Девушка, которую не помнят. - Елисеева Валентина

— Боялась потревожить родителей?

— Да не боялись они все ничего, в том и дело! Просто не подумали, что стоит предупредить об уходе. Почему? Потому что ситуация с их точки зрения была настолько обыденной и совершенно безопасной, что в голову не пришло предупредить! Самое логичное предположение — они бежали на свидание к своему жениху.

— Так разные у всех женихи, не могут же они все быть убийцами! — воскликнул ищейка с лупой.

— Тайный возлюбленный? Это мог быть один и тот же маг, — предположил другой.

Хальер, качая головой, опроверг это предположение:

— К тайному не бегут по центральной улице, весело напевая у всех на виду. Угрызения совести от измены заметно сказались бы на поведении девушек, родные не могли бы этого не заметить, а на свидания они пробирались бы тишком и с оглядкой.

— И какой вы делаете вывод?

— Я уже сказал: они все спешили на свидание к своему жениху. Единственному, официальному, вероятно — горячо любимому. Вы помните первые уроки магической грамотности? Как забрать у человека магию, а вместе с ней прихватить и жизнь?

— Разжечь в нем чувства, эмоции, пошатнуть внутренние барьеры, — хором ответили ищейки. — Самый простой способ наладить обмен магией — вызвать у мага сексуальное влечение к себе.

— Это так вас учат в школах? Я бы сказал, что куда проще разозлить мага, но это мое субъективное мнение, — фыркнул Хальер, а его сотрудники позволили себе бледные улыбки.

Да, они все оч-ччень опасались сердить своего главу, ведь при любом обмене магией в проигрыше оставался тот, кто слабее, так что рискованно было провоцировать ира на «обмен».

— Словом, именно страстный поцелуй с женихом стал для всех девушек смертельным аттракционом, — заключил Хальер.

— Велеть арестовать бывших женихов всех жертв или только последней?

— Ни одного из них, причем тут эти парни? Почти все — не маги, да и алиби у них имеется. Они же давали показания, что не встречались с девушками, и у них есть свидетели, проверенные менталистами, как и сами парни. Нет, убивает маг, вероятно — сильный менталист, способный внушить человеку, что он видит вместо него близкого, любимого человека. Вы должны помнить из курса магии, что радиус действия иллюзии у сильного менталиста может достигать нескольких метров — тогда все, кто попал в это пространство, будут видеть не настоящее лицо и слышать не настоящий голос, а фальшивку. А вот сторонний наблюдатель под воздействие не попадёт, потому убийца и выманивал жертвы подальше, чтобы никто не увидел его настоящее лицо, не услышал бы настоящий голос, а не тот, что он проецировал в сознание своей жертвы. Девушки видели своего жениха, тогда как под ментальной иллюзией прятался совсем другой человек.

— И кто из магов на это способен? — тихо спросили ищейки.

— Первый вариант: чистый менталист высокого уровня. Таких в нашем мире сейчас нет, не считая беглой магини, но она-то появилась только недавно и не покидала Кресси. Правда, в этой версии остается под сомнением способ перемещения убийцы по воздуху, так что я ратую за второй вариант: убийца — сильный маг-универсал наподобие меня, — хладнокровно ответил Хальер. — Других вариантов нет.

— В империи есть еще маги-универсалы вашего уровня? Кто же это? — еще тише спросили ищейки и снова переглянулись.

— Чертовски хороший вопрос. Лично я других не знаю.

Закупив в первый вечер продукты, Алеся вторые сутки безвыходно сидела в своем доме, изучая все найденные книги по магии и наблюдая за жизнью из окон гостиной, кухни, спальни или библиотеки, в зависимости от времени суток. Ее никто не беспокоил, только стражники в одно и то же время дважды в день совершали обход по проулку. Они грохотали подкованными сапогами по брусчатке ранним утром и поздним вечером, переговаривались, зевая, о текущих делах: что жалобами от жителей города на произвол ищеек можно будет всю зиму камины в управлении топить, что несуразными требованиями проверять всех идущих в одиночестве людей служба сыска настроила против себя всех поголовно, а хозяева таверн самому императору уже жалобу направили. На второй день вечером те же стражники толковали о том, что обязательную проверку одиноких людей отменили, что теперь велено только присматривать за подозрительными личностями, прослеживать их передвижения и в случае обоснованных подозрений вызывать штатного менталиста для удаленной тайной проверки памяти человека.

