного тебя, — искренне ответила Кирри. — Меня устроит мировой судья и простое обручальное кольцо.

— Так же поступили и мы с Конни, — сказал Боб, и его темные глаза обратились к хмурому лицу жены. — Мы часами сидели и просто разговаривали. Дружеские отношения завязались между нами задолго до того, как мы решили жить вместе. А когда появился Мики, перед нами открылся новый мир.

У Конни, вспомнившей рождение сына, смягчились глаза. Она взглянула на Боба с упреком и болью.

— И ты хочешь вышвырнуть десять прекрасных лет ради какой-то девчонки, разыгрывающей из себя хранительницу домашнего очага!