Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа

вправо, то влево). Кто был здесь?

Я с н а. Ваши.

Б о ш т ь я н. Наши?

А н д р е й (просто). Это были не ваши.

Б о ш т ь я н. А кто же?

А н д р е й. Белогвардейцы.

Ясна встрепенулась.

Б о ш т ь я н (само внимание). А, белогвардейцы в наших партизанских формах? Интересно. (Подходит к Андрею, по дороге гасит сигарету в пепельнице на столе.) А теперь признавайтесь еще и в том, что они были здесь по поводу какого-то секретного задания.

А н д р е й (едва заметно улыбнувшись). Да, по поводу какого-то секретного задания.

Б о ш т ь я н. Спасибо. Мы учтем вашу чистосердечность.

Входит  В е с т о в о й  — это совсем еще мальчик. Он кивает Боштьяну, чтобы тот подошел к нему.

В е с т о в о й (шепчет Боштьяну). Того беляка, что ночью взяли, привели.

Б о ш т ь я н. Хм. Останься здесь до тех пор, пока я не вернусь. (Уходит.)

Вестовой ощупывает свой ремень, на котором висят револьвер в кобуре и граната «лимонка».

А н д р е й (Ясне, которая все еще стоит там, где она остановилась, склонив голову, сжимая виски ладонями). Ясна!

Я с н а (очнувшись). Оставь меня. (Бросается на диван. Тело ее вздрагивает от долго сдерживаемых и вырвавшихся наконец рыданий.)

А н д р е й (молча смотрит на нее; наконец решается подойти к ней, садится рядом. Очень просто). Ясна, я не лгал тебе. И не чувствую себя виноватым, но сейчас каждый так глубоко ушел в себя… Слов не хватает. Нужны доказательства. А их у меня нет.

Я с н а (затыкает себе уши). Оставь меня, оставь. Не говори! Я не хочу тебя слушать, не хочу!

А н д р е й (вдруг рассердился, сквозь зубы). Не хочешь?

Я с н а. Не хочу, не хочу!

А н д р е й (крепко хватает ее за запястья и отрывает их от ее ушей). А все-таки тебе придется. Вот так. И слушай, что я тебе скажу. (Ясна вырывается из его рук, он усаживает ее.) Это письмо я написал только лишь вчера, понимаешь, вчера вечером… Однако при таких обстоятельствах, о которых будет лучше, если ты никогда не узнаешь!

Я с н а (с ядовитым презрением). А почему?

А н д р е й (выпускает ее руки). Да если бы и узнала, ты бы мне не поверила.

Я с н а (холодно). Нет.

А н д р е й. Поэтому мне лучше молчать.

Я с н а. Лучше.

А н д р е й (глядя на Ясну, которая снова упала на диван и отвернулась от него). И все-таки, разве действительно лучше? Ясна, я решил замолчать то, что случилось вчера. Из-за осмотрительности, потому что я не хотел облегчать своей ноши тем, чтобы перекладывать ее половину на твои плечи. А сейчас, когда я вижу, что мое молчание — это бездна, которая может поглотить вместе со мною и то последнее, что у меня есть, самое дорогое, — твое уважение, твою любовь, — нет, теперь я не могу молчать! Ясна, ты слышала вчера четыре удара в дверь?

Ясна, все еще отвернувшись от него, не отвечает.

Наверняка ты их слышала. И если бы раздался еще и пятый…

Я с н а (поворачивается к нему, издалека, как чужая). Что было бы потом?

А н д р е й (которого вдруг охватывает растерянность). Потом бы, потом… Нет-нет, ничего больше я не скажу. (Встает.) Довольно! Пусть все катится куда угодно. Пусть меня схватят как предателя, пусть назовут меня мучеником, пусть глумятся над моими произведениями — все бы это я легче перенес… Но если бы я увидел твой насмешливый взгляд и после того, как я рассказал бы тебе о том последнем, что я мог сказать в свою защиту… Перед твоей насмешкой и презрением я не смогу… Впрочем, все равно, почему бы не попробовать?..

