Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру - Гарвер Лори

Астероиды являются чрезвычайно важными объектами для научных исследований, поскольку могут нести в себе зачатки жизни; для долгосрочного освоения космоса они являются источником полезных ископаемых, которые в будущем могут быть использованы для строительства станций или звездолетов; и, самое главное, они могут столкнуться с Землей и уничтожить человечество. Такое четкое обоснование делает астероиды привлекательными для публики, и Голливуд регулярно пользуется этим интересом. Даже сам процесс отбора кандидатов для посещения будет ценным, поскольку потребует совершенствования наших возможностей по обнаружению и определению характеристик астероидов. Наконец, миссия позволит изучить реакцию человеческого организма на длительное пребывание в открытом космосе - одно из самых больших неизвестных препятствий на пути расширения присутствия человека за пределы земной орбиты, в том числе и на Марс.

Во время визита в Космический центр Кеннеди у президента было время только на одну экскурсию и фотосессию, и те из нас, кто работал над этой поездкой, в итоге рекомендовали ему посетить стартовую площадку компании SpaceX. Чарли не участвовал ни в подготовке речи, ни в ее планировании и не был в восторге, когда узнал, что Обама не будет осматривать комплекс “Шаттл”. Я защитил это решение, повторив, что смысл визита заключается в будущем, а не в прошлом, и он не стал добиваться изменения места встречи.

15 апреля 2010 года в Космическом центре имени Кеннеди президент Обама объявил, что к 2025 году США отправят астронавтов на астероид и восстановят капсулу Orion, которая должна была быть усовершенствована и использоваться в качестве спасательной шлюпки для астронавтов на МКС. Эти две существенные корректировки первоначального предложения были искренней попыткой найти компромисс, который позволил бы нам продвинуться вперед по другим важным элементам плана NASA.

Когда президент Обама закончил свое выступление, он сошел со сцены и подошел, чтобы пожать мне руку. Толпа все еще ликовала, и меня окружали доброжелатели, среди которых были Нил де Грасс Тайсон, Билл Най и астронавт Эд Лу. Улыбаясь и похлопывая меня по плечу, Обама спросил меня: “Как вы думаете, это поможет?”. Я честно ответил, что если это не поможет, то не поможет ничто.

К сожалению, я был прав. Ничего не помогло.

Ни то, ни другое предложение не успокоило оппозицию. Критика по поводу отсутствия цели сменилась критикой по поводу того, что это была не та цель, которую они хотели. Существующий электорат, изучающий астероиды, был слишком мал, чтобы повлиять на бюджет, а аэрокосмическая промышленная база заключила между собой и холмом договор о борьбе с аннулированием любых контрактов по программе Constellation, поэтому запуск Orion на существующей ракете-носителе был невозможен.

Несмотря на то, что сотрудники законодательного отдела Белого дома заявили, что они работали с демократами на холме и сотрудниками компании Lockheed, чтобы убедиться, что они согласны с корректировками плана, к моменту моего отъезда из Флориды мне стало ясно обратное. Я разговаривал с сенатором Нельсоном, генеральным директором Lockheed Martin и Чарли, и никто из них не считал, что слова президента что-то изменили. Сенатор Нельсон по-прежнему планировал лоббировать создание тяжелого транспортного средства, Боб Стивенс (генеральный директор компании Lockheed Martin) не собирался менять Orion, а Чарли понял, что мы собираемся отправить астронавтов на Марс.

Роб Наборс был связным Белого дома с Холмом и одним из наших ключевых контактов в администрации. Каждый раз, когда я видел Роба, он просил меня попросить сенатора Нельсона перестать ему звонить. Я неизменно отвечал, что нам было ясно, что решение президента вряд ли будет поддержано делегацией Южного конгресса, и ничто из того, что я могу сказать, не изменит этого факта. Только звонок президента или, возможно, вице-президента мог убедить сенатора Нельсона поддержать план. Он так и не смог добиться такого звонка, а сенатор Нельсон продолжал ему звонить.

