Когда туфли не жмут. Беседы по историям даосского мистика Чжуан-цзы - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Когда вы умираете здесь, вы рождаетесь где-то в другом месте. Если здесь вы сможете умереть как ребенок – новым, необремененным, невинным, – вы родитесь стариком. Ведь вы будете таким опытным, таким мудрым, вы будете старым. Вот что это значит: быть мудрым с самого первого мгновения. Если вы умрете молодым и свежим, вы родитесь мудрым, потому что мудрость случается в пустом и невинном уме. А если вы родитесь мудрым, старым, вы не будете заниматься обычными глупостями, к которым склонны все люди, и будете оставаться свежим и муд– рым. В этом случае смерти нет.

И поэтому мудрый человек умирает только один раз; все прочие жизни – это только подготовка. Только один раз он может вернуться, прежде чем окончательно раствориться во вселенной; прежде, чем случится его маханирвана, он может прийти еще один раз. Если вы умираете почти ребенком, вы сможете родиться еще раз, но вы родитесь стариком. Вы будете мудрым с самого первого дня, и рождений больше не будет; вы пришли к без-рождению и бессмертию.

Вглядываясь в далекий горизонт, он пришел в себя и пробормотал, обращаясь к богу океана: «Ну что же, верна пословица: „Тот, у кого есть сотня идей, думает, что знает больше любого другого“. Так и я. Только сейчас я увидел, что такое пространство!»

Только когда вы приходите к тому, кто вас превосходит, когда вы приходите к человеку Дао, вы осознаете, что значит быть мудрым, что значит быть разумным, что значит быть зрелым, что значит быть расширяющимся, что значит быть действительно осознающим, целостным, интегрированным. Только когда вы приходите к просветленному человеку, вы чувствуете, что на самом деле означают слова «быть здесь». Прежде вы двигались во сне, среди теней; вы никогда не выходили на солнечный свет, никогда не были под открытым небом. Вы жили в темных пещерах, пещерах эго.

Бог океана ответил: «Можно ли беседовать о море с колодезной лягушкой?»

Это невозможно, потому что языки различаются. Колодезная лягушка говорит на языке колодца.

Вы, должно быть, слышали эту историю…

Однажды в колодец прыгнула лягушка, которая раньше жила в океане. Она познакомилась с колодезной лягушкой, и та спросила у нее:

– Ты откуда?

Первая лягушка ответила:

– Я из океана.

Тогда колодезная лягушка спросила:

– А он больше, чем этот колодец? – В ее взгляде сквозило подозрение, ум сомневался: «Разве что-то может быть больше, чем колодец, в котором я живу?»

Рассмеявшись, лягушка из океана ответила:

– Очень трудно что-то ответить, потому что океан нечем измерить.

Колодезная лягушка сказала:

– Тогда я дам тебе меру, чтобы ты могла его измерить.

Она прыгнула на четверть колодца, на четверть его диаметра, и спросила:

– Он вот такой величины?

Рассмеявшись, лягушка из океана ответила:

– Нет.

Тогда колодезная лягушка прыгнула на полколодца и спросила:

– Такой?

Снова рассмеявшись, лягушка из океана ответила:

– Нет.

Тогда колодезная лягушка прыгнула на три четверти:

– Такой?

И снова лягушка из океана ответила:

– Нет.

Тогда колодезная лягушка прыгнула через весь колодец и воскликнула:

– Ну вот, теперь ты не сможешь сказать «нет»!

Океанская лягушка ответила:

– Наверное, тебе это будет неприятно, и я вовсе не хочу тебя обидеть, но мой ответ по-прежнему «нет».

Тогда колодезная лягушка закричала:

– Убирайся отсюда, лгунья! Ничто не может быть больше, чем этот колодец!

Всякий раз, когда вы сомневаетесь, внутри вас сидит эта колодезная лягушка. Ничто не может быть больше вас, ничто не может быть выше вас, ничто не может быть божественнее вас, ничто не может быть святее вас. Нет! Именно поэтому вы продолжаете отвергать будд, христов; вам приходится так поступать, потому что они пришли с океана. Они принесли послание неизмеримого, а у вас своя мера. Не стоит быть слишком строгим к колодезной лягушке, ведь что она может поделать? Ей можно лишь посочувствовать; нельзя быть к ней слишком строгим, поскольку это все, что она знает. Она никогда не была у океана; как она может его себе представить?

