Когда туфли не жмут. Беседы по историям даосского мистика Чжуан-цзы - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Все, что имеет причину, не может быть вечным; то, что причины не имеет, может быть вечным – помните об этом всегда, когда вы счастливы. Вспомните: это что-то беспричинное или этому есть причина? Если этому есть причина, то лучше быть печальным, потому что это будет у вас отобрано. Это уже происходит, вы уже почти потеряли это – рано или поздно вы поймете, что это ушло, поскольку причинность – это часть мира, который постоянно пребывает в движении, этого мира грез, который индусы назвали майей, этой иллюзии, которая непрестанно меняется подобно сну. И если вы в нее верите, она становится кошмаром. Если же вы в нее не верите, то можете ее отвергнуть – тогда вы сможете смотреть на свидетеля, который не имеет причины.

Река Хуанхэ разлилась:

И вот он устремился вниз по течению, пока не пришел к океану.

И когда-нибудь вы тоже придете к океану. Что это за океан? Этот безбрежный океан – смерть. У жизни есть источник; у смерти источника нет. У жизни есть берега, которые временами затопляются, – тогда она выглядит безбрежной; временами половодье отступает – и тогда она становится тоненьким ручейком. Но у смерти берегов нет – это океан.

И точно так же, как любая река должна прийти к океану, каждая река сознания должна прийти к смерти. Куда бы вы ни шли, какой бы путь, какое бы направление ни выбрали – нет никакой разницы; вы достигнете океана. Океан окружает вас со всех сторон. Вы достигнете смерти, и рядом со смертью все ваши грезы будут разрушены – все ваше эго будет поколеблено.

И вот он устремился вниз по течению, пока не пришел к океану. Там он окинул взглядом пустой горизонт, простиравшийся поверх волн на востоке, и лицо его вытянулось.

Именно так старики становятся печальными. Их лица вытягиваются, счастье исчезает; живость, энтузиазм, грезы – все просто умирает. Они смотрят и не видят ничего, кроме бездушного океана, с которым они сольются и исчезнут – их больше не будет. Каждая река, впадающая в океан, чувствует то же самое. И говорят, что каждая река оглядывается назад, на те дни, когда она была чем-то; прежде чем впасть в океан, она огладывается, вспоминает прошлое, половодье, осень, те дни, когда она была кем-то. Но повернуть назад невозможно! Нет возможности двигаться вспять во времени. Приходится двигаться все дальше и дальше вперед, и каждой реке приходится впасть в океан. Она впадает в него с плачем. Пойдите к океану и посидите рядом с рекой, впадающей в океан, – вы почувствуете в ней такую большую печаль.

Каждый старик, все старики начинают оглядываться назад. Старики всегда обращаются к воспоминаниям, к тем дням, когда они были кем-то, чем-то, к тем дням, когда они были любимы, уважаемы и ценимы. Они делают это снова и снова. Просто послушайте стариков, и вы почувствуете, что с ними очень скучно. Почему вам с ними скучно? Почему они вас раздражают? Потому что они снова и снова повторяют одну и ту же историю о прежних днях. Они всегда начинают рассказ о старых добрых временах. Почему добрых? Почему сейчас времена не добрые? Ни один старик не может поверить, что добрые времена существуют сейчас, – они всегда в прошлом, в золотом прошлом – эти старые добрые времена, когда все было так и этак. Это не вопрос положения вещей, или экономической или политической ситуации – ничего подобного. Они были молоды, и все было хорошо. У них было половодье.

Случилось так, что председатель Верховного суда Соединенных Штатов, выйдя на пенсию, решил посетить Париж. Один раз он уже был там – тридцать лет назад. Его пожилая жена тоже поехала с ним. Проведя в Париже два или три дня, судья сильно загрустил и сказал: «Мы так ждали этой поездки в Париж, но все здесь выглядит совсем по-другому».

Рассмеявшись, его жена ответила: «Здесь все как прежде, просто мы больше не молоды. Париж остался тем же самым».

Но теперь осеннее половодье наступило у других рек. Для вас наступило лето, и, раз вы состарились, разве может Париж остаться таким же, каким он был в годы вашей молодости? Париж – это город-символ молодежи, которая наслаждается жизнью. Есть разные города для разных времен года: Варанаси – это город стариков, Париж – город молодежи. Париж наслаждается, Варанаси отрекается. В Индии, когда люди хотят умереть, они переезжают в Варанаси, чтобы жить и умереть там, – это город старости, летнего времени. Когда вы стареете, кажется, что весь мир стареет и умирает. Однако мир остается тем же самым, только вы все время меняетесь.

