Лавандовые тайны (СИ) - Хаан Ашира

К себе возвращаться она боится — именно там ее будут искать в первую очередь, но больше нигде в крепости ей не спрятаться.

Тимира бежит сначала в тайный сад в надежде прийти в себя среди зелени и журчания воды в фонтане, но, приблизившись, слышит там смех фрейлин и голос Иржи. Ее отбрасывает от дверей, словно там стоит отталкивающее заклинание. Даже кажется, что она видит огненные искры от его срабатывания.

Но нет — эти искры только у нее в глазах.

Задыхаясь, она бросается к башне, надеясь укрыться в том месте, которое мало кого интересует днем — влюбленные парочки появляются там только по вечерам. Но поворот к покоям командующего, близость его спальни обжигает ее воспоминаниями.

Нет! Туда тоже нельзя!

Всего день назад она металась по коридорам и лестницам, ища Иржи — а теперь она не знает, где скрыться, чтобы он ее не нашел.

Почему все встречные так странно на нее смотрят, удивляется она, пока не проводит случайно ладонью по щеке и не понимает, что все это время плачет.

Закрыв лицо руками, Тимира наконец вслепую добирается до своих покоев, дрожащими пальцами задвигает засов на двери и падает на кровать, разрешая себе наконец разрыдаться в голос.

Еще болят зацелованные Иржи губы, еще видны следы зубов на скрытой платьем белой коже, еще сладко ноют мышцы после ушедшей ночи — а уже навсегда надо проститься с этими воспоминаниями и дать себе зарок никогда даже не думать о повторении.

Старый генерал прав. Это она легкомысленная и отчаянная, какой была всегда. А Иржи отвечает за сотни людей, служащих в крепости под его началом. Иржи отвечает за всю южную границу империи. Иржи — один из лучших командиров императорской армии. Если станет известно о его связи с женой советника, с женой брата — снова будет скандал. Далеко не первый в его карьере. Снова будет наказание — но дальше южных рубежей отсылать некуда.

Значит — тюрьма или изгнание.

Иржи, живущий в сонном городке вроде Ильдаума?

Да он сойдет там с ума!

Иржи, лишенный магии, запертый в болотной тюрьме?

Он скорее выберет смерть!

Идут минуты, сливаясь в часы, но слезы не кончаются, и наконец Тимира решает взять себя в руки. Ей кажется, что если она разрешит себе, то будет рыдать без остановки много-много месяцев. Может быть, всю оставшуюся жизнь. Так нельзя.

Нельзя так поступать по отношению к Тойво. Нельзя рыдать на глазах у Иржи.

Надо успокоиться и все исправить.

Чтобы к возвращению мужа никто даже не догадывался, что произошло прошлой ночью.

А генерал будет молчать, он обещал.

Но время проходит впустую, собственное тело не подчиняется Тимире, отказываясь возвращаться в норму — она несколько часов подряд сидит на краю кровати и смотрит в белое небо пустыни, распахнутое над крепостью.

И даже не встает, чтобы выглянуть в окно, боясь увидеть во внутреннем дворе того, кого больше не имеет права видеть.

Лишь когда небо начинает темнеть и наливаться лиловым, она вытаскивает из волос одну за другой бессчисленные шпильки, стирает с лица остатки пудры, плещет в глаза ледяной водой из кувшина и переодевается в ночную сорочку.

Бросает испуганный взгляд на дверь — но нет, засов на месте. Никто не сможет войти в спальню. Никто. Даже хозяин этой крепости. Если вдруг он решит разыскивать ее этой ночью.

Только плащ…

Она спохватывается.

Спрятанный в глубине шкафа плащ Иржи — улика, способная свести на нет все ее усилия, выдать все секреты. Тогда стена, которую она строит в своем сердце, окажется бесполезной и бессмысленной жертвой.

Вытащив плащ, Тимира всего на одно мгновение позволяет себе прижаться к нему щекой, но тут же одергивает себя.

Нет.

Генерал сказал, что ее эмоции нужны будут для управления магией. Вот туда она их и направит вместо того, чтобы упиваться воспоминаниями.