Ясна садится на диван, смотрит на него холодно и отчужденно.

Ясна, это письмо я написал, чтобы спасти тебя.

Я с н а (встает). Интересно.

А н д р е й (кричит). Ясна!

Я с н а (прохаживаясь по комнате). Да?

А н д р е й (подходит к ней, резко поворачивает к себе). Ясна, если бы прозвучал пятый удар, с ним упала бы и ты.

Я с н а (вырывается из его рук). Прекрасно. И почему ты не позволил мне умереть? Это лучше, чем… Ты оказал бы мне большую услугу.

А н д р е й (растерян). Правда?

Я с н а. Правда.

Андрей в отчаянии валится на стул и ударяется лбом об стол.

Я ведь знаю, почему ты не вступил в нашу организацию.

В комнате тихо. Слышен лишь едва различимый, странный плач — это и плач сломленного мужчины и рыдание всеми покинутого ребенка.

Вестовой, который все это время деликатно сидел за буфетом, стараясь быть как можно более незаметным, удивленно смотрит на Андрея. Ему непонятно все происходящее, ему неудобно, поэтому он в смущении достает из кармана какую-то детскую дудочку и начинает нарочито рассматривать ее.

(Вестовому, будто Андрея вообще нет в комнате.) Что это?

В е с т о в о й (по-мальчишечьи). Дудочка, не видишь, что ли?

Я с н а (улыбаясь). И зачем ты носишь эту игрушку с собой?

В е с т о в о й. Просто так. Когда мне скучно, я на ней попискиваю.

Я с н а. А ты умеешь?

В е с т о в о й. Немножко. Попробовать?

Я с н а. Давай.

Он начинает играть — звук ужасающий. Андрей очнулся, поднял голову.

В е с т о в о й. Не особенно, да?

Я с н а. Как сказать.

В е с т о в о й. Знаешь, я это нашел у одного из наших, который погиб. Ну и взял на память. Парень был что надо.

Я с н а. Он тоже пищал на ней?

В е с т о в о й. Вероятно. Но раньше она была лучше.

Я с н а. Наверное. Любая вещь со временем портится.

В е с т о в о й. Тоже правда.

А н д р е й (очнувшись, протирает глаза и встает между ними; спокойно, Вестовому). Дай-ка мне ее, и я попробую. (Когда не менее, чем Ясна, удивленный Вестовой молча протянул ему дудочку, он сначала разглядывает ее, потом начинает играть.) Красиво, да? (Вестовому.) Смотри, вся раздавлена, а голос есть. (Возвращает ему дудочку. Ясне, очень просто.) А у меня его больше нет. Ты у меня взяла его — теперь я нем.

В комнату входит  Б о ш т ь я н  и останавливается у открытой двери. За ним входит  М о к о р е л, которого вводят  д в а  п а р т и з а н а  с автоматами. Мокорел одет так же, как и вчера, только пиджак его разорван и испачкан, он без очков и без партизанской пилотки.

Б о ш т ь я н (указывая на Андрея). Вы знаете этого человека?

М о к о р е л (косо взглянув на Андрея, тот смотрит на него с удивлением). Знаю.

Б о ш т ь я н. Когда вы в последний раз виделись?

М о к о р е л. Вчера вечером.

Б о ш т ь я н. Где?

М о к о р е л. Здесь.

Б о ш т ь я н. Вы были с ним одни?

М о к о р е л. Нет.

Б о ш т ь я н. Кто был с вами?

М о к о р е л. Еще двое.

Б о ш т ь я н (передвинул сигарету во рту). И о чем вы говорили?

Мокорел молчит.

Вы поняли, о чем я спросил вас?

М о к о р е л. Понял.

Б о ш т ь я н. Почему не отвечаете?

Мокорел сохраняет молчание.

(Нетерпеливо.) Мокорел — ведь так вас зовут, да? (Смотрит удостоверение Мокорела, которое держит в руках.) Итак, Мокорел, я вас предупреждаю, что мы не можем тратить на вас