Кровавое наследие - Лоэнн Гринн

 — Тогда мы скоро должны настигнуть их. Двоим не справиться с такой шхуной.

 — Уверена, самое большее через два дня мы их встретим.

 Капитан кивнул, затем посмотрел на тело:

 — Ты уже закончила с ним, госпожа?

 Потребовалось немалое усилие, чтобы не вздрогнуть от воспоминаний, которые ей пришлось разделить с Вайсом.

 — Да. Обеспечьте ему достойные похороны.

 — Он их получит… а потом мы отправимся за «Пастью дракона».

 Капитан вышел из каюты, чтобы позвать пару помощников, а Дизи Кромил завернулась в плащ, всё ещё не отрывая взгляда от трупа. Разум её терзался тем, во что она втянула себя — себя и всех оказавшихся на борту «Ласточки».

 — Это надо сделать, — прошептала инквизитор. — Его надо поймать и вернуть доспехи. Неважно, чего это будет стоить… и неважно, сколько демонов тут замешано.

 — Баатезу!

 Лилит ждала, но демон не отзывался. Она оглянулась вокруг, ища знакомую тень. Иногда баатезу затевал игры, игры с тёмными намерениями. А у колдуньи не было времени на игры, особенно такие, которые вдруг оказываются смертельными для партнёров её спутника.

 — Баатезу!

 Ответа по прежнему нет. Она щёлкнула пальцами, лампа загорелась ярче, но тень демона так и не обнаружила себя.

 Лилит это не слишком устраивало. В палатке баатезу ещё можно терпеть. Баатезу где то ещё обычно сеет проблемы. Гелуген порой забывает, кто помог ему тайно гулять по долине смертных.

 Но неважно. У неё слишком много дел. Смуглая ведьма повернула пылающий взгляд к вместительному сундуку, приткнувшемуся в углу её пёстрого шатра. Сундук никуда не делся — массивный, из крепкого дуба, обшитый железом, он стоял на четырёх ножках, сделанных в форме львиных лап; чтобы втащить его сюда, потребовались два дюжих солдата» проливших немало пота. Однако у Лилит не было сейчас времени на поиски грузчиков, тем более что колдунья знала, что все заняты свёртыванием лагеря. Нет уж, она справится сама.

 — Иди!

 Нижние углы сундука засветились. Железные лапы дёрнулись, львиные когти потянулись, царапая пол.

 Сундук пошёл.

 Массивный короб направился к Лилит, словно верный пёс на зов своей хозяйки. В нескольких дюймах от ведьмы он застыл, ожидая следующей команды.

 — Откройся!

 Крышка, визгливо заскрипев, откинулась. Удовлетворённая Лилит повернулась и повела рукой в сторону одного из многочисленных экспонатов своей висящей коллекции. Кусочек сам собой отцепился, мягко упав в ожидающую ладонь. Колдунья опустила его в сундук, потом проделала то же со следующим.

 Так, один за другим, помещала она предметы в сундук. Окажись тут случайный наблюдатель, он бы заметил, что, сколько бы вещиц Лилит ни клала туда, тот и не думал переполняться. Ведьма всегда находила местечко для следующей безделушки, и следующей, и следующей…

 Но когда работа уже близилась к завершению, по спине женщины пробежал холодок. Лилит повернулась и после недолгих поисков обнаружила тень, которой раньше тут не было.

 — Ага! Ты наконец то вернулся! Ну и где ты шлялся?

 Сперва дьявол не ответил, а его тень утонула в складках шатра.

 — Асклизиус приказал сворачивать лагерь. Он желает отправляться немедленно, как только сборы будут закончены, будь то днём или ночью.

 Баатезу по прежнему молчал. Лилит остановилась — тишина эта ей совершенно не нравилась. Богомол вечно бубнил что то, никогда не держал свой язык на привязи.

 — Что такое? Что это с тобой?