Отсюда сострадание будд. Вы продолжаете им не верить, а они продолжают дарить вам свое сострадание, потому что знают – что вы можете поделать? Вы так долго жили в колодце… Колодезная лягушка может даже смотреть в небо, но небо тоже окружено ее колодцем, это просто дыра. Даже небо не больше, чем ее колодец, потому что она не знает, что ее колодец – это просто окно, и что небо не закреплено в этом окне. Но вы стоите позади окна. В этом случае структура окна становится структурой вашего неба, и вы думаете: «Небо – точно такое же, как мое окно». Именно так думает каждый.

И будды не могут поделать ничего, кроме как быть сострадательными. Иисус умер на кресте, и все-таки он сказал: «Боже, прости этих людей, потому что они не ведают, что творят».

Именно так вела себя колодезная лягушка. И лягушка из океана, должно быть, в глубине души молилась: «Боже, прости эту лягушку, потому что она не знает, что она делает и что говорит». Она сказала: «Убирайся отсюда, лгунья. Ты меня не обманешь; ты, очевидно, задумала меня обмануть. Я не могу поверить в такую чушь, что что-то может быть больше, чем этот колодец».

Бог океана ответил: «Можно ли беседовать о море с колодезной лягушкой?»

Именно поэтому будды не могут рассказать о том, что они знают; это невозможно передать. Это непередаваемо, потому что языки различаются; у вас другая структура языка. Если передавать это через вашу структуру языка, то океан придется вместить в колодец, но океан в него не поместится, и поэтому все станет ложью. Именно поэтому будды все время говорят: «Что бы мы ни говорили, все становится неверным только потому, что это сказано».

Лао-цзы говорит: «Истину нельзя выразить словами, а то, что может быть выражено словами, перестает быть истиной». Проблема в этом – но не в истине. Проблема в вас и в вашем колодезном языке – но не в истине. Истина может быть высказана, но тогда нужно, чтобы о ней беседовали два будды. А им нет нужды о ней беседовать, потому что, когда есть два будды, нет необходимости ничего говорить – они ее показывают. Они и есть истина; нет нужды говорить. А всякий раз, когда нужно говорить, возникает проблема.

«Можно ли беседовать о море с колодезной лягушкой? Можно ли беседовать со стрекозой о льде?»

Стрекоза живет, когда жарко; как можно рассказать стрекозе о льде? Она никогда его не знала, лед для нее не существует; ее мир – жара. Вы можете говорить о жаре, невозможно говорить о льде. Ей нельзя сказать, что существуют такие холодные вещи, как лед. Она вам не поверит, потому что для нее все – жара.

Можно ли научить вас блаженству – вас, живущих в жару страданий и дуккхе[7]? Можно ли научить блаженству вас, живущих в муке и боли, вас – стрекоз? Разве вы можете понять прохладу будды? Вы не можете ее понять. Как вы можете понять, что в голове будды нет движения мыслей, нет облаков? Вы не знаете, у вас никогда не было даже проблеска; процесс мышления не прекращался ни на единое мгновение. Вы знаете, что ваша голова – обезумевшая толпа; как вы можете поверить, что будда просто сидит, и у него в голове нет ни единой мысли? Это невообразимо! Вы живете в жаре; будда живет в прохладном, очень прохладном мире. И между жарой и льдом нет моста. Пока вы не начнете становиться все прохладнее, прохладнее и прохладнее, вы не сможете понять. Будда становится доступным для общения лишь тогда, когда вы становитесь более безмолвными и спокойными; в противном случае все упускается.

«И можно ли беседовать о путях жизни с доктором философии?»

Невозможно! И я вам скажу, что иногда даже можно беседовать о море с колодезной лягушкой, можно беседовать о льде со стрекозой, но невозможно беседовать об истине с философом, с доктором философии. Почему? Потому что, каким бы крошечным ни был колодец, он все же часть океана; по крайней мере, вода – это часть океана. И насколько бы противоположными ни были лед и жара, все-таки это степени одного явления.

Тепло и холод – это не две разные вещи, а одна и та же энергия. Энергия становится теплом, и та же самая энергия становится холодом; энергия одна и та же, разница в степени. Вот почему с помощью одного термометра можно измерять и холод, и тепло – потому что энергия одна и та же. Где холод становится теплом? Можете ли вы точно сказать, где? При скольких градусах холод прекращает быть холодом и становится теплом? Невозможно сказать, бывает по-разному.

Проведите простой эксперимент. Положите одну руку, левую, на кусок льда, а правую руку подержите вблизи огня. Пусть правая рука нагреется, а левая рука станет холодной. Затем опустите обе руки в ведро с водой и скажите мне, горячая она или холодная. Вы окажетесь в затруднении, потому что одна рука скажет, что вода горячая, а другая скажет, что она прохладная, холодная. Что такое холодно или горячо? Это степени одной и той же энергии.