Непорочная - Слава Доронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Открой дверь или я ее снесу! — рявкает Дамианис.
Что и происходит минутой позднее.
Трясусь, размазывая слезы по лицу, пока Леон надвигается на меня. Готовлюсь закричать, если он коснется хоть пальцем, но Дамианис вдруг разворачивается и уходит. Через минуту возвращается с бокалом и садится рядом.
— Пей, — приказывает.
Я беру бокал дрожащими пальцами и выплескиваю содержимое Леону в лицо. Замахиваюсь ударить, но он ловко перехватывает кисть, громко чертыхается и, наплевав на попытки оттолкнуть, берет меня на руки и несет в душ. Включает холодную воду и направляет струю мне на голову. Это окончательно приводит в чувство.
— Успокойся!
Леон не позволяет разорвать зрительный контакт, делает воду теплее и тоже встает под душ. Обнимает. Гладит по спине, отчего горло перехватывает.
Утыкаюсь носом в покусанную мной ключицу и сбивчиво шепчу:
— Недавно на глаза попалась статья о том, как люди, наделенные властью и деньгами, наподобие тебя, покупают себе живые игрушки и делают с ними все что хотят. Никогда не думала, что сама стану игрушкой… Что меня будут использовать, а потом избавятся как от ненужной вещи. Да, я угодила в передрягу, но явно не заслуживаю, чтобы со мной так…
Грудная клетка Леона раздувается, он, похоже, на таком же адреналине, как и я. А если так, зачем трогал? Неужели не мог подождать?
— Ненужные вещи еще никогда не обходились мне так дорого, Тоня. Но с игрушками для богатых ты в чем-то права. — Голос Дамианиса тихий и ровный, но слова будто громом оглушают.
23 глава
Поразительно, как можно симпатизировать человеку и в то же время кровожадно желать ему всяких разных смертей, самых мучительных и жутких.
— Ненавижу тебя, — выдавливаю сквозь зубы и пытаюсь оттолкнуть от себя Дамианиса, вспороть его ребра ногтями.
— Ты повторяешься. — Глуша попытки ему навредить, Леон прижимает меня к кафелю.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — дрожа повторяю словно в пьяном бреду.
— Это у тебя из-за нежелания подчиняться. Но подчиняться придется.
От накала эмоций подкашиваются ноги. Или от рук Леона, которые ложатся на мои ягодицы и до боли их сжимают. Я и впрямь близка к тому, чтобы его убить. Потому что нельзя со мной так. Нельзя! Я не игрушка!
— Не придется! — Бью его кулаком в грудь.
— Ведешь себя как жертва, притом что проблему сама же себе и создала.
Дамианис упирается мне в живот своей эрекцией, и я начинаю дрожать еще сильнее.
— Да, ты прав, прав... — соглашаюсь. — Проблема действительно есть. Хотеть урода, который распоряжается моей жизнью и берет против воли, — это ненормально!
— Прям совсем-совсем против? — подначивает Леон и ведет языком по моей скуле. Впивается губами в шею, отчего внизу опять становится горячо и влажно.
Упираюсь в его грудь руками, стараясь заново отвоевать хоть немного себя, но Дамианис расплющивает меня своим телом и вгрызается в рот жадным поцелуем, превращая кровь в венах в жидкое пламя.
Не знаю, сколько длится поцелуй, по ощущениям — вечность. За которую я успеваю поменять решение несколько раз и в итоге принимаю поражение, отдаваясь во власть настойчивых губ.
Перед глазами плывет. Меня словно и впрямь напоили. В поисках опоры хватаюсь за плечи Дамианиса и запускаю руку в его влажные волосы, не в силах сдержать протяжного стона от того что Леон вытворяет с моим телом... Это так сладко и приятно. Невыносимо! Касания губ нежные, движения языка настойчивые... Ласки Леона похожи на изощренную и жестокую пытку.
Пульс разгоняется до максимума, жар поглощает без остатка, когда Дамианис опускается на колени и, закинув себе на плечо мою ногу, продолжает свои истязания. Или на этот раз он извиняется? Хотя сомневаюсь, что такие, как он, вообще способны в чем-либо раскаиваться.
Я слабею, чувствуя приближение оргазма. Третьего за этот вечер! Удовольствие накатывает слишком резко. Захлестывает с такой силой, что не могу сделать вдох. Кажется, я вот-вот лишусь чувств от остроты ощущений. Будто не в душе стою, а под струями водопада, который смывает все, абсолютно все, оставляя только чистейшее наслаждение.
Мысли окончательно превращаются в желе. И не только они. Тело тоже не слушается. Я едва не оказываюсь на полу, когда Леон меня отпускает и выпрямляется.
— Настолько против, да? — усмехается, глядя мне в лицо дикими глазами.
Стоит лишь на секунду подумать о Дамианисе хорошо, как он тут же все портит.
Когда-то я мечтала о сильном и красивом мужчине. Сбылось. Но никто не обещал, что поведение принца будет соответствовать моим розовым соплям. Никто.
— Не особо впечатляет, — задушенно выдыхаю.
Леон выключает воду и, прихватив пару полотенец, берет на руки и несет в спальню. Перестилает белье и указывает глазами на кровать.
— Сейчас вернусь, — бросает он и уходит на первый этаж.
Но я не дожидаюсь. Переполненное впечатлениями сознание отключается, едва оказываюсь головой на подушке. И в отличие от шокирующей реальности, сон снится хороший. Безмятежный, светлый, наполненный умиротворяющими картинками. Которые не имеют ничего общего с тем, что происходит в моей жизни.
Просыпаюсь от сильной жажды и головокружения. Открываю глаза и тут же чувствую внизу болезненный спазм. Несколько длинных секунд я прислушиваюсь к себе, наблюдая за мирно спящим Дамианисом. Во сне он такой спокойный, ну чисто ангел. Вот только в реальности пользует меня как какую-то вещь. А я с замиранием сердца смотрю на своего палача, вспоминая яркие ощущения, испытанные рядом с ним... Дура!
Пытаюсь выбраться из-под одеяла, но Леон кладет на талию руку и тянет меня к себе.
— Далеко собралась? — хриплым от сна голосом интересуется он.
— В туалет можно? — вылетает нервно.
— Иди. — Он отпускает меня и переворачивается на спину. Берет с тумбочки телефон.
Обмотавшись полотенцем, которое нашла рядом с кроватью, я иду в ванную. Там бардак после вчерашнего. На полу липкие капли виски, расколовшийся пополам бокал...
Аккуратно подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. Ну и вид. Будто месяц не спала. Вся отекшая, бледная, на голове не пойми что, шея и плечи в засосах. Я открываю шкафчики в поисках расчески, но ничего не нахожу. Кое-как прочесываю волосы пятерней и включаю душ. Может, он немного приведет в чувство.
Но
