Своенравная вдова - Никола Корник

— Прекратите! — зашипела Джулиана. — Отойдите от меня.

— Я только хочу поговорить с вами. Я уже упомянул, я должен перед вами извиниться и кое-что обсудить.

— Ничего вы не должны! — Джулиана выбралась из угла-ловушки и стала поправлять на себе платье, ее руки заметно дрожали. — Обратитесь к моей кузине — миссис Элкотт.

Мартин вздохнул.

— Может, мы можем оставить ее на какое-то время в покое…

— Конечно нет! Как это по-мужски. — Джулиана возмущенно глянула на него. — Хороший же из вас будет муж, если вы думаете оставить жену в покое еще до того, как связали себя брачными узами!

— Я не это имел в виду. Я не помолвлен с миссис Элкотт и скоро буду «помолвлен» еще меньше.

Джулиана подняла брови. Она вложила в ответ все свое волнение и нервозность, которые испытывала от его слов.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.

Мартин поймал ее за запястье и притянул к себе. Она уперлась руками ему в грудь, но не смогла вырваться, он держал ее слишком крепко.

— Я скажу вам, какое это имеет к вам отношение. Я хочу не Серину, я хочу вас. Простите, Джулиана. Я был настроен вас осуждать и обходился с вами грубо, намеренно грубо….

— Я надеюсь, — громко сказала она, — что вы, мистер Давенкорт, не собираетесь метаться от одной кузины к другой. Это бы продемонстрировало печальное непостоянство вашего характера. Не говоря уже о том, что я вам, конечно же, совершенно не подхожу.

Мартин в ответ просто улыбнулся и поцеловал Джулиану. Жарко, настойчиво, сладко. От неожиданного удовольствия у нее закружилась голова.

— Это мы еще посмотрим, — произнес он, отпуская ее. — Я вернусь позже, и тогда, я надеюсь, мы поговорим с вами должным образом. Доброго вам дня, леди Джулиана.

Мартин вышел на улицу, а Джулиана осталась стоять, слепо уставившись на пальму. В голове у нее все шло кувырком, а тело до сих пор отзывалось на его прикосновение. Через минуту-две она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и решительным шагом вернулась к тетушке в зимний сад.

Леди Беатрис сразу же оглядела ее.

— Ты выглядишь очаровательно встрепанной, моя девочка. Это имеет отношение к деяниям мистера Давенкорта? Он просто восхитителен, не правда ли?

— Он невыносим, — выдавила сквозь зубы Джулиана. — Властный, высокомерный… терпеть его не могу!

Леди Беатрис просияла:

— Это хороший признак. Его отец тоже был таким. А какая отличная потенция. Самый плодовитый мужчина в Лондоне.

Джулиана, которая как раз набрала полный рот чая, желая хоть немного успокоить нервы, чуть не подавилась.

— Тетя Беатрис! Откуда тебе знать такие вещи?

— Это же очевидно, — ответила та. — Девять человек детей говорят сами за себя. И было бы еще больше, если бы эта гусыня Гонория под конец не захлопнула дверь перед его носом.

Джулиана села.

— Как тебе удается все всегда узнавать, тетя Беатрис? — спросила она. — Ты прямо как папа. Он всегда все обо всех знает.

Беатрис просияла:

— Я старалась, если ты понимаешь, о чем я, дорогая. А сейчас скажи мне, куда мы сегодня отправимся? У меня определенно есть желание посмотреть восковые фигуры у миссис Салмон на Флит-стрит. Говорят, они прямо как живые.

— Боюсь, для этого вам придется искать другую компанию, — предупредила Джулиана. — Светское общество и так полно вощеных болванов, куда же больше!

Беатрис не обиделась.

— Тогда давай сходим в Королевскую академию, — предложила она. — И ты пойдешь со мной, Джулиана. Самое время немного приобщить тебя к культуре.

— Для этого уже слишком поздно, — заявила Джулиана. — Мои вкусы сформировались еще двенадцать лет тому назад!

— Приобщаться к культуре никогда не поздно, — поправила ее Беатрис. — А в «Кобурге» сегодня дают «Ромео и Джульетту». Тебе понравится, Джулиана.

Джулиана улыбнулась.

— Тетя Трис, похоже, вы сегодня настроены выдавить из меня слезы, не тем, так другим способом!

Она вспомнила слова Мартина, что он позже еще заедет к ней, и с облегчением ухватилась за спасительный шанс оказаться вне дома.

В половине двенадцатого вечера, когда они с тетушкой только вернулись из театра, раздался звонок в дверь. И почти без паузы еще один. Джулиана и Беатрис, решившие выпить перед сном по чашечке шоколада, обменялись недоуменными взглядами.

— Кто-то в большом нетерпении желает тебя видеть, — выразила наблюдение Беатрис. — Интересно, кто бы это мог быть?

В холле раздался какой-то шум: мужской повелительный голос и перекрывающий его плач грудного ребенка. Голодного ребенка. Джулиана и Беатрис пулей вылетели в холл.

У входной двери стоял Брендон Давенкорт, одной рукой он обнимал молодую женщину. Та казалась очень бледной и испуганной. И держала в руках сверток, который издавал громкие вопли. Рядом топтался Сегсбери. Они с Брендоном повернулись к Джулиане с совершенно одинаковым выражением облегчения.

— Леди Джулиана! — воскликнул Брендон. — Слава богу, что вы вернулись. Мне очень нужна ваша помощь!

Глава 10

— Твоя жена! — воскликнула Джулиана. — О, Брендон!

Эмили Давенкорт и ее маленького сынишку устроили во второй из лучших гостевых комнат. Беатрис ушла спать, а Джулиана отвела Брендона вниз, чтобы налить ему бренди и получить запоздалые объяснения.

Брендон провел рукой по взъерошенным волосам.

— Да, моя жена. Я знаю, что все запутал…

— Это еще мягко сказано.

— Да, но теперь-то вы понимаете, как все сложно! Я не мог сказать Мартину, что уже женат! Не сейчас, когда он все еще злится на меня из-за того, что я бросил Кембридж! И чем дольше я откладывал разговор, тем становилось хуже! И вот теперь я больше не могу мириться с тем, что Эмили и Генри живут в сырой съёмной комнате, и вынужден попросить вас о помощи!

Джулиана вздохнула.

— Мне кажется, ты недооцениваешь своего брата, — сказала она. — Я уверена, он поддержит тебя, что бы ты ни сделал.

Она налила Брендону бренди. Тот взял бокал, кратко поблагодарил ее и опустился на диван. Вид у него был на редкость удрученный.

— Брендон, а ну-ка, соберись, — весело сказала она. — У тебя же есть семья, и Эмили с Генри живы и здоровы.

Брендон поднял на нее взгляд.

— А вы ведь даже ни о чем меня не спросили, — с удивлением произнес он. — Я привел к вам в дом Эм, и вы выделили им комнату… не задав ни единого вопроса.

— А зачем? Еще не хватало, чтобы, увидев твою Эмили голодной и усталой, я бы потребовала от нее свидетельство о браке, прежде чем пускать на порог! Ты привел ее ко мне, и это все, что имеет значение.