Птичка по имени Авелин (СИ) - Красовская Марианна

- Ах, какая красотка тут грустит, - раздался ненавистный мне голос, и я тут же выпрямилась и покусала губы, чтобы они выглядели ярче и пухлее.

- Ваше величество? Что вы тут делаете... в одиночестве? Где ваша свита?

- Занята, - сухо ответил Люциус II, которого я даже мысленно не желала называть королём. - Ищут шпиона.

- Шпиона? - испуганно пискнула я. - Во дворце?

- Именно, прекрасная моя графиня. Ну, или шпионку. Что вы здесь делаете, Эва?

- Плачу, как видите, - пожала плечами я.

- С чего бы это?

Люциус вел себя слишком дружелюбно, не пытался распускать руки, и это пугало.

- Ральф, - всхлипнула снова я, пытаясь выдавить из себя такие нужные сейчас слезы. - Он мне изменяет.

- И с кем же?

- С Сабриной Дормез, ваше величество.

- Глупости, - Люциус больно ухватил меня за подбородок и повернул моё лицо к свету. - Вы красивее. В миллион раз. Вы самая красивая женщина Ранолевса.

Я отпрянула, поправляя подол платья (тонкие перчатки были мокрые от пота).

- Разве это важно для мужчины? - с истерическими нотками воскликнула я. - Чужая жена всегда интереснее.

- Да, вы правы, - хищно усмехнулся этот человек и, схватив меня за локти, потянул на себя. - Вы нам очень интересны! Не желаете отомстить своему супругу?

- Ваше... - я, пыхтя, вырывалась и отворачивалась от его губ, - величество! Не стоит! Я не хочу!

Удалось вырвать руку, оставив в его ладони перчатку, а дальнейшее случилось само собой. Звук пощечины, гудящая ладонь и охвативший меня ужас. Я ударила короля! Боже, он сейчас меня убьёт - имеет полное право! Губы у меня затряслись, я отпрянула, широко раскрыв глаза.

- А ты строптивая штучка! - спокойно сказал Люциус. - Твое счастье, что нам некогда учить тебя покорности. Не сегодня. Но знай - настанет день, и ты нам руки целовать будешь.

- Никогда! - выдохнула я, сжимая пальцы.

- Вот и проверим.

Люциус развернулся и шагнул в сторону, освобождая выход из беседки, а я, подхватив юбку, сбиваясь на бег, совершенно забывая о том, что знатной даме нужно передвигаться мелкими шажками, устремилась прочь - к своей карете. Уже внутри, когда мы ехали домой, я поняла, что у меня стучат зубы.

Ральф встретил меня на пороге дома - в халате и с бокалом бренди в руке.

- Что-нибудь узнала?

- Ральф... Люциус... он пытался...

- Не скули! - рявкнул муж. - Что за вид? Ты трусливая шавка или графиня Волорье? Выпрями спину! Подбородок выше! Теперь рассказывай!

- Нечего рассказывать, - гордо вскинула голову я, пряча руку без перчатки в складках юбки. - Ничего особенного не произошло.

- Умница. Что узнала?

- Люциус отравил отца.

- Всё-таки яд! Расскажи все, что запомнила. Не здесь, конечно. Поднимайся наверх.

Я кивнула и скинула неудобные туфельки, которые натерли мне пятки, а потом отстегнула юбки от платья, оставшись лишь в чулках, панталонах и корсете. В конце концов, я у себя дома, имею право избавиться от неудобств. К тому же у меня красивые ноги, и Ральф тут же жадно на них уставился. Мне нравятся его взгляды. Нравится осознавать, что он не может устоять. Вернее, не хочет, да ему и не нужно - я ведь его жена. Принадлежу ему. И в его глазах уже загорелась знакомая мне искра.

В дверь постучались. Два коротких удара. Пауза. Три удара. Ральф рывком распахнул дверь, бросая мне:

- Отправляйся в спальню.

Я пожимаю плечами, поднимаю детали платья и медленно, покачивая бёдрами, удаляюсь. Мужчина в чёрном, которого я увидела лишь вскользь, восхищенно вздыхает и сообщает Ральфу:

- Какие ножки! Ни разу не видел красивее. Жена?

- Жена. Вы от Северного?

- Именно. Привез бумаги.

На миг меня охватывает острое желание остаться и послушать, что будет говорить посланник, и будь я одета, я непременно так бы и сделала. Но увы, приходится подниматься по лестнице, пытаясь уловить хоть какие-то детали.

- Свечи...

- Попытка...

- Чёртова птица...

Птица? Не обо мне ли речь? Больше услышать мне ничего не удалось.

В спальне я сняла кольца, вынула из ушей тяжёлые серьги, распустила сложную причёску. Смыла краску с лица. Самая красивая женщина Ранолевса? Забавно. Ральф тоже так иногда говорит. Но это все не я. Если убрать макияж, если бы мои волосы были настоящими - русыми и гладкими, если бы не блеск драгоценностей и не платья, выгодно подчеркивающие мою фигуру - взглянули бы они на меня? Как там Ральф говорил: алмаз может быть прекрасен, но кто это заметит? Его сначала нужно отшлифовать и вставить в подходящую оправу.