Если бросить плащ на башне или во внутреннем дворе, никто ничего не заподозрит. Командующий мог его оставить, когда ночная прохлада сменилась дневной жарой или забыть после свидания с какой-нибудь фрейлиной — репутация Иржи вполне позволяет развлекаться с девушками любых сословий. Со всеми, кроме одной.

Отодвинув засов, она выходит на цыпочках в пустые и темные ночные коридоры крепости, не ощущая холода камня под босыми ногами. Страх, стыд и вина туманят мысли, и только в последнюю секунду Тимира понимает, что ноги несут ее прямиком к покоям Иржи.

Как наивно пытаться обмануть саму себя!

Пойти относить плащ и столкнуться с Иржи у самой его спальни!

Нет, ее сила воли должна быть крепче ее сердца.

Поэтому она прикусывает губу до крови и заставляет себя свернуть в коридор, ведущий к внутреннему двору. Утром Иржи выйдет тренироваться и сразу найдет свой плащ. И поймет, она очень надеется, что поймет без слов и объяснений, что это означает.

Именно с этими мыслями она оставляет плащ на краю фонтана и уже разворачивается, чтобы вернуться в свою спальню…

Он не говорит ничего.

Не спрашивает: «Что ты тут делаешь?»

Не удивляется.

Его руки сразу ложатся на талию — привычно и горячо.

Прижимают к твердой груди — мгновенно успокаивая бешеный стук сердца.

Горячие сухие губы находят ее губы и овладевают ими.

Ноги Тимиры подкашиваются, но Иржи подхватывает ее на руки и куда-то несет — она не понимает куда, потому что голова кружится и все вокруг кружится тоже. Стены, потолок, цветные стеклышки витражей в окнах спальни, горящая на столе свеча, тяжелые кисти балдахина над кроватью…

— Я хотела… — говорит она, задыхаясь, когда он укладывает ее на пахнущие свежестью простыни.  — Хотела…

Но Тимира уже не помнит, что она хотела, потому что горячее тяжелое тело накрывает ее и все остальное становится неважно.

Глава 31

С тех пор, как в Черную крепость прибыл первый советник со своими сопровождающими, вечера стали намного интереснее.

Раньше, сразу после быстрого ужина обитатели крепости разбредались кто куда горазд.

Слуги устраивали танцы где-нибудь на заднем дворе.

Младшие чины собирались в казармах, зажигали свечи и чинили сапоги, штопали форму, чистили оружие под веселые байки.

Старшие офицеры церемонно ходили друг к другу в гости. Явно — с угощениями и выпивкой. Или тайно — с подарками к дамам.

Почему-то никому не приходило в голову, что можно разжечь огромный камин, принести с кухни остатки снеди, позвать тех, кто умеет играть на музыкальных инструментах — и проводить время куда веселее обычного. В танцах, беседах, флирте.

Иржи не любил делить подчиненных на сословия, считая, что от каждого есть своя польза. А если пользы нет, то и делать человеку в крепости нечего.

Тойво уже полгода путешествовал по городам и весям империи, и дорожные тяготы давным-давно упростили отношения между теми, кто ехал в каретах и теми, кто странствовал на телегах или на своих двоих.

Приближенный к императору маг мог сидеть на полу и слушать, как самозабвенно играет на лире кухонный мальчишка, которого наняли в ближайшей деревне пару недель назад специально под прибытие советника. Котлы тот мальчишка моет отвратительно, а вот играет и поет — отменно. Так что зачем тратить такой талант на ерунду, подвластную даже императорскому магу?

Так и складывается дружба в собравшейся весьма пестрой компании.

Офицеры из ближнего круга Иржи и фрейлины, приглашенные в путешествие Тойво тем более не возражали против подобных посиделок. Они отчаянно скучали, лишенные необходимости работать, как более низкие сословия.

Балы — это прекрасно, но вне столицы крайне утомительно устраивать балы ежедневно. Где же еще встречаться благородным леди и господам? Не в коридорах же?

Так что вечера в общем зале пользовались успехом буквально у всех временных и постоянных обитателей крепости.