Корабли надежды - Ярослав Зимин

На следующий день на «Св. Павел» к Ушакову явились парламентеры. Они просили остановить военные действия и договориться о порядке сдачи крепости.

Ушаков ответил парламентерам:

— Я всегда на приятные разговоры согласен, — и приказал поднять последний сигнал: «Прекратить и больше не стрелять!»

Формальности заняли еще три дня. 22 февраля гарнизон сложил оружие и на крепости Корфу были подняты русский и турецкий флаги. Правда, ни турок, ни солдат Али-паши Ушаков в город и в крепость не пустил. Этим он предотвратил кровопролитие и грабеж. Да и не заслужили войска Али-паши такой чести. Они отказались участвовать в атаке на остров Видо. Али-паша заявил в свое оправдание:

— Мы никогда не отважимся идти на приступ морской крепости, где приготовлены каленые ядра, да и драться мы умеем только на суше, а не на воде.

Не увенчались успехом и старания Метаксы и Векова привлечь корфиотов для помощи русским войскам в овладении Новой крепостью. Население Корфу не откликнулось на призыв Ушакова.

— Как можно с таким малым числом, да еще моряков, взять такую крепость? — сомневались старшины корфиотов.

Но русские войска смогли взять и эту крепость. Дело было сделано. Последний из Ионических островов — остров Корфу — и его мощные крепости покорились силе русского оружия и военному таланту российского флотоводца. В плен французов сдалось 2931 человек, во главе с генеральным комиссаром Французской республики и тремя генералами. Русские захватили 60-пушечный корабль «Леандр», фрегат «Вруне», несколько мелких судов.

Суворов, узнав о взятии Корфу, написал Ушакову из Северной Италии:

«Великий Петр наш жив! Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет, то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!»

В Корфу союзники взяли большие трофеи: 636 пушек, почти 5,5 тысяч ружей, огромное количество — буквально сотни тысяч — бомб, гранат, ядер, книпелей, более 3 тысяч пудов пороху.

Но Ушакову больше радости доставило наличие среди трофеев 2,5 тысяч четвертей пшеницы и другого провианта: его морские служители хоть на некоторое время получат приличную еду.

Все следующие дни были заполнены хлопотами с отправкой пленных в Тулон и Анкону, а солдат Али-паши — на балканский берег. Много неприятностей доставили они Ушакову, а еще больше жителям острова. Адмирал подчас думал, а нужны ли ему вообще они были? В штурме, кроме нескольких сотен албанцев, они участвовать отказались, постоянно требовали надзора, чтобы не допустить грабежей, и в дополнение ко всем неприятностям их Али-паша потребовал такую долю военных трофеев, какую не имела вся русская эскадра.

Но, худо ли, бедно ли, и с этой заботой Ушаков справился. Правда, потом, вплоть до окончания кампании, ему пришлось отписываться на все новые и новые жалобы Али-паши.

Прошло несколько недель. По образу самоуправления, установленного Ушаковым на других островах, были организованы органы власти и на Корфу. Здесь же должен был находиться и Сенат Республики семи островов.

В отличие от ранее действовавшей конституции, согласно которой власть принадлежала только первому, то есть дворянскому сословию, конституция Ушакова допускала участие в управлении всех трех сословий. Правда, она тоже предусматривала ограничения: довольно высокий имущественный ценз, к выборам допускались только коренные жители, другие требования. Но это была конституция, которая должна была предотвратить раздоры между сословиями и установить мир.

Так думал Ушаков, но не хотела этого аристократия, дворяне. До времени они не открывали своих намерений. Они ждали, когда русский флот уйдет из Корфу, и тогда уже готовились похоронить ушаковскую затею с равенством сословий и все вернуть на круги своя.

Но это планировалось «на потом», а сейчас развернулась деятельная подготовка к выборам Сената и его главы.

Когда улеглись тревоги, связанные со штурмом, когда и пленные и солдаты Али-паши покинули остров, горожане Корфу и жители деревень острова 27 марта устроили чествование победителей и бал. Ушакову пришлось потратить много усилий, чтобы не вызвать обвинение со стороны своих союзников в пренебрежительном к ним отношении.

Как и на других островах в подобных случаях, с наступлением ночи весь город был иллюминирован.

В том же шканечном журнале безвестный летописец написал:

«Во всю ночь происходило бросание ракет и всякого рода веселости, сходные нравам и обычаям оных жителей, и во многих местах сделаны были пирамиды иллюминированные».