Что ж, все это у меня есть. Я - самая красивая женщина в Ранолевсе. Я, бывшая аптекарша. Забавно и лестно.

Со стуком захлопнула шкатулку с драгоценностями. Сняла неудобный корсет, оставшись в одной сорочке, панталонах и чулках. Нетерпеливо оглянулась на дверь. Ну где же он? Села за туалетный столик, принялась расчесывать волосы, разбирая высокую причёску, одну за другой вынимая шпильки. Ральфу нравятся мои белые кудри почти до пояса.

Дверь открывается. По спине бегут мурашки. Мне стоит немалого труда сохранять невозмутимый вид. Опустив ресницы, вожу щёткой по волосам, украдкой разглядывая мужа в зеркало. Что я испытываю к нему? Любовь? Нет, это чувство я давно изжила. Привязанность? Благодарность? Зависимость? В любом случае, когда он подходит со спины и забирает у меня щётку, я томно вздыхаю, сжимая колени. Он меня возбуждает.

Ральф знает, как я люблю, когда меня гладят по голове. Кто-то млеет от массажа ног, от поцелуев за ушком, а я готова мурлыкать, когда муж перебирает мои волосы.

- Ты вела себя очень вызывающе, - сообщает мне Ральф, наматывая мои волосы на руку и заставляя запрокинуть голову. - Гадкая девчонка. Продемонстрировала свои несомненные достоинства чужому дядьке.

- Гордись, - равнодушно ответила я. - Принадлежу-то я одному тебе. Ему я никогда принадлежать не буду.

- Хм, кто знает. Жизнь длинная.

- Ты никому меня не отдашь.

- Я? Может и не отдам. Но это не значит, что ты не сможешь принадлежать кому-то другому... хочешь, я позову ниххонца третьим в нашу постель?

Я вздрогнула всем телом и с удивлением посмотрела на Ральфа. Он любил меня шокировать, но сейчас, кажется, был вполне серьёзен.

- Подумай над этим, Эва, - строго сказал он. - А то ты стала слишком скучная.

- Я скучная? - хрипло переспросила я, не веря своим ушам.

- Ты, ты. Боль ты не любишь, другую женщину в нашей постели не примешь, в анальном сексе мне отказываешь... Может, тебе хочется экзотики? Двое мужчин сразу? Или ты с ним, а я буду смотреть, а?

- Ты с ума сошел? - я видела, что Ральф серьёзен, как никогда. Он действительно скучает со мной. - Что, с Сабриной веселее, чем со мной?

- Ты знаешь про Сабрину? - с любопытством спрашивает Ральф. - Эта дура проболталась? Хм... ты ведь не сердишься на меня? Она - всего лишь маленькая забавная шлюшка. Как еда в придорожном трактире - только для утоления голода. Хотя нельзя не признать, что у неё отлично разработанный зад.

- Я не сержусь, - спокойно отвечаю я. Знал бы он, сколько сил требует мое спокойствие! - Просто было любопытно, что в ней такого, чего нет во мне. Теперь понятно. Разработанная задница.

- Ну да. И умелый язык. Но ты, любимая, конечно, лучше. Хоть и не во всем.

Он разворачивает меня лицом к себе и убирает волосы от лица, проводя пальцем по моим губам. Я понимаю, чего он хочет, но, черт возьми, именно сегодня мне самой хочется забыться! Хочется хоть на немного выкинуть из головы гладкий флакон. Хочется не думать о последствиях своего поступка. Поэтому я не слушаюсь, хотя понимаю, что это мне еще аукнется. Ральф отомстит - как это было с Сабриной. Я ведь прекрасно поняла все его намеки. Но это будет потом, а сейчас я просто отбираю у него расческу и отворачиваюсь к зеркалу с притворным равнодушием.

- Всё-таки злишься, - делает неверные выводы он, опуская ладони мне на плечи и сдвигая ткань сорочки.

Пусть думает, что хочет, я давно поняла, что он все равно слышит только то, что хочет слышать. Я сладко вздыхаю, когда его пальцы проникают в вырез сорочки и ласкают грудь, а потом, повинуясь его рукам, поднимаюсь и опираюсь коленом на пуфик, а руками на туалетный столик, и прогибаюсь в пояснице, призывно выпячивая зад. Панталоны с меня он стаскивает сам, уже шумно дыша, нетерпеливо мнет мои ягодицы, приспускает штаны и одним рывком наполняет меня. Не давая даже вздохнуть, двигается резко, нетерпеливо. Я морщусь от боли, но быстро подстраиваюсь под его темп. Тело с готовностью отзывается на грубую ласку, улавливает момент, когда уже не больно, когда член скользит во мне, выбивая искры удовольствия. Ральф комкает мою сорочку, сжимает соски, отчего у меня изо рта вырываются совершенно неприличные стоны, вбивается сильно и ритмично. По его дыханию и движениям я понимаю, насколько он близок к вершине, и умоляюще поскуливаю, подаваясь задом ему навстречу. Перед глазами все плывёт. Он накрывает ладонью мой лобок. Пары движений его пальцев мне хватает, чтобы захлебнуться вскриком. Его член пульсирует внутри меня, по внутренней поверхности бёдер течёт его семя, когда он отстраняется. Я без сил сползаю на пол: руки онемели от того, как крепко я цеплялась за столик.