Брат 2. Америка, бойся русских - Владимир Колычев

Чей-то вскрик. Затем снова выстрел. Шум падающего тела.

Альбина повернула голову на шум. Увидела, как в комнату входит Клим. Лицо перекошено от ярости, в глазах какой-то сатанинский блеск. А в руке «наган».

— На, гондон, получи!

Он нажал на спусковой крючок. Выстрелил мужику в голову. Альбина видела, как вылетают и расплескиваются по стеклу его мозги…

Клим выстрелил снова. И снова в голову. На этот раз амбалу, который держал Альбину. Выстрел в упор отбросил тело в угол комнаты.

— Сука!!! — неожиданно для нее заорал Клим. И направил «наган» на нее.

— Убью!!!

Глаза бешеные, полное затмение в голове — шифер задымился. Только Альбине сейчас не до того, чтобы оценивать степень его умственного сдвига. Страх парализовал ее. Оказывается, Клим на самом деле псих. За что он хочет убить ее?..

— Клим, Клим, ты что? — Она с ужасом смотрела на черное жерло «ствола».

Она подобралась, отталкиваясь ногами, забралась к изголовью кровати. Как будто это могло спасти ее от пули.

Клима уже колотило от бешенства. Рука дрожала. И палец на спусковом крючке дрожал. Еще мгновение…

Но роковую черту он не переступил. В самый последний момент опустил руку с револьвером. Но во взгляде по-прежнему безумная злость.

— Что, тварь, натрахалась? — заорал он.

— Ты что несешь, мудак?

Грубость отрезвила его. Он как будто прислушался к себе. Как будто фазу в башке разомкнуло. Он посмотрел на Альбину осмысленным взглядом.

— Тебя не трахнули? — спросил он.

— Да пошел ты знаешь куда!..

— Значит, не трахнули…

Он успокоился. На лице появилась демоническая улыбка. Торжествуя, он глянул на труп главаря. Перевел взгляд на покойного амбала.

— Как я их, а? — В глазах сатанинская радость. — Круто, да?..

— Круто! — кивнула она.

— То-то… Давай собирайся… Уходить надо!..

Янка сидела на диване. Ни кровинки в лице, ужас парализовал ее. Четыре трупа, и все на ее глазах.

Клим развязал Борьку. Вместе с ним начал уничтожать следы своего пребывания в доме. И Янку встряхнул. По щекам ей надавал. И тряпку в руку сунул. Нужно было уничтожить все отпечатки пальцев в квартире. Он ведь сидел, а Борька привлекался — в ментовских картотеках есть их пальчики.

Альбина оделась. Собрала все вещи, упаковала сумки. И тоже вооружилась тряпками.

Клим спешил, очень спешил. Ведь на выстрелы могли сбежаться хозяева дома и соседи. Но нет, никто их не побеспокоил…

Глава четвертая

— Поезд Симферополь-Москва отправляется со второго пути!.. — объявила «вокзальная мадам».

— Не манди! — огрызнулся Борька. Он страшно волновался. Чуть ли не до нервного тика.

— Ну ты балабон, в натуре, — как на пыль из-под ногтей глянул на него Клим.

Четыре трупа на нем. Четыре!.. И он чертовски спокоен. Может, и колотит его где-то внутри. Но наружу мандраж не прорывается. Умеет он держать себя в руках.

Альбина с уважением смотрела на него. Ведь если б не он, валяться бы ей сейчас с дырищей между ног. До смерти бы затрахал ее Сизый Нос…

Не думал Клим, что жуки позволят ему лично вскрыть тайник с деньгами. Думал, он покажет им место, а они сами достанут капусту, а вместе с ней и «наган». Но эти ослы сами заставили его вскрыть пол, полезть за деньгами. Только вместо хрустов они получили каждый по пуле.

Альбина поражалась хладнокровию Клима. Четыре выстрела, и все в голову.

Зато как его взбесило то, что кто-то другой, не он, полез на Альбину. Как будто она его собственность. Чуть не убил ее. Как рабыню, которую испортили против ее воли…

Хорошо хоть справился он с собой. Взял себя в руки. Они вместе покинули дом, на такси каждый по отдельности добрались до Симферополя. Янка тоже оклемалась от потрясения. Билеты на московский поезд в дефиците, а она сумела достать четыре места в одном купе. За три цены — но в их положении это удача.

И вот они все вместе, в одном купе. Поезд плавно тронулся с места. Оставалось надеяться, что и дальше все будет путем.

— Нашли, на кого наехать, — ухмыльнулся Клим. — Не на тех нарвались…

— Искать нас будут, — невесело отозвался Борька. — Серьезные люди, сразу видно…

— Серьезные люди мохнатые сейфы не вскрывают…

— Да всякое бывает…

— Заткнулся бы ты, а! — наехала на Борьку Янка. — Чо тоску нагоняешь… Все в ажуре будет, правда, Клим?..

— А люди и в самом деле могут быть серьезными, — запоздало согласился он с Борькой.

