Общая теория права. Том I - Сергей Алексеев

Воздействие общественно-производственных отношений на право имеет характер главной, стержневой линии. Наряду с ней существуют и другие, побочные, вторичные, перекрещивающиеся линии, которые выражают всю совокупность потребностей общественного развития и тянутся от производительных сил, от области государственно-политической, отношений идеологических, от общественного сознания, нравственных и иных, национальных отношений, от сферы личных, семейных, бытовых связей. Главные из этих зависимостей показаны на схеме 5.

Кроме того, несмотря на ближайшее воздействие, на право общественно-производственных отношений, всех потребностей общественного развития, это воздействие является все же таким, которое проходит через ряд промежуточных звеньев. И дело не только в том, что требования экономического базиса, всего общественного развития должны пройти через волю государства и объективироваться в виде специфического социально-классового институционного образования. Существенно важно также то, что сами эти требования должны принимать, говоря словами Ф. Энгельса, форму «юридического мотива»[168]; и в этом своем качестве они первоначально нередко выступают как явления правосознания, выражающие непосредственно-социальные притязания, в том числе притязания на соответствующее юридическое урегулирование, на то, чтобы воплотиться в юридических установлениях. Именно здесь в процессе формирования права как институционного образования включаются субъективные факторы — юридическая наука, сложившиеся правотворческие традиции, правовая культура.

Главное же, что в данном месте необходимо отметить, — это относительную самостоятельность права по отношению к общественному бытию, к общественно-производственным отношениям. Относительная самостоятельность права выражается в наличии у него своих, относительно самостоятельных закономерностей, в возможности его относительно самостоятельного развития, в существовании разнообразных национальных систем, структурных общностей, семей правовых систем, в особой правовой культуре, в специфическом правовом прогрессе.

Схема 5. Положение права в системе надстройки классового общества

Выражением относительной самостоятельности права как части надстройки над экономическим базисом классового общества является преемственность в праве[169], касающаяся в основном его технико-юридического содержания, а в правовых системах эксплуататорских типов — социально-политического содержания.

Наиболее же важным выражением относительной самостоятельности права является его активная роль, его обратное воздействие на экономический базис классового общества (вторая, встречная сторона соотношения экономического базиса и права). Право потому и представляет собой закономерный, неизбежный продукт экономического базиса классового общества, что без права невозможно в данных социально-экономических, социально-политических условиях сохранение, упрочение и развитие господствующих общественных отношений, функционирование общества как целостного социального организма.

Право отличается «двойной» надстроечной природой: как явление, которое относится к субъективной стороне жизни классового общества, оно имеет черты, свойственные общественному сознанию.

В соответствии с этим положение права в системе надстройки может быть прослежено по двум основным линиям:

во-первых, по линии соотношения права с государством и иными частями политической системы;

во-вторых, по линии соотношения права с формами общественного сознания и, в особенности с их нормативным выражением, с системами социальных норм, в ряде случаев весьма близкими к праву, тесно с ним контактирующими.

Единство, взаимообусловленность, взаимопроникновение государства и права — одно из решающих, ключевых методологических положений, выражающих марксистско-ленинский подход к праву.

Конечно, государство и право — разные части надстройки над экономическим базисом классового общества.

Государство — организация политической власти, состоящая из органов (орудий власти). В своей совокупности эти органы образуют механизм государства, обладающий определенной материальной силой для осуществления организованного управления, а при необходимости и для организованного принуждения.

Право же имеет иное строение, иное непосредственное содержание. Оно выражается в системе общеобязательных норм, которые носят формально-определенный характер. Право, таким образом, по своему строению вплотную примыкает к общественному сознанию.

Каждое из них, государство или право, имеет свое бытие, свой особый способ объективизации в жизни общества, свои специфические функции, отличается особой, только ему, государству или праву, присущей социальной ценностью, принадлежностью к близким, частично совпадающим, но все же к разным пластам социальной жизни — одно (государство) — к социальному управлению, другое (право) — к социальному регулированию.

Тем не менее, необходимо с предельной силой подчеркнуть глубокое единство государства и права. Они едины во многом: государство и право возникли и существуют вместе, для них присущи, в общем, однотипные способы воздействия на социальную жизнь, они оба одинаково близки к базису, наиболее важны для него. И государство, и право пусть неодноуровневые, но все же институционные, структурированные социально-политические образования. Существенно, что и то и другое обладает непосредственно социально-политическим содержанием, одинаково противоречивой классовой сущностью, способностью выступать в качестве мощной классовой силы и, следовательно, в данном отношении одинаковой социальной ценностью.

Решающая сторона глубокого единства государства и права — их взаимообусловленность, взаимопроникновение.

Государственная власть имеет конститутивное, определяющее значение для самого бытия права как особого институционного образования, для существования его свойств и регулятивных качеств. В общеобязательной нормативности и всеобщности права, в его формальной определенности, в его обеспеченности, в его способности дать «гарантированный результат» и др. зримо или незримо присутствует государственная власть, которая как бы просачивается в самую плоть права. Да и самое формирование права, процесс правотворчества, причем во всех структурных общностях права, и в не меньшей степени функционирование права, применение юридических норм прямо связаны с деятельностью государственных органов — законодательных, административных, судебных и др.

Но тут сразу же нужна оговорка: нельзя трактовать взаимообусловленность и взаимопроникновение государства и права как абсолютное и тем более как одностороннее, только как статическое, такое, когда право рассматривается в качестве всего лишь инструмента государства.

Да и конститутивное значение государственной власти для права, для его свойств и регулятивных качеств не является абсолютным. И дело не только в том, что в эксплуататорских формациях, в условиях средневековья нашлась альтернатива, хотя и не равноценная, государственной власти — церковь (церковное, каноническое право). При социализме закономерным в формировании и функционировании права является деятельность общественности. Главное заключается в том, что «присутствие» государственной власти в самой ткани права не лишает своеобразия, самобытности правовую действительность. Более того, по своей природе оно таково, что выступает в праве не непосредственно, т. е. как государственное, а в новом качестве — в качестве специфически правовых свойств, регулятивных механизмов, особых закономерностей[170].

Весьма показательно, что государство, используя правовые формы как средство для решения своих задач, должно «мириться» со всем тем, что праву присуще и что, быть может, не вполне согласуется с теми или иными социально-политическими государственными задачами. Этим, видимо, и объясняется подмеченная К. Марксом возможность использования трудящимися в эксплуататорском обществе правовых форм в своих интересах, а не в интересах правительства[171].

Достойно внимания и то обстоятельство, что государство, активно использующее право в качестве своего инструмента, в свою очередь может рассматриваться как инструмент по отношению к праву. Если право обладает своей, собственной ценностью в обществе (в частности, выраженной в обеспечении упорядоченной социальной активности, в исключении произвола и беззакония), то вполне естественно, что для права (для выполнения присущих ему специфических задач) своего рода инструментом, элементом обеспечительных механизмов является государство[172].