Время неместное - Мария Фомальгаут

Мост.

Мост, уходящий в небо. Как на каких-нибудь картинках, как рисуют в фотошопе заскучавшие романтики, мост в никуда, в пустоту, в бесконечность…

Бегу к мосту, уже сам не знаю, зачем – бегу к мосту, он как будто приманивает, притягивает меня, тц-тц-тц, на-на-на…

Мост отдаляется. Отдёргивается, как пугливое животное. Только сейчас понимаю, что меня насторожило в этом мосту: в жизни не видел стеклянных мостов…

Мост…

Вспоминаю беспокойную ночь, шепчутся пальмы, шумит фальшивое море…

– Мост… мост…

– Какой мост?

– Мост…

– Бруклинский, Тауэрский, Босфорский?

– Мост… идите по мосту…

– Да по какому мосту, м-мать твою?

– По мосту… по мосту…

Вот тебе и по мосту…

Иду к нему. Не бойся меня, не бойся, я тебя не обижу, не разобью, я тихонечко, я даже ноги вытру прежде чем на тебя подняться, а хочешь, вообще ботинки сниму, во-от так, вот я уже в носках, я тебя не трону… Мост замирает передо мной, кажется, будь у него уши, запрядал бы ушами, зафыркал бы, кусая уздечку…

Иду по мосту. Странное чувство, как будто идёшь по пустоте…

Шорох шин сзади… а ну да, мне же не идти надо, мне же бежать надо, они же меня сцапают, да считайте, уже сцапали, они…

Квертина машина замирает на площади, Кверти оглядывает окрестности, здоровые парни фыркают, набычивщись, сейчас начнут скрести копытами землю…

– Фа-а-ак! – кричит Кверти.

В жизни не думал, что она такое может закричать, что она вообще такие слова знает. А как я хотел, можно подумать, мне её из института благородных девиц доставили…

– Фе-е-йк! Бан!

Не видит она меня, что ли… Так и хочется крикнуть с моста, ку-ку, а я тута, проиграла, проиграла, теперь я вожу, раз-два-три-четыре-пять, я иду искать…

Да что за чёрт…

Похоже, и правда меня не видит.

Не видят.

Они, все.

Ай да мост…

Иду. В никуда. По мосту. Начинаю понимать, что мост – единственное моё спасение, вот так идти, по мосту, в никуда, в конце концов – это, чай, не последнее плато, не последняя возвышенность в истории, ещё будут миры, где можно жить…

Мост поднимается. Выше. Выше. Над плато. Над провалом, который за плато. Над миром…

Вижу другие плато. Другие миры. Там, по сторонам от нашего. Никогда не видел их так чётко и ясно…

Начинаю понимать. Недостаточно быстро. Недостаточно смело. Мост, выпавший из самых дерзких снов, из самых безумных фантазий самых безумных мечтателей. Как мы грезили по лачугам, по шалашам, по тюрьмам, если бы да кабы, кабы да если бы, безо всяких там взлётов и падений, вот так, ровнёхонько, вперёд и вверх…

Мечтали.

Строили какие-то самолёты и хренолёты.

Но даже самые безумные умы представить себе не могли, что можно идти по мосту…

Иду.

А что мне ещё остаётся.

В никуда.

В будущее.

Стараюсь не смотреть на войны и кризисы там – бесконечно далеко внизу.

Мост чуть прогибается подо мной, вот, блин, вроде бы и весу во мне хрен да маленько осталось, а он прогибается. Ну ещё бы, мостик волосяной, паутинчатый, блин, мостик и то не могли нормальный построить. А может, так и надо. Чтобы паутинчатый. Чтобы невесомый. Другой просто не выдержит, не натянется над временами, над эпохами, над кострами инквизиторов, мессершмитами и глобальными потеплениями.

Иду. Стараюсь не смотреть вниз, на города, деревушки, времена, миры, на копошащихся внизу людей, отсюда я вижу не только крохотные силуэты, но и их мысли, а акции ниже плинтуса падают, надо ещё долг взять, а долг больше не дают, война неизбежна, а они применили какое-то неизвестное оружие, а интересно, были какие-то цивилизации до нас, или это сказки, а почему тогда во-он там руины стоят, светятся по ночам…

Мостик снова покачивается, ч-чёрр-рт, ты мне не падай, не падай, не падай… Для кого строили, для трёхлетних детей, что ли… Мимоходом представляю на мосту растяжку, здесь могла быть ваша реклама, а что, место доходное…

Мост шатается, вот блин…

Начинаю понимать. Начинаю зорко следить за своими мыслями, чтобы не подумать ничего такого, эдакого, про войну, про деньги, про то, что начальник сволота долбаная, про цены на киловатт-час и… ч-чёр-рт…