Не сразу поняла Альбина, к чему он клонит.

— Искать нас будут, — выразительно посмотрел на нее Клим. — Нет нам пути в Тепломорск…

— Что ты хочешь сказать? — нахмурилась она.

— Я уже сказал… Ку-ку, Тепломорск! До лучших времен ку-ку…

— А как же мама?

— Нет, ты не это хотела спросить. Тебя другая фигура волнует. Или фигур, а?..

Про Никиту он. Не может его забыть. Даже сейчас о нем помнит.

— Не твое дело…

— А вот тут ты не угадала… Мое это дело, мое… Теперь мы кровью, лапа, повязаны…

— О чем ты? — возмутилась Альбина. — На мне крови нет…

— А на ком есть? — Клим впился в нее тяжелым сгибающим взглядом.

Как будто танком по ней проехался. Вдавил в землю ее психику. Не смогла Альбина выдержать этот взгляд.

— Ни на ком… — выдавила она из себя. И еще глаза к полу опустила. Как будто она в чем-то провинилась.

— Ну вот, крови ни на ком нет, — усмехнулся одними губами Клим. — А четыре жмура как с куста… Как делить-то их будем? По одному на душу населения?..

— Эй, ты чо, Клим, в натуре? — затрясся Борька. — Я ни при чем, ты на меня мокруху не вали….

Клим долго и внимательно смотрел на него. Как будто насквозь хотел прожечь его взглядом. Затем улыбнулся, по-дружески похлопал Борьку по плечу:

— Ладно, братан, ты меня уболтал. Твоего мокряка я на себя возьму…

Клим вдруг стал добрым, веселым. Достал из сумки бутылку водки.

— У таксиста пару пузырей взял, — сообщил он — Надо замазать это дело…

Водка пошла легко. Альбина пила наравне со всеми. Две бутылки на четверых осушили. А у нее ни в одном глазу. Да и никто не окосел. Слишком сильным оказалось недавнее потрясение. Двумя пузырями напряг из души не выгнать. А пока не расслабишься, не запьянеешь.

— Вы меня все за дятла принимаете, да? — спросил Борька. — Думаете, тех козлов проспал, значит, ни на что не гожусь? А фига!..

Оказывается, по пути на вокзал он тоже затарился у таксиста. Целых три пузыря взял. Надо было видеть, с какой гордостью он выставил на стол свое сокровище.

Альбинка и Янка усмехнулись. Посмотрели друг на дружку и засмеялись. Кроме как водку квасить да шлюх трахать, Борька ни на что не способен.

Свою норму Альбина нашла на дне третьего бутылька. Дальше она не пошла. Янка остановилась на четвертом. Пятый пузырь Клим и Борька выжрали на пару. Хмель порядком саданул им по мозгам. Оба никакие.

— Мы пойдем покурим, — пьяно сказал Клим.

Можно подумать, кто-то его держит.

Он забрал с собой Борьку и вместе с ним вышел в тамбур. В купе они не курили — нельзя привлекать к себе внимание.

Все пять бутылок пустые. От жареной курицы из ресторана одни кости. Пора убирать со стола. Но кто будет этим заниматься? А некому…

— Будем спать? — спросила Альбина.

— Будем, — кивнула Янка. — Только смотря, кто с кем. Я вот с Климом… А ты — не знаю…

— Ты думаешь, я тебя ревную? — спросила Альбина.

— А то нет… Знаю, как ты тогда пасла за нами. Самой перепихнуться с ним хотелось, да?.. Ты скажи, а? Ну, скажи… Может, я раздобрею да уступлю его на пару часов…

— Да пошла ты!..

— Куда?.. На хрен?.. Так я пойду. Сейчас Клим придет, я и пойду. К нему… А ты пальцами себя потыкай!

— Еще слово, и…

Янка утихла.

Подобные перепалки между ними возникали все чаще и чаще. Но всякий раз Янка вовремя останавливалась, не доводила дело до греха… Но сегодня она явно перегнула палку. «Пальцами себя потыкай…» Альбина не могла понять, почему она не потыкала ее пальцами. Когтями в морду… Что-то помешало.

За окнами вагона темнота, в ушах стук колес. Но видела она, как что-то мелькнуло в темноте, затем услышала едва уловимый звук удара. Как будто что-то ударилось о придорожный столб.

Минут через пять после этого появился Клим. Один, без Борьки. Зашел в купе, задвинул за собой дверь, закрыл ее на защелку.

— А где Борька? — спросила Янка.

— Он тебе что, нужен? — криво усмехнулся он. В глазах огонь — как будто из глубин ада. Альбине стало не по себе.

— Да нет, не нужен, — жалко пролепетала Янка.

— Ну тогда что за базар?.. Нет Борьки. Вышел он. Сказал, что ему с нами не по пути. И вышел… Фуфло он. На фиг он нам сдался?

От Клима за версту разило перегаром. Но пьяным он не казался. Злым, да. Черным демоном, да. Но пьяным — нет.