Психотерапия нового решения. Теория и практика - Мэри Гулдинг

Мэри: Как вы можете перевести потение и сердцебиение в разряд приятных ощущений? Ваш мозг расшифровывает это как волнение, беспокойство. Давайте найдем способ расшифровать это как возбуждение.

Элф: У меня безумная идея! Надо сделать сальто-мортале… колесо. Я хочу, чтобы все остальные присоединились ко мне.

Мэри: Попросите их.

или

Лиз: У меня руки трясутся.

Боб: Усильте тряску. Вот так. Еще сильнее. Встаньте и подключите все тело. Да. Что ощущаете?

Лиз: Возбуждение.

Боб: Отлично. Ваша дрожь — это попытка унять рвущееся наружу возбуждение. Фриц (Перлз) говорит, что между волнением и возбуждением лишь один глубокий вздох.

Другая техника — доводить «ожидание катастрофы» до абсурдных выводов. Мы спрашиваем Хьюберта, что может произойти самого плохого? Он говорит, что боится, что группа не будет любить его. Он уверен, что не сможет сказать ничего интересного. «А потом что самое плохое может случиться?» Он уверен, что с ним никто не будет ни говорить, ни общаться. «А затем худшее?» Он будет чувствовать себя одиноким и отвергнутым. «А затем?» «Ну, я, конечно, не умру». Хьюберт улыбается. «Найду чем заняться и сам». Он осознает, что никогда не оставался один навечно, поэтому говорит, что поищет себе компанию за пределами группы. Итак, даже если «ожидание катастрофы» окажется не напрасным, он не пропадет. В заключение он делает вывод, что его опасения сильно преувеличены, и он больше не волнуется.

Еще один метод — развести ожидания и эмоции. Этот метод исключительно эффективен в работе с клиентами, не осознающими, что они могут одновременно и чувствовать, и думать.

Фло: Я боюсь, что забуду, что сказать.

Боб: Ладно. Представьте, что вы забыли, что сказать. Почему вас это

волнует?

Фло: По-моему, естественно волноваться об этом.

Боб: Нет. Мой внук Роберт помнит только 10 слов. Но он не волнуется. Почему вы связываете волнение и забывчивость?

Фло: Ну, это естественно. Я не хочу волноваться…

Мэри: Правильно. Представьте, что вы забыли, что дальше говорить, и хотите вспомнить, что же должны сказать. Почему вы волнуетесь?

Фло: Да, интересно. Я всегда связывала… Я волнуюсь, потому что думаю, что должна. Потому что я говорю себе, что люди подумают… Я готова остановиться. Я позже приду. Я должна обдумать, что же я автоматически связываю с волнением. Пожалуй, начну распутывать узлы.

Беспокойные люди проскакивают настоящее, тратя свою психическую энергию в переживаниях по поводу будущего.

Джем очень обеспокоена будущим. Ее отец, брат и муж умерли от сердечного приступа. Она собирается вновь выйти замуж и ужасно боится, что ее новый муж также умрет.

Джем: Все идет наперекосяк… каждый раз, когда я с ним, я боюсь, что именно этой ночью у него будет приступ.

Боб: Почему вы чувствуете страх, а не удовольствие от того, что происходит здесь и сейчас?

Джем: Я не знаю.

Мэри: Мне кажется, что ваш муж не был похож на вас в этом отношении. Вы говорили, что в течение двух лет он знал, что может в любую минуту умереть, и тем не менее вы говорили, что наслаждались жизнью с ним. Он не изводил себя страхом смерти?

Джем: Абсолютно нет. Он жил полной жизнью.

Мэри: Это ваша мечта?

Джем: Да.

Мэри: Я рада.

Джем: И как же мне остановить себя?

Боб: Я не понимаю вашего вопроса. Вы ведь и есть тот человек, кто думает обо всем этом.

Джем: Как же мне все-таки перестать о них думать?

Боб: Помечтайте о сексе вместо этого.

Джем: Все мои сексуальные фантазии кончаются мыслью о смерти.

Мэри: Ваша проблема в том, что вы не верите, что отвечаете за свои мозги.

Боб: Точно.

Джем: За свою голову я отвечаю, а вот за факты — нет.

Мэри: Я уверена, что еще задолго до чьей-либо смерти ваша матушка научила вас забегать в будущее, чтобы чувствовать себя плохо. Я предполагаю, что она предсказывала будущие неприятности, а вы слушали ее и боялись. Ее или отца, или бабушку, или еще кого-нибудь.

Джем: Да, она всегда боялась, что может случиться.

Мэри: Итак, ваша мама заботливо научила вас, как руководить головой… как жить будущим и быть несчастной. Но вы были достаточно умны и вышли замуж за человека, который управлял своими мозгами по-другому.

Джем: Да. Он никогда не боялся будущего.

Мэри: А ваш новый друг? Он тревожится о будущем?

Джем: (Смеется). Никогда.