 — Куда направятся поиски? — внезапно спросила тень.

 — Как это «куда»? В Эдинополис, конечно.

 Дьявол, казалось, размышлял над её словами.

 — Да, этот пойдёт в Эдинополис. Да… так, наверное, лучше всего…

 Она шагнула к тени.

 — Да что с тобой творится? Где ты был? — И когда он не ответил, ведьма, свирепея, направилась в угол палатки. — Либо отвечай мне, либо…

 — Прочь!

 Демон вырвался из тени и в полный рост навис над женщиной. Лилит вздохнула, попятилась, споткнулась и упала на валяющиеся повсюду подушки.

 Рядом стояла смерть в образе адского насекомого с горящими жёлтыми глазами и быстро щёлкающими жвалами. Когти и серповидные придатки остановились в дюйме — не больше! — от лица Лилит.

 — Прекрати болтать и держись подальше от этого! Эдинополис, как мы и договорились! И разговаривать мы больше не будем, пока я не захочу!

 С этими словами баатезу снова забился в тёмный угол, его тело растаяло, а тень потускнела. Несколько секунд — и о присутствии дьявола говорил лишь размытый силуэт на холстине.

 Однако Лилит не пошевелилась, она так и лежала там, куда упала, пока не уверилась, что богомол больше не выпрыгнет. Откатившись подальше от угла, в котором скрылась в засаде тень, колдунья поднялась. Она подошла слишком близко к смерти, к медленной, мучительной смерти.

 Баатезу больше не издал ни звука, ни шороха. Лилит не помнила, чтобы демон когда нибудь вёл себя так. Несмотря на заключённый между ними договор, он бы с радостью проткнул её насквозь, если бы она не повиновалась мгновенно, — а уж этого то женщина никогда не забудет. Разорвать их соглашение было невозможно ни одной из сторон — единственная причина, по которой они так долго терпели друг друга. Если баатезу добровольно рискнул последствиями, решив покончить разом и с договором, и с ней, Лилит надлежит как можно быстрее избавиться от него… а это означает избрать либо генерала, либо придурка. По крайней мере, мужчинами то она управлять умеет.

 Колдунья продолжила складывать в сундук занимательные вещицы, наполняющие палатку, ни на миг не прекратив обдумывать поступок дьявола. Кроме того, что теперь она осознала риск разрыва их соглашения, попытка нападения родила вопрос, на который Лилит очень хотела бы получить ответ. Он прояснил бы не только причину возмутительной реакции баатезу, но и объяснил бы эмоции, никогда прежде не обуревавшие гелугена.

 Интересно, что могло настолько напугать изверга?

Глава 9

 О том, что Буффалон  всё таки не погиб, ему сообщила мучительная боль, скрючившая тело. К тому же он способен дышать, а значит, не упал в море, а ударился о палубу. Почему он не сломал себе шею, а заодно и все остальные кости? Тут Буффалон мог только подозревать вину проклятых доспехов Еранаса. Они уже спасли его от демонического чудовища; а уж простое падение для них наверняка что то вроде детской игры.

 В глубине сердца боевой ветеран почти желал, чтобы латы в этой игре проиграли. Тогда, по крайней мере, он был бы избавлен от ночных кошмаров и прочих ужасов.

 Буффалон открыл глаза и увидел, что лежит в своей каюте. Только две силы могли притащить его сюда, и одна из них — доспехи. Однако после расправы с левиафаном они, похоже, ослабели и вряд ли способны на такие подвиги. Буффалон и сам чувствовал себя выжатым как лимон, и это чудо, что он вообще может шевелиться. Слабость была такая, что вымотанному солдату казалось, что либо доспехи, либо морская тварь каким то образом высосали из него часть жизни. Тут дверь со скрипом открылась и в крохотную каюту, хромая, ввалился капитан Рихтель с миской в руках. Из лоханки струился аромат, который Буффалон нашёл манящим и отталкивающим одновременно.