Когда туфли не жмут. Беседы по историям даосского мистика Чжуан-цзы - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Он представлял себе все это, а я всегда смеялся и спрашивал его: «Что мне это даст? Что это дало вам? Вы – заведующий кафедрой, декан со столькими научными степенями – почетный доктор литературы, и то, и это – что это вам дало?»

А он улыбался со знающим видом и отвечал: «Погоди и просто делай все, что я говорю». Потому что этот вопрос: «Что это вам дало?» всегда сбивал его с толку, приводил в растерянность. Что он мог ответить?

Ему это ничего не дало, а сейчас приближалась его смерть. Ему хотелось реализовать свои честолюбивые мечты через меня. Ему хотелось бы, чтобы я нес его честолюбие.

Отец умирает нереализовавшимся, но надеется, что хотя бы его сын достигнет цели. И именно так это продолжается и продолжается, и никто не достигает цели. Любви недостаточно, нужна осознанность. Если любовь существует без осознанности, она становится тюремным заключением, а если любовь соединяется с осознанностью, она становится свободой. Она помогает вам стать самими собой.

Для морской птицы итак весьма вредно быть в окружении людей и пугаться их голосов! Мало того! Ее погубили музыкой!

Вода для рыбы, а воздух для людей.

Их природа разнится, а вместе с ней – и их нужды.

И потому мудрецы древности не мерили все одной мерой.

С человеком нельзя обращаться как с вещью. Вещи могут быть одинаковыми, а души – нет. Можно сделать миллион одинаковых автомобилей «форд». Один автомобиль «форд» можно заменить другим автомобилем «форд», и никаких проблем не возникнет; но нельзя заменить человека. Когда исчезает человек, место, которое он занимал, всегда будет оставаться незанятым. Никто не может занять это место, его невозможно занять, потому что никто не может быть в точности таким, каким был этот человек. Каждый человек уникален, и поэтому не могут быть установлены никакие правила.

Мудрецы древности… Но если вы придете к современным мудрецам, то найдете правила, предписания и все такое – рамки. Они превратят вас в солдата, но не в саньясина. Солдат – это мертвец, поскольку вся его функция состоит в том, чтобы приносить в мир смерть. Ему нельзя позволить быть слишком живым, иначе как же он будет приносить смерть? Смерть может прийти только через посредство мертвеца. Он должен убивать. А прежде, чем он станет убивать других, он должен быть полностью убит сам – с помощью правил.

Поэтому вся армейская подготовка состоит в том, чтобы убить в человеке живость, сознание – превратить его в автомат. И поэтому ему все время говорят: «Направо, налево, направо, налево» – на протяжении нескольких лет, по несколько часов каждый день! Что за бессмыслица происходит? Почему «направо», почему «налево»? Но в этом есть определенный смысл – вас хотят превратить в автомат. «Направо» – и каждый день вы занимаетесь этим по несколько часов. Это становится телесным явлением. Когда вам говорят: «Направо!» – вам не нужно об этом думать, тело просто поворачивается. Когда вам говорят: «Налево!» – тело просто поворачивается. Теперь вы механизм. И когда вам говорят: «Кругом!» – вы срабатываете; тело движется, сознание не вмешивается.

Весь смысл армейской подготовки во всем мире состоит в том, чтобы отсечь сознание от ваших действий, чтобы эти действия стали автоматическими – вы становитесь более эффективными, искусными. Потому что сознание – это всегда проблема… Если вы убиваете человека и при этом думаете, вы промахнетесь. Возможно, вы подумаете: «Зачем убивать этого человека? Он ничего мне не сделал. Я даже не знаю, кто он такой, я с ним незнаком». А еще, если вы будете думать, то вспомните, что дома вас ждут мать, жена, маленький ребенок, и у вас возникнет ощущение, что точно так же обстоят дела и у другого человека. Наверняка где-то его ждет мать, жена молится, чтобы ее муж вернулся, ребенок надеется, что отец вернется. Зачем убивать этого человека и зачем убивать эти надежды ребенка, жены, матери, отца, брата, друзей? Зачем убивать этого человека? И он не сделал вам ничего плохого; дело только в том, что двое политиков сошли с ума. Они могут пойти, подраться друг с другом и решить свой вопрос. Зачем использовать для этого других людей?

