Ведьмина охота - Сергей Пономаренко

— У меня объявление: вечером будет костер! — звонко сказала Катя. — Мы подготовили музыкальную программу.

— Танцы будут?

— Если руководство разрешит не выключать генератор. — Катя вопросительно посмотрела на Богдана Сильвестровича, и тот согласно кивнул.

— Только до двадцати двух!

— До двадцати трех! — Катя гипнотизирующе уставилась на заместителя руководителя экспедиции, и тот сдался:

— Ладно, но не позднее!

«Танцы! Как давно я танцевала! Когда это было в последний раз? Вспомнила! В прошлом году в „Замке Сатаны“ с Александром[2], а кажется, что с тех пор прошла вечность. Впрочем, танцы не для меня. Разумнее будет посидеть в сторонке и понаблюдать. Как же хочется потанцевать! Но пора спуститься с небес на землю и вспомнить о своем положении».

После ужина я направилась к своей палатке и, зайдя внутрь, обнаружила соседку — темноволосую, ниже меня почти на голову, очень подвижную девушку с округлым приятным личиком и носиком пуговкой. Она энергично, по-мужски, протянула мне руку:

— Привет! Я — Нина, сюда приехала из Запорожья. Про Каменную могилу слышала? Я из тех мест! А ты откуда?

— Из Днепропетровска, Елена.

— Выходит, мы с тобой почти землячки! Что-нибудь сладкое у тебя есть?

— Все продукты, которые с собой привезла, отдала на кухню.

— Может, хоть какая-нибудь завалящая конфета? Невыносимо хочется сладкого!

— К сожалению… — И тут я вспомнила, что Соломия, несмотря на мои возражения, положила в сумку пакетик с карамельками. Я нашла его и протянула Нине. — Бери весь, я равнодушна к сладкому, а это подруга постаралась.

— У тебя подруга золотая! — радостно воскликнула девушка и, нетерпеливо развернув конфетку, бросила ее в рот. По лицу Нины разлилось райское блаженство, словно она отведала что-то необыкновенное.

— Я с детства сладкоежка. — И тут же без всякого перехода: — Ты что, призраков не боишься?

— Нет, они же астралы и ничего живым сделать не могут, разве что испугать.

— А я боюсь! — Нина бросила в рот следующую конфету. — Ни за что не стала бы заниматься тем, чем ты. Темноты тоже боюсь.

— А где остальные девушки? — Я указала на развешанные в палатке платья.

— Ксана и Лиля поехали во Львов на пару дней, показаться родителям на глаза. Они совсем еще «зеленые», только закончили первый курс педагогического. Будут училками истории.

Я присела на матрас, и в голове пронеслось: «Может, никуда не идти? Отосплюсь». Нина, словно прочитав мои мысли, скомандовала:

— Все, нечего разлеживаться, пошли к костру.

— Как-то неудобно…

— Спать неудобно на потолке, одеяло сползает! Идем, не хочу никаких возражений слышать! — Нина взяла меня за руку и потащила за собой из палатки.

На довольно ровной площадке уже горел огромный костер, а вокруг него расположились участники экспедиции, кто сидел на спальнике, а кто просто на корточках.

Нина подошла к полному парню, разлегшемуся на спальнике, и изобразила на лице озабоченность:

— Ким, тебя Мари зовет, что-то у нее произошло, ругается. Иди скорей к ней, а то она лопнет от злости. Что ты снова вытворил?

— Да ничего я не делал, ее сигареты не трогал. — Парень явно испугался.

— Это ты ей объяснишь! — зловеще пообещала Нина.

Парень подхватился и поспешно зашагал к палаткам, а Нина устроилась на его спальнике, усадив рядом меня. У костра появилась Катя — видимо, она исполняла роль ведущей — и подняла руку, призывая к тишине:

— Выступает Денис Журденко, авторская песня.

Длинноволосый парень с гитарой присел на заранее приготовленный раскладной походный стульчик и запел. Голос у него оказался приятный, тексты песен тоже интересные, вот только на меня навалилась усталость и до невозможности захотелось спать.

— Ну ты меня и развела, Нинон! — сказал, подходя к нам, толстяк Ким; с ним пришла миниатюрная девушка с нахмуренным личиком.

— Мари, присаживайся, — гостеприимно предложила Нина девушке. — А Киму полезно постоять.

— Чтобы не был лохом! — добавила Мари и кулачком стукнула Кима в бок, затем устроилась рядом с нами.

Я подхватилась на ноги:

— Садитесь, Ким. Я пойду отдыхать, что-то клонит в сон.

— Зря, Лена, у Денни классные песни, а потом будет поэтический конкурс. Ты стихи не пишешь?

— Нет. Извините, но я пойду.

У меня от усталости заплетались ноги, когда я подходила к палатке. Практически рухнув на матрас, я мгновенно уснула.

1.5

Множество людей в средневековых темных одеждах проходят сквозь меня. Мужчины с непокрытыми головами и угрюмо-настороженными взглядами, женщины с испуганно-плаксивыми лицами и скованностью в движениях. На этот раз переход в прошлое совершился незаметно для меня, и я не сразу осознала, что это уже не сон. Выбираюсь из толпы и осматриваюсь. Нахожусь в долине, между высокими холмами, густо поросшими хвойными деревьями. Справа небольшие поля с какими-то зерновыми культурами, я не очень в этом разбираюсь, но их зеленый цвет и небольшая высота подсказывают, что я попала в весну. Слева течет быстрая полноводная речка, подступающая почти к самой грунтовой дороге, по которой двигаются люди. Присмотревшись, я понимаю, что это похоронная процессия, впереди несут хоругви и деревянный крест, затем шестеро мужчин несут открытый гроб, в котором лежит покойница — девушка в ослепительно белых одеждах. Оглянувшись назад, вижу небольшое селение, а чуть дальше на голом холме — хищно властвующий над местностью каменный замок с выделяющимися башнями, которые напоминают головы дремлющего дракона. Странно, почему-то местность и замок кажутся знакомыми.

Не знаю, что мне делать, поэтому возвращаюсь в процессию. По одежде людей понимаю, что в основном это крестьяне.

— Сколько может эта ведьма собирать с нас кровавую дань? — злобно и громко вопрошает мужчина с бульдожьей челюстью, обращаясь к рядом идущему. — Чья дочь, сестра, жена будет следующей?

Речь его мне понятна, хотя он говорит очень быстро, нечетко, порой проглатывая окончания слов. Это подсказывает мне, что анкх перенес меня не дальше Закарпатья. Оглянувшись на замок, отмечаю некоторую его схожесть с руинами Невицкого замка, наверно, поэтому местность показалась мне знакомой.

— Молчи, дурень, если не хочешь беды на свою голову. Не дай Бог, графу донесут, что ты его полюбовницу называешь ведьмой, его гайдуки не оставят на твоей спине ни кусочка кожи, а затем бросят тебя умирать в яму, как было с Василем, — испуганно произносит мужчина богатырского сложения; он, похоже, из трусливых.