Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ) - Екатерина Оленева

– Лили!

– Прости, – сбавила она обороты.

Ссориться с Мэри не хотелось. И так с легкой руки Акуленка друзей почти не осталось – никто не жаждал вместе с Лили оказаться под градом изощренных шуток Мародеров.

– Он меня достал…

Но на тот момент Лили ещё не обнаружила пропажу своей сумки – это произошло десятью минутами позже.

– Дора, а где моя сумка?

– А я почем знаю? Я что, за ней слежу? Или я твой почетный сумканосец?

– Она только что была здесь. Эти Мародеры…

– Хватит уже во всем винить Джеймса! Может быть, просто следует научиться лучше следить за своими вещами?

Проклятый Поттер!

Пока он заговаривал ей зубы, наверняка один из его дружков, скорее всего Крыса–Петтигрю, стащил её сумку!

Теперь отнесли её в туалет – любимое лягушачье место.

Что делать? Нарушить все мыслимые и немыслимые правила? Нельзя же войти в мальчишеский клозет?

Лили вся изошла со злости, представляя, как четыре идиота ржут над ней, игнорируя возмущенные взгляды декана. Кстати, всегда такая строгая и принципиальная со всеми МакГонагалл перед этой четвертой пасовала, предпочитая с Мародерами не связываться.

Урок уже начался.

Интересно, несданная Трансфигурация может послужить поводом для отчисления из Хогвартса?

Ну и пусть! Она вернётся домой! К маме, к папе и к Туни. Это вовсе не такая плохая идея, как может показаться на первый взгляд.

Дома Лягушонок её точно не достанет – руки коротки. Магглы для магов – персона неприкосновенная.

Лили уже было совсем себя уговорила не расстраиваться и пойти собирать вещи, как по коридору гулко и остро застучали каблуки.

Навстречу из–за угла вышел Северус.

Глава 18

Северус и Лили

Лили с жадностью вбирала в себя, впитывала облик Снейпа, поедая его глазами.

Небрежный вид, с которым, однако, не вязалось слово «неаккуратный». Длинные пряди волос обрамляли худое, длинное лицо с тонким, чуть крючковатым носом, – в профиле мальчика было что–то птичье. Узкие бледные губы, чёрные провалы глаз.

– Сев? Я… я так долго тебя не видела. Где же ты был?

Черные матовые глаза глядели в ответ внимательно. А что там, за этими зрачками, и не прочтешь.

– А тебе не все равно, что происходит с трусливым типом, который, словно бабка, сыплет травки в чужой чаек?

– Сев… – покачала головой Лили.

– Откровенно мелким и гадким?

– Ты же знаешь, на самом деле я так не думаю.

– Я этого не знаю, Лили.

– Ну хорошо. Ну прости, я была не права.

Северус по привычке наклоняет голову к плечу и вопросительно изгибает бровь.

«Сейчас придумает очередную пакость», – с тоской подумала Лили.

Ну и пусть придумывает. Лишь бы сказал ещё что–нибудь. Лишь бы не уходил.

– Сев! – затараторила Лили, чтобы не дать порваться тонюсенькой ниточке, протягивающейся между ними. – Этот гадкий Поттер – он где–то спрятал мой портфель…

– Правда? – снова приподнимаются тонкие брови.

На лице Северуса все тонкое, скупое и черно–белое.

Лили с наслаждением вслушивалась в его голос. Она почти успела позабыть, какой он хриплый и надрывный, словно Сев долго кричал и сорвал его. Хотя, конечно же, он не кричал. Лили за два года знакомства лишь однажды слышала, как друг повысил голос.

– Ты поссорилась со своим Поттером?

– Поттер не мой. Мы с ним терпеть друг друга не можем.

– Ты так обрадовалась нашей встрече из–за того, что я могу принести твой портфель?

– Плевать на портфель! Хочешь, прогуляем урок МакГонагалл вместе?

– Хочу, – насмешливо ответил Сев.

Лили, если честно, ожидала от него другого ответа. Но, охваченная странным бунтарским духом, тряхнула головой:

– А потом прогуляем и Зелья?

Она боялась отвести глаза. Вдруг он исчезнет? И потом опять долго–долго не появится?

– Идет, – согласно кивнул Сев.

– Значит – мир?

Сев опускает ресницы и смотрит на зависшую в воздухе ладошку подруги. А потом темные тоннели его очей словно затягивают Лили куда–то.

Куда–то туда, где очень холодно и не по себе.

Впрочем, Лили была согласна идти за ним куда угодно. Даже туда, где холодно, темно и страшно.

– Ты назвала меня трусом…?

– Не будь таким злопамятным, – попыталась Лили улыбнуться.

Её кокетство наткнулось на стену безучастия.

