Терминатор - Больной ублюдок

— Какой у вас галантный поклонник, Долорес.

— Профессор Флитвик?!

— Да, мы с директором всегда в это время играем в шахматы… вы продолжайте, продолжайте.

— На вторую отработку он принес зеленую трехголовую мышь и сказал, что эту тварь зовут Ньярлатотеп, и он будет согревать меня долгими осенними ночами! Дамблдор, вы смеетесь?

— А? Нет-нет, конечно. Мне просто что-то в глаз попало.

Дверь вновь приоткрылась, и в кабинет на цыпочках вошли Вектор, Синистра и Хуч, занявшие места на диванчике у дальней стены. У Хуч, никогда не отличавшейся душевной тонкостью, было с собой ведерко попкорна.

— На третьей отработке Поттер принялся петь серенады, и пел их до тех пор, пока я не применила Силенцио. На четвертой отработке, вместо того, чтобы писать строчки, он написал вот это, — Амбридж трясущимися руками развернула написанный кровью свиток и швырнула его на директорский стол.

— А на пятой? — заинтересованно спросил только что вошедший Снейп.

— Пятую я отменила.

— Это была педагогическая ошибка, профессор Амбридж, — строго сказал Снейп. — Если вы идете на поводу у ученика, он начинает чувствовать свою вседозволенность. На вашем месте я бы назначил ему еще недельку отработок.

— Северус прав, — подтвердила МакГонагалл. — Мы уверены, что вы сможете с честью выйти из создавшегося положения. Это испытание для вас, как учителя, профессор Амбридж.

— Чт-то? — промямлила Амбридж, оглядываясь на директора. Тот сидел в кресле, перебирал пальцами огненные перышки феникса и улыбался самой ласковой из своих улыбок.

— Удачи, Долорес, — сказал он. — Уверен, вы с мистером Поттером сможете найти общий язык.

Глаза МакГонагалл по-кошачьи сверкнули. Спраут и Флитвик многозначительно переглядывались, задние ряды с хрустом жрали попкорн. Амбридж в панике обернулась к Снейпу, но он спрятался за книжным шкафом и сделал вид, что его тут нет.

— У вас будут проблемы, — пообещала она страшным шепотом. — Министерство этого так не оставит.

Когда Амбридж покинула кабинет, учителя загалдели, как стая чаек. В общем гомоне вдруг прорезался голосок профессора Флитвика.

— Пять баллов мистеру Поттеру! — воскликнул он. — За красивые ухаживания!

— Пять баллов мистеру Поттеру! — подхватила Спраут. — За прополку в пятой теплице.

— Пять баллов мистеру Поттеру, — сдержанно улыбнулась Минерва, — за отличную трансфигурацию мыши.

— Коллеги, коллеги! — замахала руками Хуч. — Вы упустили самое главное!

Она держала в руках тот самый исчерканный пергамент, написанный кровью.

— Слушайте:

«Я — Гарри Поттер, садист и балбес,Я мерзавец, я Деймос и Фобос.Я готов всему миру устроить пиздецЗа улыбку моей Долорес.

В честь нее я пущу поезда под откос,Сдвину к Африке северный полюс —Лишь за розовый бантик и локон волосПышногрудой моей Долорес.

Нет прекрасней ее средь богинь и цариц,Колокольчика звон — ее голос,А глаза — бриллианты в оправе ресниц,У любимой моей Долорес.

Я б хотел целовать ее ласковый рот,Но отвергнут — вот грустная повесть.Гарри Поттер страдает, но любит и ждетБессердечную суку Долорес».

Дамблдор подавился чаем.

— Воистину, — сказал он, откашлявшись, — любовь — это великая сила.

5.4

Отчаянья кровавый крик,холодных звезд зеркальный бликна скулах ночи,на лунных лицах пустырейя убивал своих друзейкак многих прочих…

— Это ты называешь «несколько человек»? — присвистнул Гарри, увидев ввалившуюся в «Кабанью голову» толпу. — Это же полноценная армейская единица!

— Ну, — улыбнулась Гермиона, — я же говорила, что многие заинтересуются…

— Так, Грейнджер. Что ты им наплела?

— Ничего особенного. Одним я сказала, что ты научишь их вызывать патронуса. Другим — что проведешь мастер-класс по маггловскому оружию и практическому терроризму. Третьим — что ты поможешь им обрести уверенность в себе и победить комплексы.

— Я что, похож на психоаналитика?!

— Ну, с Невиллом же у тебя получилось на третьем курсе. Котлы он взрывает, конечно, в прежнем объеме, но зато теперь он, когда видит Снейпа, начинает смеяться.

— Эй, Поттер! — заорал с порога какой-то хаффлпаффец. — Расскажешь тот анекдот про Сам-Знаешь-Кого и метлу?

— А четвертым, — невозмутимо продолжила Гермиона, — я сказала, что ты классно травишь неприличные анекдоты про Волдеморта.

Когда все расселись, Гарри Поттер поднялся с места и сказал:

— Дорогие друзья, враги, и те, чьих имен я даже не знаю. Сгущается тьма. Повышаются цены на нефть, озоновая дыра растет, а несовершеннолетним не продают алкоголь. И мы все знаем, что в этом виноват.

— Евреи? — пискнул Колин Криви.

— Вы таки антисемит? — сощурился Энтони Голдстейн.

— А почему вы отвечаете вопросом на вопрос?

— А зачем вы спрашиваете?

— А почему я должен отвечать?

— Тихо! — рявкнул Поттер. — Для самых умных — виноват Волдеморт.

— И в озоновых дырах? — с сомнением спросила Гермиона.

— В озоновых дырах он виноват в особенности. Каждая Темная Метка в воздухе — это выброшенные в атмосферу десятки литров хлорсодержащих фреонов! Из-за плохой экологии вымирают редкие животные, мужчины лысеют, а у женщин не растет грудь.

Парвати и Лаванда украдкой заглянули себе за пазуху.

— Волдеморт, — продолжал Гарри, мрачно глядя на собравшихся, — это враг номер один для всего живого, теплого и пушистого. Он жаждет установить в Англии свою мрачную диктатуру, уничтожая несогласных.

— Поттер, — спросил другой рейвенкловец, — почему ты так уверен, что это все настолько плохо?

— А ты представь себе, — ощерился Гарри. — Тоталитарное государство. За то, что скажешь «Волдеморт — козел» — Азкабан. На каждом доме — следящие чары, а специальные инспекторы, вроде мадам Амбридж, моей крутобедрой нимфы, следят за тем, что ты ешь, что говоришь, во сколько ложишься спать и не слишком ли много времени проводишь в туалете — а вдруг ты вынашиваешь крамольные мысли, сидя на унитазе? Подъем — по общему сигналу. Прогулки — строем, как в тюрьме. Маргарин вместо масла, размолотые желуди вместо кофе и обмотки вместо туфель на каблуках — потому что все цивилизованные страны прервут с нами дипломатические и торговые отношения, и настанет эпоха дефицита.