Мэри: Это здорово. Вы умница, что выбираете мужчин, которые не рассказывают себе страшилок.

Джем: Пожалуй, я понимаю, что залезаю в будущее. Да, и пугаю себя.

Мэри: Отлично. Готовы управлять вашими мозгами по-другому?

Джем: Да. Для меня это совершенно необычные идеи. Я должна хорошенько прожевать то, что вы мне сказали.

Мэри: А затем либо проглотите их, либо выплюньте.

Джем: (Смеется).

Мэри: Я опишу вам забавный метод, может, захотите поиграть в него. Продолжайте вести себя как раньше, но попробуйте похвастаться собой. Пример. Раньше я очень боялась самолетов. Обычно с этим связана вера в волшебство. Вроде того, что, если я буду очень внимательно следить, то крыло не отвалится. Я не знаю, понимаете ли вы?

Джем: Конечно. (Смеется).

Мэри: Я также пристально наблюдаю за тем, что может происходить за той важной закрытой дверью… где пилоты сидят… я проверяю, все ли они на месте. И прислушиваюсь ко всем звукам. Чтобы быть готовой доложить пилоту, если мотор откажет. (Джем смеется). И смотрю за тем, что стюардесса им носит поесть. Ведь если это рыба, они могут отравиться, и тогда я должна найти среди пассажиров кого-нибудь, кто умеет управлять самолетом, и сказать ему: «Весь экипаж отравлен, вы должны взять управление на себя и посадить наш „Боинг“». А затем очень важный шаг, Джем. Я поздравляю себя. Какая же я находчивая! Каких только страшных историй можно напридумать в связи с шумом мотора! Но я сделала нечто неподражаемое — я запугала себя ботулизмом! Понимаете?

Джем: (Смеясь). Да, понимаю. Правда, понимаю.

Мэри: Как насчет того, чтобы провести остаток дня, подсмеиваясь над собой?

Джем: Я… Хорошо. Думаю, что мне понравится.

Этот эксперимент становится для Джем началом самоконтроля над фантазиями. Дальше ей предстоит не менее важная работа. Она прощается с умершими отцом, братом, мужем и дает себе разрешение радоваться жизни, хотя они и мертвы. Она расстается с заклятием «Если тебе будет слишком хорошо, случится что-нибудь плохое». Вместо страха Боб предлагает ей носить противокатастрофный амулет.

Джем: Я не поняла про амулет.

Боб: Вот мой амулет (показывает брелок). Не пускает тигров на нашу землю.

Джем: Так ведь в Калифорнии нет тигров.

Боб гладит свой брелок и гордо заявляет: «Так ведь у меня амулет».

Дополнительный материал о работе с боящимися или беспокоящимися клиентами можно найти в Главе 11, Фобии: Однажды в среду.

Подавленный страх

Подавленный страх может служить саморазрушению, например, когда во время войны мужчины и женщины идут добровольцами на самые опасные задания или в мирное время находят себе опасные хобби или профессии. Мы не верим, что поведение, управляемое обратными фобиями, служит клиенту для подавления фобий. Мы полагаем, что обратная фобия — это способ Ребенка подавить Взрослые факты и нормальную заботу о себе, способ, нужный для выполнения решения «Я себя убью, а они потом будут мной восхищаться». Обратные невротики не боятся, когда должны бояться; невротики же боятся, когда нет опасности.

Переключения с обратной фобии на фобию происходит, когда клиент принимает опасность за факт и говорит себе: «Я не хочу быть убитым!» Бывшие обратные невротики, испуганные собственным прошлым безрассудством, могут развить фобию в волшебное орудие самозащиты.

Дрейк — «Супермен». Он не заключает с нами лечебного контракта и объясняет, что посещает семинар только потому, что сюда его прислало агентство. Во время обеденных перерывов он развлекает публику леденящими душу рассказами о своих альпинистских и гоночных подвигах. Мы начинаем противостоять ему, говоря: «Мне не смешны ваши попытки причинить себе боль. Я не буду вас поглаживать за то, что вы рисковали жизнью». Дрейк спорит с нами, доказывая, что он умеет заботиться о себе, а жизнь без риска была бы слишком пресной.

В конце концов, мы все-таки выносим его материал на семинар, хоть он и отказывается заключать контракт. Мы просим его проверить, что происходит, когда он рассказывает свои истории членам семьи своего детства. Он пытается увильнуть, говоря "Яне знаю, что бы они сказали. Может быть, отцу, если б он был трезвый, было бы и интересно. Остальным… ". Дрейк пожимает плечами.

Мы, тем не менее, предлагаем ему проиграть такую ситуацию, пусть даже и не зная их реакции. Он соглашается и рассказывает им свою последнюю безумную эскападу на мотогонках. Его семья не проявляет обеспокоенности, жив он или мертв — вот что он чувствует и против чего борется. Поэтому он сходится с парнями вроде себя, которые поглаживают друг друга за смертельный риск.