Дерзость надежды. Мысли об возрождении американской мечты - Барак Обама

Мы получим Америку, в которой так и будем закладывать свои активы иностранным кредиторам и зависеть от капризов нефтедобытчиков; Америку, где мы не сможем достаточно финансировать базовые научные исследования и обучающие программы, которые будут определять наши долгосрочные экономические перспективы, игнорируя при этом возможный вред окружающей среде. Америка станет еще более политически поляризованной и еще менее политически стабильной, так как недовольство экономическим курсом станет все сильнее и заставит людей обращать свой гнев друг на друга.

Хуже всего то, что это сильно ограничит возможности молодых американцев и приведет к резкому замедлению мобильности, которая с самого основания двигала историю нашей страны.

Не такую Америку хотим мы оставить своим детям. Я твердо верю, что у нас есть способности и возможности, чтобы создать лучшее будущее, будущее с сильной экономикой и процветающим обществом. Строить такое будущее мешает нам вовсе не отсутствие хороших идей. У нас нет общенационального стремления к решительным шагам, чтобы сделать Америку более конкурентоспособной, как нет и единой точки зрения на роль правительства в рыночной экономике.

Чтобы встать на единую точку зрения, нам нужно совершить экскурс в историю развития нашей рыночной системы. Известно высказывание Калвина Кулиджа: «Основной бизнес Америки — это бизнес». И действительно, трудно найти другую такую страну, которая более отвечает логике рынка. Наша Конституция помещает владение частной собственностью в самый центр нашей системы свободы. Наши религиозные воззрения высоко оценивают трудолюбие и воспитывают в нас убеждение, что за добродетельную жизнь обязательно последует материальное вознаграждение. В богатых мы видим, скорее, не объект зависти и критики, а образец, и наша мифология изобилует историями о людях, которые достигли всего сами, — об эмигранте, который приехал сюда без гроша и выбился в люди, или о молодом человеке, который двинулся на Запад в поисках своей фортуны. Как удачно выразился Тед Тернер, деньги в Америке — это средство счета.

На этой почве культуры бизнеса страна расцвела так, как не удавалось еще ни одной стране в истории. Стоит выехать за границу, чтобы в полной мере оценить, насколько лучше в Америке; даже беднейшие слои населения получают бесплатно товары и услуги — электричество, чистую воду, элементарную домашнюю сантехнику, телефоны, телевизоры, бытовую технику, о которых во многих странах мира можно только мечтать. Америке исключительно повезло, что ее территория — одна из наиболее обеспеченных природными ресурсами в мире, но не только они способствуют нашим успехам в экономике. Наше величайшее достояние — наша система организации общества, система, которая вот уже не одну сотню лет поощряет непрерывное обновление, личную инициативу, эффективное использование ресурсов.

Поэтому не стоит удивляться, что мы склонны принимать нашу систему свободного рынка как данность, предполагая, что она исправно работает согласно закону спроса и предложения, управляемая невидимой рукой Адама Смита. Из этого следует, что не будет большой ошибкой считать, будто любое вторжение правительства в магию рыночного механизма — налогообложение, законодательство, судебные процессы, тарифы, меры по охране труда, расходы на адресную помощь — обязательно станет ударом по частному предпринимательству и затормозит экономический рост. Несостоятельность коммунизма и социализма как альтернативных систем экономической организации лишь подкрепила это убеждение. В любом нашем учебнике по экономике и в любом современном политическом споре невмешательство подразумевается по умолчанию; и тот, кто не согласится с этим, рискует плевать против ветра.

И все же полезно напомнить самим себе, что наша система свободного рынка возникла не сама по себе и не по Божьему промыслу. Она стала итогом долгого пути, проб и ошибок, трудным выбором между целесообразностью и справедливостью, переменами и привычками. И хотя преимущества нашей системы свободного рынка выросли из труда многих и многих людей, которые стремились воплотить в жизнь свои представления о счастье, во времена экономической нестабильности и потрясений необходимо вмешательство правительства, чтобы открыть новые возможности, поощрить конкуренцию, заставить рынок работать лучше.

