Ставок больше нет - Казанцев Кирилл

Решетилов был именно таким – азартным, порывистым и рисковым. Именно поэтому полковник Сумин хотел ему верить. Но не мог. По крайней мере, пока не мог.

В рассказанной лейтенантом истории не было ничего невероятного. Перешагнув полувековой рубеж и проведя более тридцати лет на службе Отечеству, начальник УУР и не с таким сталкивался.

Но сейчас любая, даже самая малая ошибка могла стоить человеку жизни. И пока каждое слово из рассказанной Решетиловым истории не будет подтверждено свидетельскими показаниями, он остается под подозрением.

– Володя, ты понимаешь, что мне придется тебя отстранить от должности на время проведения проверки? – спросил полковник по окончании рассказа опера.

– Понимаю, – опустил тот голову. Он был по-настоящему расстроен случившимся. И Сумин прекрасно понимал его.

– Как фамилия этой твоей Лены?

– Панкратова.

– Где она живет?

– Где сейчас – не знаю. Не спросил.

– Телефон?

В ответ Решетилов только беспомощно пожал плечами...

– И как же ты собирался ее искать?..

– Через адресное. Мне известен год рождения и адрес, по которому она жила раньше.

– А где она, ты говорил, раньше жила? – небрежно уточнил Сумин.

И хотя ничего такого он и не говорил вовсе, Решетилов назвал адрес.

– Игорь, – повернулся Сумин к Михайлову, – займись.

Тот молча кивнул и пошел к выходу.

– Зажигалочку-то прихвати!.. – крикнул ему Сумин. – Скажешь девочке, что Володя просил передать.

Подхватив со стола зажигалку, Скопцов метнул ее остановившемуся в коридоре приятелю. Тот ловко поймал ее на лету и сунул в карман.

– Слушай, Вася, – начальник УУР развернулся к Скопцову, – откуда ты все эти фокусы знаешь?

– Какие? – прикинулся идиотом Василий.

– Ты нашего пацана спеленал в две секунды, – ухмыльнулся Сумин. – Чувствуется опыт.

– В армии научили, – неохотно ответил Скопцов!

– И где же ты служил? – поинтересовался Сумин.

– Во внутренних войсках. – Василий немного подумал и добавил: – Конвойник...

– Значит, говоришь, конвойник?! – понимающе усмехнулся Сумин. – Ну-ну...

Скопцов предпочел промолчать – пусть думает, что захочет. Его право.

– Слушай, а ты не думал о том, чтобы сменить профессию? – неожиданно серьезно спросил полковник.

– Это на какую же?

– Ну, мало ли, – пожал плечами начальник УУР. – Например, у нас с кадрами проблемы. Схорошими кадрами. Тем более ты ветеран внутренних войск. Служил в нашей системе. Свой, можно сказать, человек.

– Нет уж, – отмахнулся Скопцов. – Лучше уж вы к нам.

– А я бы тебя взял, – оценивающе мазнул глазами по сидящему Василию Сумин. – По-моему, у тебя бы пошло.

– Я выйду на минутку, – встал из-за стола Гнедков.

– Конечно! – откликнулся начальник УУР.

Гнедков встал, вышел в коридор, щелкнул выключателем, после чего скрылся за дверью туалета.

– Ты, Володя, не грусти. – Сумин опять повернулся к молодому сотруднику, все так же сидящему в углу и потерянно глядящему в пол. – Я надеюсь, что все разъяснится в самое ближайшее время.

В кухне вдруг зазвучала мелодия песни из старого-старого кинофильма "Следствие ведут Знатоки" – "Наша служба и опасна, и трудна..." Услышав ее, Сумин ожесточенно принялся хлопать себя по карманам. Потом извлек из одного сотовый телефон. Включая трубку, глянул искоса на Василия и пробормотал извиняющимся тоном:

– Никак привыкнуть не могу. Да, Сумин!

Василий не слышал, о чем именно был разговор, но лицо начальника УУР изменялось прямо на глазах. Сейчас на нем легко читалась целая гамма чувств: удивление, недоверие, растерянность.

– Это точно? – спросил он у своего собеседника через некоторое время. – Понятно. Выезжаю на место происшествия.

Отключив трубку, Сумин сунул ее в карман. Покосился на Скопцова и только лишь открыл рот, собираясь что-то ему сказать, как в кухню вошел Борисов:

– Ну, мы вроде закончили, Федор Михайлович.

