Первые леди Америки - Лонгин Пастусиак

Гарри вернулся домой майором. И уже ничто не могло помешать им идти к алтарю. Они поженились в день подписания Версальского договора, 28 июня 1919 года, в епископальной церкви Святой Троицы в Индепенденсе. Короткое свадебное путешествие они провели в Чикаго, Детройте и в Порт-Гуроне. Они приехали из глубокой провинции, поэтому большие города произвели на молодых неизгладимое впечатление. После возвращения они обосновались на Норт Делау Стрит, 219, в Индепенденсе, в доме с 17 комнатами, в котором Бесс уже жила с 1904 года и который до конца жизни остался ее единственным домом.

До свадьбы Гарри и Бесс были знакомы 29 лет. Теперь ему было 35 лет, а ей 34. Так и осталось не совсем ясно, почему они все время отодвигали свадьбу, оба считали, что это их личное дело и избегали говорить на эту тему.

В 1919 году Трумэн вместе с одним знакомым открыл в Канзас-Сити галантерейный магазин для мужчин. Бесс помогала мужу, вела книги, делала рекламу, но дела шли не очень хорошо, и в 1922 году его пришлось закрыть.

17 февраля 1924 года тридцатидевятилетняя Бесс родила дочь. Ее окрестили Маргарет, а звали Мэри. Она унаследовала от отца музыкальные способности, стала певицей, хотя широкого признания у критики не нашла.

Трумэн начал интересоваться политикой и медленно подниматься по лестнице политической карьеры. В 1934 году выставил свою кандидатуру на выборах в сенат Вашингтона от штата Миссури. Бесс участвовала в предвыборной борьбе, находилась рядом на трибуне, но сама никогда не выступала, робея перед большой толпой людей.

В январе 1935 года Трумэн стал сенатором, они переехали в Вашингтон, где прожили 18 лет, до января 1953 года. Бесс не любила этот город, считала его «холодным и восточным». Ее пятикомнатная квартира в Тилден Гарденс всегда казалась ей слишком маленькой в сравнении с большим домом, который они оставили в Индепенденсе.

Годовой доход сенатора составлял 10 000 долларов, этих денег было слишком мало для семьи, поэтому он зачислил жену секретарем с окладом 4500 долларов в год. Его обвинили в семейственности, но Трумэн решительно отверг эти упреки, утверждая, что Бесс заслуживает получаемую плату. Она помогала Трумэну готовить выступления, вела его переписку, выполняла другие поручения, необходимые в деятельности сенатора. Трумэн часто советовался с женой по политическим вопросам. Став президентом, он признался, что, принимая важные решения, советовался с ней.

В 1944 году демократическая партия выдвинула кандидатуру Трумэна на пост вице-президента. Он отказался, решительно заявив: «На эту тему я говорил с Бесс», что означало — и речи быть не может. Это решение он изменил лишь благодаря личному вмешательству Франклина Делано Рузвельта. На съезде демократов, когда его выдвинули кандидатом на пост вице-президента, он попросил Бесс подняться на трибуну, чтобы поблагодарить делегатов за их доверие. Когда она увидела ликующую толпу, то тихо шепнула мужу: «И все это мы должны делать всю оставшуюся жизнь?»

Через несколько дней Бесс делала покупки в одном из магазинов в Канзас-Сити. Одна женщина узнала ее и воскликнула: «Это миссис Трумэн!», другая сделала несколько критических замечаний по поводу одежды супруги кандидата на пост вице-президента. Разозлившись, Бесс ответила: «А разве супруга кандидата на пост вице-президента должна наряжаться как королева?»

Бесс стремилась, к великому сожалению репортеров, держаться подальше от вашингтонских сплетен и не привлекать к себе внимания, о ней не смогли разыскать ни одного, даже самого незначительного, провинциального скандала. В 1945 году, когда Трумэн стал вице-президентом, они отказались переехать в более представительную резиденцию, как положено вице-президенту.

Однако стиль их жизни полностью изменился. Хотя Трумэн и не принадлежал к узкому кругу советников президента Франклина Делано Рузвельта и его не посвящали в важные государственные дела, общественный статус семьи Трумэн стал иным Их приглашали в качестве почетных гостей на приемы, ужины и коктейли, иногда в течение дня приходилось успевать на три или четыре разных приема. Гарри это не нравилось, а Бесс и тем более.

В один из вечеров Трумэн принимал участие в приеме, проходившем в Национальном пресс-клубе. Журналисты знали, что он хорошо играет на рояле, и пригласили его к инструменту. Когда Трумэн подошел к роялю, голливудская артистка Лаура Бекол села на крышку рояля и стала позировать фотографам. Через день эта фотография появилась во всех американских газетах. Досужим репортерам обязательно хотелось узнать, что же сказала супруга по этому поводу, и они получили ответ: «Бесс сказала: тебе самое время бросать играть на рояле». В памятный день 12 апреля 1945 года Бесс была у дочери Маргарет, собираясь переодеться к приему, когда позвонил муж из Белого дома и сообщил ей о кончине президента Рузвельта. Бесс заплакала и попросила дочь объяснить ее отсутствие на приеме.

Гарри хотел, чтобы Бесс и Мэри были на инаугурации на пост 33-го президента Соединенных Штатов. К назначенному часу репортеры собрались перед домом Трумэнов. Охрана вывела Бесс и Маргарет через запасный выход, чтобы избежать встречи с прессой, но провести репортеров трудно, и когда Бесс с дочерью появились в дверях, засверкали вспышки фотоаппаратов. Именно этого Бесс и не хотела, но в последующие восемь лет ей пришлось смириться с этим.

Церемония приведения к присяге была короткой. Когда Трумэны вернулись домой, соседи организовали ужин. По причинам безопасности Трумэн и его семья переехали в Блэй-Хаус, расположенный вблизи Белого дома, пока Элеонора Рузвельт не покинула его. Вскоре после того как Трумэны въехали в Белый дом, пришел внук Рузвельта, Джонни Беттингер за своими вещами. Трумэн помогал ему в поисках, и когда они заглянули в шкаф Бесс, мальчик воскликнул: «У нее такой же кавардак в шкафу, как у моей бабушки». Эти слова внука Рузвельтов стали семейной шуткой. Когда Трумэн просил жену навести порядок в шкафу, она отвечала: «А я рада, что хоть в чем-то похожа на миссис Рузвельт».

Официальный траур в стране после смерти Рузвельта позволил Бесс в более спокойной атмосфере освоиться с обязанностями Первой леди. В отличие от Элеоноры Рузвельт, Бесс решила, насколько возможно, ограничить их. Как-то в последнюю минуту она отказалась от участия в пресс-конференции, а на неудовольство журналистов возразила: «Не меня же выбрали президентом. Мне нечего сказать представителям общественности». Время от времени ей приходилось приглашать репортеров на чай и принимать их приглашения. Каждый раз она настаивала на том, что любая беседа «не для печати». Следующей ее уступкой стали письменные ответы на вопросы, которые всегда были краткими.