Не без греха - Адриенна Бассо

Себастьян шагнул к ней. Элинор попыталась не смотреть на него, зная, что ее сопротивление исчезнет без следа, если она встретит его взгляд. Он гладил ее по спине, пока она не почувствовала, что начинает успокаиваться. Затем наклонился, обласкал губами шею, вызвав у нее приятную дрожь.

— Что вы делаете? — прошептала она.

— Наконецто здороваюсь с вами.

Даже не прикасаясь к нему, Элинор чувствовала его возбуждение. Она наслаждалась ощущением, что он хочет ее, и дала волю собственному желанию, поцеловав Себастьяна. Глубоко, нетерпеливо. Себастьян застонал, когда их языки встретились, имитируя половое сношение, которого у них еще не было. Ей захотелось понастоящему остаться наедине, имея время и условия, чтобы удовлетворить страсть. А тут, если даже магазин закрыт, все равно находились посторонние и Бьянка. Подавляя желание, Элинор отстранилась.

— Мы должны остановиться. В любую секунду может войти мадам Клодетт, чтобы снять мерку.

— Я бы хотел помочь ей. Освободим вас от сорочки?

— Себастьян! — Она шлепнула его по рукам.

— Мы одни, так не будем терять драгоценное время.

— Что вы предлагаете? — насторожилась Элинор.

— Давайте оба станем на время порочными, дорогая, — прошептал он ей на ухо. — Помню, что я чувствовал, когда держал вас в объятиях. Мне хочется иметь еще больше таких воспоминаний, Элинор.

Рассудок говорил ей, что это глупо и опрометчиво, но сердце отказывалось его слушать.

Еще крепче обняв ее, Себастьян поцеловал ей висок, шею, чувствительное место за ухом, затем шутливо потянул губами одну из жемчужных сережек. Она закрыла глаза и позволила себе раствориться в страстной волне желания. Ее пальцы, державшие расстегнутое платье разжались, оно соскользнуло на пол, и Себастьян немедленно этим воспользовался.

Риск быть обнаруженными лишь добавлял остроты их запретным наслаждениям.

— Нам не следует этого делать, — безвольно прошептала она.

— Знаю. Именно поэтому мы должны.

У нее вырвался хриплый смех. Он был опьяняющим искушением. Его поцелуи затуманивали ей голову, руки пробуждали ее тело. Как она могла сопротивляться ему?

— Бог мой, вы уже совсем влажная, — пробормотал он, раздвигая ей ноги. — Я должен вас попробовать.

Он встал на колени. Элинор не понимала, что он собирается делать, и прикосновение его рта вызвало у нее шок.

— Себастьян, я не уверена…

— Все в порядке. Доверьтесь мне, дорогая. Вы получите удовольствие.

Себастьян притянул ее к себе, уложил на ковер и приподнял ей ягодицы. Когда он скользнул языком по ее животу, она в замешательстве попыталась отодвинуться, но тщетно.

А потом все мысли о сопротивлении улетучились. Наслаждение от его безнравственного поцелуя было невообразимым. Двигая бедрами, Элинор бесстыдно прижималась к его губам и языку, искусному языку, который точно знал, где погладить, где вращаться, где раздразнить. Она смутно понимала, что издает какието странные жалобные звуки.

Внезапно, почти без предупреждения, сладостная мука закончилась, сменившись волнами блаженства, одна за другой бегущими по ее телу. Себастьян нежно держал ее, пока не утихла последняя судорога.

Тяжело дыша, Элинор без сил лежала рядом с ним, удовлетворенная с головы до ног. Более того, ее переполняла нежность, чувство, которое она никогда прежде не испытывала.

Подняв голову, она посмотрела ему в глаза.

— Вам понравилось? — с улыбкой спросил он.

В ответ Элинор покраснела.

— А как же вы?

— Хотя это нелегко, я могу дать, не беря ничего взамен, — сквозь зубы произнес Себастьян. — Кроме того, на двери нет замка, и нас могли прервать в любую минуту.

Нет замка! Элинор в панике вскочила с ковра и быстро оглядела платье, молясь, чтобы оно не слишком пострадало. Затем неловко одернула его, оставив крючки незастегнутыми, и попыталась, насколько возможно, пригладить волосы.

— Я потеряла сережку.

— Думаю, я мог ее проглотить.

Несмотря на панику, Элинор засмеялась.

— Вы слишком жадны, милорд.

— Что поделаешь, — улыбнулся он. — У вас способность заставить меня есть все подряд, миледи. И получать от этого удовольствие.

Элинор снова покраснела.

— Вряд ли у меня было намерение скормить вам свои украшения, сэр.

— К черту украшения. Взамен я куплю все, что вашей душе угодно.

— Незамужней леди неприлично принимать такой расточительный подарок от джентльмена.

— Пока вы принимаете мои поцелуи, я доволен. Платье лучше оставить незастегнутым, чтобы мадам сняла с вас мерку.

Элинор кивнула, надеясь, что их не прервут так скоро.

— Выдумаете, она узнает? Об… этом?

Себастьян улыбнулся, поправляя свою одежду.

— Вы так восхитительно покраснели. Ей достаточно мельком взглянуть на вас, чтобы у нее возникли подозрения. — Элинор застонала, и он успокаивающе продолжал: — К счастью, тут есть черный ход, которым я собираюсь воспользоваться. Бьянка ничего не узнает. Когда я снова увижу вас?

— Думаю, завтра вечером. Я буду на балу у Синклеров. Вы придете?

— Я не собирался. Но если вы там будете, приду и я. А как насчет сегодняшнего вечера?

— Мы приглашены лордом Уэверли в театр.

Себастьян нахмурился.

— Если даже я появлюсь на спектакле, то вряд ли увижу вас. Не могли бы вы пойти куданибудь еще? Сегодня у РисДжонсов музыкальный вечер.

— Нет. У Бьянки развиваются серьезные отношения с Уэверли. А я, в сущности, ее компаньонка, и довольно плохая, если судить по опрометчивым поступкам. Сестре надо помочь. Если я не пойду с ней, она не сможет быть в театре.

Себастьян огорченно вздохнул, и ей польстило, что он выглядел расстроенным.

— Но мы всетаки можем побыть сегодня вместе, если вы приедете к нам с дневным визитом. Почему вы никогда этого не делаете?

Элинор спросила его не ради любопытства, ей был очень важен ответ Себастьяна, и она с тревогой ждала его. В этот момент они услышали деликатное покашливание, и, повернувшись кдвери, Элинор с облегчением увидела на пороге мадам Клодетт.

— Прошу прощения, миледи. Я попозже…

— Нетнет, входите, — прервал ее виконт. — Я уже покидаю вас.

Он посмотрел на Элинор. Сила чувств в его многозначительном взгляде настолько потрясла ее, что она едва отреагировала, когда он поклонился и вышел из комнаты.

Не ответив на ее вопрос.

Глава 12

Туман чувственного удовольствия, в котором пребывала Элинор, еще сгустился, когда на следующее утро она получила единственную белую розу.