Уиронда. Другая темнота - Луиджи Музолино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эрмес завороженно наблюдал за тем, как карлик заваривает кофе – копошится, как насекомое, вся кожа на шее в морщинах и уродливых пигментных пятнах. Ему могло быть и семьдесят лет, и сто.
– Ваш эспрессо, синьор Ленци, – хмыкнул карлик, с усмешкой протягивая ему чашку. У него было слишком много зубов. Слишком много крошечных зубов.
– Спасибо большое, – ответил Эрмес, протягивая руку, чтобы взять сахар. Но вдруг замер. Низ живота прострелила боль. – Откуда вы знаете, как меня зовут?
Старик посмотрел на него с недоумением, чуть-чуть наклонив голову на древней, как у динозавров, шее.
– Что вы сказали? Извините, я не расслышал, – заячья губа задрожала.
– Моя фамилия. Вы сказали: «Ваш эспрессо, синьор Ленци». Откуда вы ее знаете?
– Синьор, вы ошиблись, – хмыкнул старик. Теперь его лицо стало мертвенно бледным и строгим, как у покойника. – Вам показалось.
Эрмес открыл рот, собираясь что-то сказать, но только проглотил воздух, как выброшенная на берег рыба. Он вдруг почувствовал усталость, беспокойство, страх. Потом все же заговорил, но совсем не о том, о чем собирался.
– Скажите, вы когда-нибудь слышали об Уиронде?
Что ты несешь? – рассердился Эрмес сам на себя. И огляделся в надежде, что его никто не слышал. Оказалось, в кафе больше никого нет. Ни одной живой души. В спертом воздухе пахло сгоревшими тостами и выхлопными газами.
Старый бармен устало и горько рассмеялся. Снял кепку и положил на стойку, мотая головой из стороны в сторону. На черепе карлика виднелись вмятины, похожие на следы от ударов.
– Нет. Я никогда не слышал об Уиронде, – усмешка говорила, что он врет. – Но разрешите кое-что сказать вам… Смерть бывает разной. Иногда тело умершего человека остается на земле, а иногда – исчезает вместе с душой. Обычно это происходит, когда человек умирает в одиночестве, и раз никто не видел его смерти, говорят, что он потерялся или уехал в долгое путешествие. Вы понимаете, о чем я, синьор Ленци?
Карлик снова улыбнулся, показав крошечные острые зубы, и Эрмес не сдержался.
– Откуда вы знаете мое имя? – заорал он во все горло.
Старик стоял рядом с кофемашиной, смотрел на Эрмеса и смеялся.
Развернувшись, Эрмес выбежал из пустого кафе. Последним, что он услышал перед тем, как захлопнуть дверцу грузовика, был хриплый голос карлика за спиной: «Эспрессо за счет заведения, синьор Ленци! Надеемся увидеть вас снова!»
* * *Через полчаса после того, как он снова сел за руль, Эрмеса начали грызть сомнения, все ли хорошо у него с головой. Он вспоминал о старике из кафе на заправке, о маленькой ручке среди ворон, об Уиронде, и ему начинало казаться, что депрессия и отчаяние сделали свое дело.
Но ведь стихотворение, которое он прочитал, было реальностью – вот его фотография в смартфоне. Хоть это ему не привиделось.
Сейчас бы вернуться домой. Отдохнуть. Провести выходные с сыном, съездить на море, в горы, куда угодно, только не видеть дорогу, не колесить по ней с утра до вечера. Он посмотрел на фотографию Симоне, обнимавшего Даниэлу с оторванной головой.
Включил радиоприемник, но несмотря на все старания, в эфире слышались только треск и странное, заунывное пение. «Радио Мария»[7], не иначе. Наверное, антенна сломалась, подумал Эрмес и решил показать приемник мастеру на следующей остановке.
Он бросил попытки включить музыку и поехал на автопилоте.
В 11:57 заметил, что машин стало необычно мало. Был почти обед, а в такое время этот участок кольцевой среди уродливых химических заводов со стенами в пятнах от органики обычно перегружен: если простоишь в пробке всего десять минут – считай, повезло. Но сегодня «Сканиа» ехала по пустой дороге, а небо заволакивали тучи мерзкого желтоватого цвета, несущиеся навстречу.
Эрмес уставился на помятую Multipla, которая хотела его обогнать. Пассажиры в машине выглядели странно – лицо у водителя как будто лишено черт, голова раздавлена и свисает на слишком тонкой шее, а женщина рядом положила руки на приборную панель и низко наклонила голову, словно ждала сильного удара. На заднем сидении, в автокресле, лежало что-то больше похожее на огромный кусок мяса, чем на ребенка. Эрмес прибавил газу, пытаясь не отставать от Multipla, но та тоже ускорилась, выплюнув клубы желтоватого дыма, а потом и вовсе скрылась за широким поворотом. Ленци показалось, что за задним стеклом обогнавшего автомобиля сидят причудливые создания и стучат по стеклу – черные, блестящие, с челюстями, как у жука-оленя, экзоскелеты каких-то экзотических насекомых.
«Они едут в Уиронду?» – с удивлением подумал Эрмес. Он никак не мог выбросить из головы эту историю.
Вдруг почувствовав свою удивительную отстраненность от всего остального мира, Ленци потер глаза, стараясь сосредоточиться на вождении, думать только о дороге и больше ни о чем, но километров через двадцать его сердце бешено застучало в груди как барабан – он понял, что на шоссе остался один.
Один.
Никаких машин рядом. Только его видавший виды грузовик, кабина которого больше не блестела новенькой сталью, с прицепом, скрипучим, как дряхлое кресло-качалка. Эрмес притормозил и уставился в окно: его не покидало чувство, что он вторгается на чужую территорию.
Этому должно быть объяснение.
Наверное, я задумался и пропустил знак дорожных работ, а теперь еду по закрытому участку шоссе…
По небу навстречу ему неслись тучи цвета охры, зловещий водопад тумана, разрезаемого розоватыми молниями. Их вид нагонял тоску. Эрмесу снова вспомнились слова старого карлика на заправке, и он почувствовал, как кожа на руках покрылась мурашками.
Смерть бывает разной. Иногда тело умершего человека остается на земле, а иногда – исчезает вместе с душой. Обычно это происходит, когда человек умирает в одиночестве, и раз никто не видел его смерти, говорят, что он потерялся или уехал в долгое путешествие.
Машин не было даже на встречке, отделенной отбойником. Вдоль обочины кольцевой тянулись длинные корпуса заводов, торчали водонапорные башни, однобокие бетонные коробки, как будто натыканные друг за другом по команде «копировать-вставить», – все одинаковые, серые, вселяющие тоску. Он ездил здесь тысячу раз, но сейчас на глаза не попадалось ни одного знакомого здания. На верхнем этаже мрачного дома, битые стекла в окнах которого напоминали сломанные зубы, он заметил две фигуры – кажется, женщины и мальчика. Интересно, что они делают в этом заброшенном месте?
Скоро пойдет дождь. А может, и град. Запахло озоном и железом – вот-вот разразится гроза. Тучи быстро надвигались. Они выглядели совершенно больными. Подозрительно похожими на гнилой лук, слишком желтыми, слишком осязаемыми.
Обычная поездка Эрмеса Ленци