В самом общем виде вмешательство правительства может принимать три основные формы. Во-первых, всю нашу историю именно правительство выстраивало инфраструктуру, обучало рабочую силу и создавало другие условия, необходимые для экономического роста. Все отцы-основатели признавали связь между частной собственностью и свободой, но Александр Гамильтон первым признал гигантский потенциал национальной экономики, основанной не только на сельскохозяйственном прошлом Америки, но и на ее торгово-промышленном будущем. Гамильтон утверждал, что для реализации этого потенциала Америке необходимо сильное и активное правительство, и, став первым в истории министром финансов США, сделал многое для воплощения своих идей в жизнь. Он национализировал долг, оставшийся после Войны за независимость, что не только объединило экономику всех штатов, но и помогло созданию общегосударственной кредитной системы и подвижного рынка капитала. От жесткого патентного законодательства до высоких тарифов — везде он последовательно проводил политику поощрения американского производителя и предлагал делать вложения в строительство дорог и мостов, чтобы способствовать движению товаров на рынке.

Гамильтон столкнулся с яростным сопротивлением Томаса Джефферсона, опасавшегося, что сильное правительство, привязанное к здоровым экономическим интересам, может нанести ущерб его представлению об уравнительной демократии, привязанной к земле. Но Гамильтон понимал, что, только освободив капитал от интересов местных землевладельцев, Америка привлечет самый могущественный ресурс — энергию и предприимчивость своего народа. Эта идея мобильного общества стала одним из самых первых достижений американского капитализма; промышленный и торговый капитал, может быть, и усилили нестабильность, но создали динамичную систему, в которой каждый энергичный и способный человек мог подняться к вершине. С этим Джефферсон соглашался — идея вытекала из его веры в потенциал общества равных возможностей, а не наследственной аристократии; именно Джефферсон поддержал создание государственного, финансируемого правительством университета, который давал бы образование талантам со всей страны, а основание Виргинского университета он вообще считал одним из главных своих деяний.

Достойным продолжателем этой традиции влияния правительства на инфраструктуру Америки и на ее народ стали Авраам Линкольн и первые республиканцы. Для Линкольна возможность являлась самой сутью Америки, а труд свободных людей — способом преуспеть в жизни. Линкольн полагал капитализм лучшим средством создать такую возможность, но он не закрывал глаза на то, что переход от аграрного к индустриальному обществу разрушит не одну жизнь и уничтожит не одно поселение.

В самый разгар Гражданской войны Линкольн предпринял ряд мер, которые не только заложили основы единой национальной экономики, но и предоставили новые возможности огромному количеству людей. Он настоял на строительстве первой трансконтинентальной железной дороги. Он учредил Национальную академию наук для проведения фундаментальных исследований и изысканий, которые могли бы помочь в разработке новых технологий и иметь практическое применение. В 1862 году он принял исторический закон о гомстедах, который позволил выходцам из восточных штатов освоить огромные пространства американского Запада, а значит, помочь развитию молодой экономики Америки. После этого он не бросил фермеров на произвол судьбы, а учредил систему земельных наделов колледжам, где фермеры могли изучать последние достижения агротехники и получить такое образование, которое позволяло им мыслить шире, нежели только об интересах своей фермы.

Убежденность Гамильтона и Линкольна в том, что ресурсы и власть правительства скорее помогут, нежели воспрепятствуют развитию свободного, живого рынка, стала общей платформой республиканцев и демократов на ранних этапах американской истории. Плотина Гувера, Управление ресурсами бассейна Теннесси, общенациональная система шоссейных дорог, интернет, проект «Геном человека» — все это примеры того, как правительство проложило дорогу очень активной частной экономической деятельности. Создав систему государственных школ и учреждений высшего образования, приняв «солдатский Билль о правах», правительство предоставило своим гражданам возможность адаптироваться к постоянно меняющемуся миру и новым технологиям.