– Боюсь, Аркадий, что все только начинается! – ответил Сумин, глядя при этом почему-то на Скопцова.

– Что начинается? – недовольно уточнил следователь.

– Только что сообщили – машина потерпевшего обнаружена.

– Где?! – Получилось так, что этот короткий вопрос и Борисов, и Скопцов задали одновременно, в один голос.

– На Северном посту ГАИ, – ответил начальник УУР. – Пассажиры машины вступили в бой с гаишниками. Вроде есть трупы. И знаете, ребята, что самое интересное?

Теперь Сумин опять смотрел только на Скопцова.

– Что? – спросил следователь прокуратуры.

– Что в машине были лица кавказской национальности. Предположительно чеченцы.

– Ничего не понимаю!.. – вырвалось у Скопцова помимо воли.

– Вот и я о том же, – сказал Сумин.

Из туалета донесся шум спускаемой воды, и в коридор вышел Гнедков.

– Витя, поехали! – Сумин уже был на ногах.

– А как же я? – растерянно спросил Решетилов.

– Ну и ты с нами! – мгновенно принял решение Сумин. – Не могу же я оставить тебя один на один с этим вот...

Голова начальника УУР качнулась в сторону Скопцова:

– Конвойником!

Василий смотрел, как милиционеры покидают квартиру, а в голове билась одна-единственная мысль: "Что-то здесь не так!"

Но только что именно? Ответ не приходил. Происходящее вокруг приобретало все большую фантастичность и несуразность.

И, наверное, имело смысл попытаться разобраться во всем самому.

4

Страх гнал Шамиля. Он вообще стремился вырваться из этого недружелюбного города. Шутки и развлечения закончились. И закончились не самым лучшим образом.

На заднем сиденье громко стонал Ваха. По большому счету, в его ранении ничего страшного не было – картечина, выпущенная из обреза, разбила стекло в задней двери и пробила бицепс левой руки, не задев кость. Но было больно. Да и крови порядком. А вид собственной крови способен кого угодно вывести из состояния душевного равновесия.

Несмотря на все свое уважение к Ахмаду, Шамиль не строил в отношении него иллюзий. Сейчас эти русские бандиты прижмут его. По-любому прижмут – пятки припалят, ногти вырвут или еще что-нибудь придумают, но только очень скоро Ахмад начнет говорить. И тогда придут и за ними с Вахой.

Кроме того, Ваха ранен. Вон в зеркало заднего вида видно, как кровь заливает заднее сиденье. Нужна медицинская помощь. А если обратиться к врачам в городе, сдадут сразу. Ментам сдадут. А на них еще и тройное убийство.

Значит, надо уходить из города. Почему-то Шамиль был уверен в том, что деревня сможет их укрыть от преследования.

Джип с явными следами обстрела мчался к северному выезду из города, с каждой секундой приближаясь к посту ГИБДД.

5

Телефонный звонок предотвратил чуть было не начавшуюся между недавними партнерами и друзьями драку.

Лом считал себя обиженным и обманутым. Входя в квартиру, он уже чувствовал в своих руках деньги. Большие деньги, просто огромные! И вот так все закончилось. Можно сказать, чудом унесли ноги.

– Ну и что твой человек?! – орал он на Мана. – Почему, если вы такие умные, вы не знали о ментовской засаде в квартире?!

– Да не было там засады, не было! – огрызался Ман. – Если бы была, то мне бы сказали о ней!

– А это что за хрен был?! Который тебя приложил, как пацана малолетнего?! Прохожий?!

– Не знаю! – Голос Мана звучал не особенно-то и уверенно. – Может, трахаль этой суки!

– Значит, трахаль, говоришь. – Лом набычился и начал демонстративно разминать свои большие руки. – А мне как-то по х.., кто он! Мне нужны деньги!

– Деньги всем нужны, – попытался пошутить Ман, но только шутка получилась бледной. Такой же, как и физиономия старшего этой странной парочки.

– Мне нужны мои деньги! – Лом уже почти орал. И Ману это нравилось все меньше и меньше. Дело не в том, что он боялся этого дебильного здоровяка – слава богу, и сам не из слабых, и кое-какой опыт в уличных драках тоже имеется! Но вот только ссориться с Ломом именно сейчас, когда деньги еще не получены, не входило в его планы.