Дело, порученное Ушакову, было сделано. «Корабли надежды», как назвали русскую эскадру жители Ионических островов, избавили их от французского ига, предоставили им независимость. От самих островитян теперь зависело, как они воспользуются обретенной свободой, сумеют ли ее сохранить.

Овладение Корфу в относительно короткий срок, в то время как значительно более слабый гарнизон Мальты вот уже много месяцев успешно отбивал все попытки англичан заставить его капитулировать, вызвало в Европе восторженные отклики. Успехи русского оружия называли невиданными, имя Ушакова не сходило со страниц газет всех европейских столиц.

Павел I прислал Ушакову бриллиантовые знаки к ордену Александра Невского и патент полного адмирала, султан Селим III в знак особого благоволения наградил Ушакова золотой табакеркой с алмазами и тысячей червонцев.

Но уже 29 марта новые заботы занимали адмирала. Из Палермо с просьбой о помощи прибыл министр неаполитанского короля. От имени короля обеих Сицилий он просил Ушакова назначить отряд кораблей с десантом и послать его к берегам Бриндичей и Манфредонии «для предохранения оных мест от неприятелей».

Подтвердились наблюдения и выводы, сделанные Захаром в Неаполе. При первом же столкновении с французскими войсками неаполитанская армия разбежалась. Первым бежал король Фердинанд.

Он бросил своих подданных на произвол судьбы и на корабле Нельсона бежал в Палермо, ожидая, когда русские отвоюют ему королевство от французов, как они это сделали с Ионическими островами.

Ушаков назначил для охраны королевских владений фрегаты «Св. Михаил», «Счастливый» и два турецких корвета. 3 апреля они отправились в. путь.

Вскоре и вся соединенная эскадра отправилась в Адриатику. Провожать русские корабли собрались чуть ли не все жители города Корфу. Когда раздались залпы прощального салюта и, одевшись парусами, корабли надежды тронулись в новый поход, притихшие люди задумались о будущем, о своей дальнейшей судьбе. Одни с благодарностью и грустью думали об ушедших, считая, что теперь наступит время справедливости, — таких было большинство. Другие — таких было не очень много — в душе радовались уходу русских, потому что надеялись вернуть себе привилегии единственного властвующего сословия.

Корабли, постепенно уменьшаясь, растаяли в морской дали. Люди молча расходились по своим делам. Наступил новый этап их истории, каким он будет?

Замыкающим кильватерной колонны русской эскадры шел корабль главнокомандующего союзным флотом «Св. Павел». На мачтах трепетали флаги расцвечивания, складываясь в сигнал прощального приветствия корфиотам. Ушаков стоял на шканцах и наблюдал в подзорную трубу, как уходили за горизонт сначала пристань с толпившимися жителями острова, затем сам остров и, наконец, верхушка башни Старой крепости. Он тоже думал о дальнейшей судьбе корфиотов: останется хоть что-либо из его попыток внести мир в отношения сословий созданной им Республики семи островов? Не зря ли были все его старания? Не впустую ли была пролита кровь русских людей в этом далеком от родины краю?

Рядом стоял Захар, держа в руках папку своего доклада о неаполитанских делах.

Его мысли тоже были на Корфу, вместе с Акопом. Их расставание было по-мужски сдержанно, но чувствовалось, какого труда эта сдержанность им стоила. Бригантина должна была после ремонта догнать эскадру в Палермо, с нею придет и Акоп…

Размышления Захара прервал Ушаков. Опустив подзорную трубу, Ушаков медленно ее сложил и устало сказал:

— Что ж, пойдем, Захар Федорович, думать, как нам теперь спасать королевство Неаполитанское. Ведь Россия всегда помогает тем, кто в беде.

ЭПИЛОГ

Русская эскадра еще долго находилась в Средиземном море. Преодолевая сопротивление французских войск и интриги австрийского, английского и неаполитанского королевских дворов, Ушаков выполнил приказ Павла I, русские корабли и десантные отряды разбили неприятеля, восстановили на престоле неаполитанского короля. Действия флота и десантных войск сковали крупные силы французов и тем оказали помощь и поддержку стремительно наступавшему с севера Суворову. Создавалась возможность в короткий срок разбить французские войска, очистить от них Италию и начать наступление на Париж. Как и при Корфу, им всюду сопутствовала боевая удача. Всюду на поле боя, но не в сфере политических интриг.