Если вы бдительны, если вы осознаете, для вас будет невозможно стрелять и убивать. И вся армейская подготовка состоит в том, чтобы разделить осознанность и действие, разъединить и создать разрыв. И поэтому осознание продолжается само по себе, а действие – само по себе; они становятся параллельными, они никогда не встречаются.

Подготовка саньясина – это в точности противоположное: она состоит в том, чтобы устранить разрыв, существующий между сознанием и действием, – соединить их. Они не должны быть параллельными линиями, они должны стать единым целым. Подготовка состоит в том, чтобы быть осознающим в каждом вашем действии, не быть автоматом. А когда весь ваш автоматизм исчезает, вы становитесь просветленным; становитесь буддой.

Этого невозможно добиться с помощью правил. С помощью правил вас можно сделать солдатом, но нельзя сделать саньясином. Все правила должны быть отброшены; должно прийти понимание. Но помните, что отбрасывание правил не означает, что вы становитесь антиобщественными. Отбрасывание правил означает только то, что, поскольку вы живете в обществе, вы следуете определенным правилам, но это лишь правила игры – ничего больше.

Когда вы играете в карты, у вас есть правила: определенная карта – это король, а другая карта – дама. Вы знаете, что это глупость – никакая карта не является королем, никакая карта не является дамой; но если вы хотите играть в эту игру, вы должны соблюдать определенные правила. Это правила игры, в них нет ничего ниспосланного свыше. Вы должны соблюдать правила дорожного движения.

Запомните: вся мораль – это не что иное, как правила дорожного движения. Вы живете в обществе; вы там не один, есть много других людей. Необходимо соблюдать определенные правила, но они не являются высшими, они не ниспосланы вам свыше. Это все равно что держаться левой стороны. В Америке держатся правой стороны – никаких проблем. Если это соответствует правилам, держитесь правой стороны, все в порядке. Если это соответствует правилам, держитесь левой стороны, это тоже нормально. Оба правила одинаковы, но следовать нужно одному из них. Если будут действовать оба правила, то возникнут транспортные пробки и затруднения – излишние затруднения.

Если вы живете с другими людьми, жизнь должна следовать определенным правилам. Эти правила не являются ни религиозными, ни моральными, ни божественными; они придуманы людьми. Это следует понимать, следует знать об их относительности; эти правила – формальные.

Вам не нужно нарушать все правила, в этом нет необходимости, потому что тогда у вас возникнут излишние проблемы, и вместо того, чтобы стать саньясином, вы станете преступником. Помните это! Саньясин – это не солдат, саньясин – это не преступник; саньясин знает, что правила – это всего лишь игра. Он не против правил, он их превосходит, выходит за их пределы, он все время остается свободным от них. Он следует правилам ради других людей, но не превращается в автомат. Он остается осознающим и полностью бдительным.

Целью является осознанность. Вот почему Чжуан-цзы говорит:

И потому мудрецы древности не мерили все одной мерой.

На самом деле они не мерили никакой мерой. Они пытались с помощью многих методов и средств разбудить вас. Вы так крепко спите – я слышу, как вы храпите! Как вас разбудить? Как подтолкнуть вас к осознанности? А когда вы бодрствуете, никакие правила не нужны. Вы по-прежнему следуете правилам, но знаете, что никакие правила не нужны. Вы не становитесь преступником, вы выходите за пределы правил и становитесь саньясином.

Достаточно на сегодня?

Глава 7. Осеннее половодье

Чжуан-цзы рассказал историю об осеннем половодье.

Пришло осеннее половодье. Тысячи бурных потоков стали неистово вливаться в реку Хуанхэ. Поднявшись, она разлилась настолько, что, глядя на другой берег, невозможно было отличить буйвола от лошади.

И тогда бог реки рассмеялся, с восторгом думая о том, что вся красота мира оказалась в его владении.

И вот он устремился вниз по течению, пока не пришел к океану. Там он окинул взглядом пустой горизонт, простиравшийся поверх волн на востоке, и лицо его вытянулось.

Вглядываясь в далекий горизонт, он пришел в себя и пробормотал, обращаясь к богу океана: «Ну что же, верна пословица: „Тот, у кого есть сотня идей, думает, что знает больше любого другого“. Так и я. Только сейчас я увидел, что такое пространство!»

Бог океана ответил: «Можно ли беседовать о море с колодезной лягушкой? Можно ли беседовать со стрекозой о льде? И можно ли беседовать о путях жизни с доктором философии?»