Посмотрите и отбросьте свой ум. Тогда вы не будете ни молодыми, ни старыми, тогда не будет времен года – потому что для внутреннего духа не существует времен года: ни осени, ни лета – ничего. Он остается одним и тем же, он вечен. А иначе, когда ваша река придет к океану, ваше лицо вытянется, вы станете печальными – печальными и обремененными старыми воспоминаниями; вы станете думать о прошлом, потому что будущего больше нет. Ребенок никогда не думает о прошлом, потому что прошлого нет. Ребенок совсем новый – чистая страница; на ней будут написаны разные вещи, но пока не написано ничего. Он не может двигаться вспять, он всегда думает о будущем.

Спросите ребенка – он всегда думает о том, как вырасти, как поскорее вырасти и стать таким, как папа, – и он не знает, что происходит с папой, в каком горе пребывает папа, – он не знает. Ребенок хочет поскорее стать могущественным, сильным, высоким – кем-то. Ему бы хотелось, чтобы случилось чудо – вечером лечь спать, а утром проснуться старым и взрослым. Каждый ребенок думает о будущем. Детство думает о будущем, потому что для детства в будущем открывается широкое пространство. Семьдесят лет, которые будут прожиты, – а пока еще не прожито ничего. Прошлого нет; вот почему у ребенка не так много воспоминаний.

Если ребенок сердится, он тут же об этом забывает; он сразу может начать смеяться, потому что у него не так много прошлого, которое могло бы стать бременем. Он все время забывает прошлое, потому что вся его энергия движется в будущее; он не может оглядываться назад, ни один ребенок не оглядывается. Молодой человек в молодости остается в настоящем. Он точно посередине, он живет здесь и сейчас. Нет нужды отправляться в прошлое, потому что настоящее так прекрасно, он так наполнен, его эго так высоко; нет нужды уходить в будущее, поскольку будущее не может быть лучше, чем сейчас.

Точно так же, как бывают старые люди, бывают и старые страны. Например, Индия – старая страна; она все время думает о прошлом, о древних временах. Есть молодые страны, например Америка; она живет здесь и сейчас, в настоящем мгновении. Есть молодые страны, например Китай. Китай теперь молодая страна – возродившаяся, она смотрит в будущее. Многое скоро произойдет, скоро мир станет утопией. Страны меняются совсем как люди. Молодежь живет в настоящем: все так замечательно, ничего не может быть лучше. Но так не может продолжаться вечно. Вскоре приходят дни старости, и старик начинает думать о прошлом.

Ум пребывает либо в прошлом, либо в настоящем, либо в будущем, потому что прошлое, настоящее и будущее – это три части ума. Это не грамматические времена, а части ума. Но когда вы отбрасываете ум, вы оказываетесь в вечности; нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Вы вышли за пределы всех трех; в таком случае для вас нет времен года. Тогда вы грустны в своем счастье и счастливы в своей грусти. Тогда вы стары в своей молодости и молоды в своей старости. Тогда вы остаетесь ребенком в момент смерти и остаетесь стариком в момент рождения.

О Лао-цзы, который был мастером Чжуан-цзы, говорили, что он родился восьмидесятилетним стариком, что он восемьдесят лет оставался в утробе матери. Это прекрасная история. И еще говорили, что он родился с седой бородой и седыми волосами – белыми как снег. Это просто обратная сторона медали. Иисус говорит: «Если вы снова станете детьми, вы войдете в Царство Божье». Это один аспект. У Лао-цзы есть другой аспект. Он говорит: «Если вы родились стариком, вы уже вошли в него». Но это одно и то же, хотя уму это трудно понять: тот, кто родился стариком, умирая, будет ребенком. Если вы родились ребенком, вы будете умирать стариком. Поэтому либо станьте стариком, когда вы рождаетесь, что трудно – очень, очень трудно, хотя такие методы существуют, – либо умрите, а затем станьте ребенком. Но и то, и другое взаимосвязано, потому что жизнь и смерть – это круг.

Когда вы умираете здесь, вы рождаетесь где-то в другом месте. Если здесь вы сможете умереть как ребенок – новым, необремененным, невинным, – вы родитесь стариком. Ведь вы будете таким опытным, таким мудрым, вы будете старым. Вот что это значит: быть мудрым с самого первого мгновения. Если вы умрете молодым и свежим, вы родитесь мудрым, потому что мудрость случается в пустом и невинном уме. А если вы родитесь мудрым, старым, вы не будете заниматься обычными глупостями, к которым склонны все люди, и будете оставаться свежим и муд– рым. В этом случае смерти нет.