– Однако ты назвала меня именно так.

– Я же извинилась, Сев, – перестала улыбаться Лили.

– И этого, по–твоему, достаточно? Ты приняла сторону моего врага, унизила меня подозрениями в трусости и считаешь, что достаточно одного слова, чтобы всё стало как прежде?

– Я погорячилась. Не могла видеть в тебе жестокого, расчетливого убийцу. Неважно, Поттеру ты дал яд или кому–то другому. Я так сильно люблю тебя, что не могу равнодушно терпеть в тебе…

– Трусость? – скрестил руки на груди Снейп.

– Сев!

– Низость?

– Я не это хотела сказать.

– А я, в свой черёд, не могу допустить, чтобы один из немногих людей, чьим мнением я дорожу, считал меня трусливей гриффиндорца. Хочешь вернуть мою дружбу? Я требую, чтобы ты искупила свою вину, Лили.

– И чего ты от меня хочешь, Сев? Чтобы я выпила твой яд «во искупление», что ли?

– Вы с ума сошли, мисс Эванс? – дернулись краешки снейповских губ.

– Тогда…?

– Идем.

– Куда?

– Не задавай лишних вопросов.

Следуя за ним по длинному пустому, коридору, Лили размышляла над тем, как это Сев умудряется двигаться с такой скоростью? Ведь не бегает, а словно бы летает? Ей приходилось прилагать усилия, чтобы не отставать.

– Так куда мы идем? – немного задохнувшись от быстрой ходьбы, спросила Лили.

– В мою лабораторию.

– О! – она и не пыталась изгнать из голоса нотки сарказма. – У тебя в Хогвартсе есть своя лаборатория, Сев?

– Просто иди, Лили, – пренебрежительно бросил он через плечо. – Большего от тебя пока не требуется. Дай мне руку…

Она уцепилась за протянутые ей холодные пальцы и шла за Севом, не задумываясь ни о чем. Даже не пыталась запоминать повороты и лестницы.

В какой–то момент воздух сгустился и потемнел. Такое ощущение, словно моргнула, и вот уже стоишь перед тяжелой, массивной, просевшей от времени дверью.

Из палочки Сева брызнул свет, и дверь с тяжелым скрипом распахнулась. За ней бежала лестница, уводящая вниз. Совсем как в доме Снейпов в Ткацком Тупике.

Центр небольшого подвальчика ожидаемо занимал котел.

Видимо, то что в нем в данный момент происходило, не удовлетворило Снейпа, потому что он, громко чертыхнувшись, кинулся вперёд и передвинул котел, воспользовавшись подолом собственной мантии.

– Что там? – полюбопытствовала Лили, заглядывая внутрь.

– Противоядие.

– Противоядие?

– Вот от этого.

Нырнув рукой в карман, мальчик достал оттуда пробирку с бесцветной на вид жидкостью, и продемонстрировал её Лили. Склонившись над котлом, наполнил другую пробирку. Поднеся её к глазам, внимательно осмотрел. После чего взмахом палочки опустошил котел – на дне даже капелек не осталось.

– А первое это…?

– Яд, – подтвердил её догадку Северус.

– Яд? – Лили снова зачем–то изобразила попугая.

– Тот самый, который я дал твоему Поттеру, – черные глаза внимательно следили за малейшим изменением выражения лица девочки.

– Поттер вовсе не… – начала, было, Лили, но оборвала фразу на полувздохе–полувсхлипе. – Сев!!! Что ты делаешь?!

Откупорив стеклянное горлышко, маленький зельевар одним глотком осушил первую пробирку.

Лили кинулась к нему, хватая за руки, но было уже поздно. Ей удалось вырвать из привычно влажных пальцев только пустой флакон.

– Зачем?! Что ты сделал, Сев?! – истерично колотила его кулачками Лили.

Северус насмешливо смотрел на неё своими глазами–безднами. Глазами–провалами, туннелями в ад.

Только смотрел, даже не пытаясь остановить ни поток ударов, ни поток слов.

Руки сами собой опустились.

Слова иссякли.

Лили, дрожа, отступала, осознавая, что слов недостаточно, чтобы изменить тот факт, что яд уже проглочен, а противоядие в руках у Снейпа. Побежать за миссис Вэл она не сумеет, потому что дверь Снейп предварительно заколдовал. А как ведьма она втрое его слабее.

– Не ожидал, что замолчишь так скоро, – изогнулась темная бровь.

Взмахом палочки Сев наколдовал – по–научному трансфигурировал, – себе кресло.

– Не волнуйся, маггловские яды не способны навредить волшебнику.

– Да что ты? А вот Поттер орал так, словно ему было очень даже вредно, – язвительно фыркнула она в ответ.