Чуть не падаю. Сильно тяжёлые мысли, мостик не держит… Надо что-то полегче, полегче… Вспоминаю что-то из детства босоногого, выбегал утром из дома, и на горизонте на холме темнел заброшенный завод по производству дыма, и я думал, что это замок злого колдуна, я должен до него дойти и победить… Шёл, выдумывал себе всякие приключения, потом бил палкой – это был меч-кладенец – по стене завода… А вот у Шурки настоящий меч был, то есть, не настоящий, пластмассовый, красивый такой, а мне меч не купили, и…

Нет, ты про не купили не думай. И обиды свои при себе оставь, ты и так не в своё дело полез, умник чёртов, по этому мосту, чего доброго, адепты какие-нибудь шли, архимандриты такие-то, изобретатели вечных двигателей и инженеры человеческих душ. И ты тут… со свиным рылом…

Приказываю себе не помнить, что боюсь высоты. С пацанами на слабо вот так лазали по мостикам на умершем заводе, а я не мог подняться на мостик, мне было страшно, и стыдно было показать, что мне страшно. Выдумывал какие-то отговорки, а шнурок развязался, а меня мама не пускает, хи, а на комбинат тебя мама пускает… Шурка только так по мостикам этим прыгал, вот Шурка и допрыгался, свалился вместе с мостиком… Потом участковый, следствие, нас перепроваживают в руки папам-мамам, жду, что отец всыплет по первое число, отец не всыпает, не всыпывает, обнимает молча… и от этого страшно…

К горлу подкатывает какой-то запоздалый комок, наворачиваются слезы. Мост уже не шатается подо мной, держит меня ровно, кажется, сами мои мысли меня поддерживают…

Замираю.

Во, блин…

Мост повисает в воздухе, а дальше что, а дальше ничего, пустота, лёгкий туман – в бесконечность. Хочется сматериться, и нельзя, хочется топать ногами, и нельзя, во, блин, шёл, долго ли коротко ли, как в сказке, семь сапогов железных истоптал… сапог… в сказке было написано – семь сапогов… семь посохов железных погнул, семь хлебов железных изглодал… и на тебе…

Знать бы ещё, кто строил этот мост… и не достроил. Кто… да все. Кому не лень. Учёные, философы, писатели. Сожжённые на кострах и брошенные львам. Осмеянные и забытые. Застреленные на дуэли и отравленные. Заколотые римлянами и повешенные в концлагерях. Видно, мало было человеческих жертв, мало крови, ещё всё впереди…

Чувствую, что своими костями мне мост выстилать не хочется. Не надо из меня Гегеля делать с Бруно и Христом в одном флаконе, я простой чело… они, наверное, тоже про себя говорили, что геройствовать не собираются, что они обычные люди, всё такое, а потом…

Поворачиваю назад.

Поворачиваю назад.

Поворачиваю…

Нет.

Всё слишком просто. Не может быть так, вот так, дойти до полпути, и вернуться, не может, в сказках так не бывает, в сказках прилетает Финист – ясный сокол, или ещё какой василиск, о чём грустишь, добр молодец, давай перевезу тебя…

В сказках…

Та ещё сказочка. Называется – история человечества. В миллионах томов.

А вдруг…

А если…

Осторожно шагаю в пустоту. Не могу наступить на туман, на воздух, всё во мне противится этому, инстинкты веков и веков…

Наступаю, готовый отдёрнуть ногу…

Чёрт, держится…

Иду. По пустоте. По мосту. Если я не вижу моста, это не значит, что его нет.

Вот теперь страшно. Размахиваю руками, как плохой канатоходец в плохом цирке, подо мной километры пустоты, хочется, как в детстве, бормотать про себя: ма-амочка, мне страш-шно, я до-мой-хо-чу… У героев в сказках и фильмах так руки не трясутся, и домой они не хотят… да и то сказать, герои дома не сидят, им по чину не положено, они летают над миром и спасают этот самый мир…

Вижу берег.

Я его про себя назвал – берег. Возвышенность в тумане, огромное плато, перед которым все плато кажутся дохлыми холмиками, город, перед которым все города кажутся погаными деревеньками. Что-то виртуальное и многомерное, заблудившееся само в себе.

Шагаю на плато. Что-то происходит сзади, ещё не понимаю, что. Ищу мост. Не нахожу. Мост довёл меня и исчез. Странное чувство, что мост приходит к каждому человеку один раз.

Город обволакивает меня. Ласкает. Согревает своим теплом. Уводит в свои лабиринты, обнимает со всех сторон. Какой-то непривычный город. Слишком хороший для меня. Ничего, к хорошему тоже надо привыкать. Кроманьонца в наш город пусти, он тоже уйдёт из квартиры, сложит себе во дворе шалаш…

Вздрагиваю.

Померещилось…

Нет, не померещилось. Снова. Шаги. Неторопливые, даже не шаги, шорох какой-то. Там, в темноте ночи, в потоках огней. Мысленно хлопаю себя по лбу, ну конечно, с чего я взял, что я здесь один в этом городе, если есть город, должны быть люди, вот они и ходят туда-сюда… сейчас остановит меня патруль, а ну-ка, уровень вашего микрочипа покажите, как нет микрочипа, вы откуда такой… пройдёмте, гражданин…