Когда мы покидали мыс, Роб был так расстроен, как я его никогда не видел. Он сказал мне, что для моего собственного здравомыслия я должен уйти из аэрокосмической сферы. Он сказал: “Никто из этих людей не заботится о реальной космической программе; они - гадюки, а NASA - это гадючья яма”. У меня была прививка от многолетнего впитывания яда, но я понимал его разочарование.

Несколько дней, в течение которых сотрудники Белого дома уделяли внимание модифицированному плану NASA, были практически полностью сосредоточены на поездке президента в Космический центр имени Кеннеди. Целью команды по связям с общественностью и продвижению плана было донести наши идеи и обеспечить позитивное освещение в прессе, не отнимая много времени у Президента. Джордж, сотрудники OSTP и я сделали все возможное, чтобы бежать рядом с движущимся поездом и максимально использовать возможность продемонстрировать космическому сообществу лидерство Президента. Компромисс с Orion, назначение на астероид и посещение SpaceX были сделаны по нашей рекомендации и при поддержке старших советников президента, но как только Air Force One отъехал от посадочной полосы шаттла, мяч снова оказался в нашем распоряжении, чтобы нести идею дальше.

Помимо астронавтов “Аполлона”, выступавших против бюджета Обамы, действующие астронавты открыто насмехались над концепцией коммерческого экипажа и недавно объявленной целью полета на астероид. Во время одного из своих визитов в АО я постарался встретиться с действующим корпусом. Я был разочарован низким уровнем заинтересованности. Астронавты, которые все же согласились встретиться, были настроены откровенно враждебно по отношению к планам администрации и ко мне лично.

Их собственные друзья и бывшие коллеги-астронавты, работавшие в подрядных организациях программы “Созвездие”, искажали информацию о ходе реализации программы и давали ложные сведения о том, что они в состоянии доставить их на Луну и Марс. Некоторые из астронавтов, несомненно, надеялись, что в будущем их возьмут на работу в те же компании или что они сами побывают на Луне. Кроме того, астронавтам нравилось проводить ротацию в Звездном городке, знакомиться с товарищами-космонавтами в условиях братской культуры, и они не хотели променять это на запуск чего-то нового, построенного такими, как Элон Маск. Не желая винить администратора НАСА, своего брата-астронавта, они решили, что проще обвинить меня в том, что я поставил под угрозу их мечты, средства к существованию, а возможно, и их жизни.

Руководство НАСА, как и большинство других, обычно относится к астронавтам с почтением, но мне надоело терпеть презрение за то, что я говорю правду и действительно пытаюсь двигаться к лучшему будущему. Я напомнил им, что истинным акционером американской космической программы является налогоплательщик США, а не они или кто-либо из нас, являющихся государственными служащими. Я объяснил, что план президента по преобразованию Агентства призван привести к устойчивому прогрессу в космосе, а не к повторению остановок и стартов, которые ни к чему не привели. Моя тирада, вероятно, способствовала созданию карикатуры на меня, но со временем эта реальность начала проясняться.

Моя работа по привлечению астронавтов к поддержке концепции коммерческого экипажа началась после выхода в свет доклада Огастина годом ранее. В октябре 2009 года я отправился в Россию, чтобы встретиться с представителями Российского космического агентства и поприветствовать астронавта Майкла Барратта, который возвращался домой после шестимесячного пребывания на МКС на корабле “Союз”. Число астронавтов, размещенных в Звездном городке, выросло со времен моей работы в Астрокоме, поскольку после катастрофы “Колумбии” “Союз” стал их единственным билетом в космос.

Оригинальный “коттедж”, построенный США для размещения первого астронавта, совершившего полет на корабле “Союз” в 1999 году, - морского котика Билла Шепарда - был центром общественной жизни астронавтов. Бар в его подвале, известный как Shep’s Bar, был легендарным. Я был рад получить приглашение присоединиться к нескольким астронавтам на празднование успешной посадки. Среди них были Майкл Фоул, Трейси Колдуэлл Дайсон, Сунита Уильямс, Марк Полански и Майкл Лопес-Алегрия. Моя репутация сторонника замены ракеты-носителя Ares I на частную систему запуска была хорошо известна, поэтому моя программа была для них очевидна.