— Смешно, даже мне известно, что скрыть факт проверки сознания невозможно: на человека обязательно накатывает слабость, головная боль, он временно теряет ориентацию в пространстве и потом несколько минут не может прийти в себя, — со скепсисом разглагольствовал один стражник под согласное бурчание второго. — Боюсь, что жалоб меньше не станет.

— Нам-то чего бояться, мы ж не ищейки, — отмахивался его напарник, — жалуются не на нас. Если эта магиня так сильна, как втихаря толкуют по углам, то она уже сто раз могла скрыться из Кресси и сидит себе сейчас где-нибудь на природе, убедив какого-нибудь богатенького рейта, что она — его внезапно объявившаяся внебрачная дочь. Помнишь, как в том романе о магине с ментальными способностями…

— Ты слишком зачитываешься бульварными книжонками, — хохотнул первый стражник.

— Да не я, мне жена каждый вечер всё ею прочитанное пересказывает, не остановить ее никак, волей-неволей сюжет запомнишь, — сконфуженно ответил второй. — Ох, как она сочувствует этой иномирной беглянке, так надеется, что ищейки ее не схватят, что приходится рот затыкать, чтоб не вякала о своих надеждах на каждом углу — ищейки сейчас злые, как шершни, носятся: ни маньяка поймать не могут, ни магиню.

Стражники ушли своей дорогой, ночью под окнами прошагали патрули, а Алеся все сидела за столиком в гостиной, склонившись над книгами. Не думала, не гадала она, что это чтение настолько ее увлечет, больше, чем когда-либо увлекали земные фэнтезийные романы, ведь здесь все было взаправду, по-настоящему и имело прямое отношение к ее выживанию во враждебном мире. Ее поразила в книгах фраза, выделенная бросающимся в глаза курсивом в каждом вступительном слове к книгам по магии:

«В любом магическом противостоянии важен не только уровень магических способностей, но и мотивация сражающихся: сила на стороне того, кто ратует за правое дело».

Похоже, маги Золотых Веков, от которых перешла к потомкам эта мудрость, были людьми куда более приличными, чем маги нынешние, для которых это изречение стало просто красивой фразой.

В толстой линованной тетради Алеся конспектировала существенные моменты из прочитанного и вот что в итоге прояснилось…

Магические способности можно было условно подразделить на:

— управление стихиями (самые слабые маги владели одной-двумя стихиями, более сильным подчинялись все),

— ведьмовство (оно же — колдовство), когда маг действовал на живую и неживую природу не напрямую своей силой, а опосредованно через зелья, заклинания на амулетах и заговоры,

— целительство, когда магией лечили людей, в том числе — восстанавливали уровень «выпитой» или потраченной жизненной энергии (если, конечно, человек еще оставался в живых к моменту появления целителя),

— ментальную магию, когда маг оказывал воздействие на центральную нервную систему человека: мог внушить ему любые мысли и чувства, заставить совершить любые действия, разлюбить и полюбить, забыть, что было и вспомнить то, чего не было, вынудить убить или спасти кого угодно.

Каждый маг обладал одним из указанных видов способностей и стихийник никак не мог выполнять работу целителя или менталиста, но порой (крайне редко) рождались маги-универсалы, умеющие буквально всё, хотя бы в малой степени.

Сравнивая книги магического мира с земной фантастикой, Алеся отметила, что здесь не прописаны способности к телепортации. Пирокинез изучают у стихийников, а факультета некромантии в помине нет — в этом мире, как и на Земле, смерть была окончательным и необратимым вспять процессом. Всякие виды нечисти были исключительно сказочными персонажами, а также ни один маг не мог превратиться сам или обратить другого человека в животное: оборотней не существовало, как класса. Реальностью были только маги, зато какие это были маги!