Духовное наследие - Варсонофий Оптинский

Да, действительно, в области разных изобретений мы далеко ушли вперед, но стало ли лучше жить людям? Увы, наоборот, стало еще хуже. В 1884–1885 годах была в Париже выставка. Ее посетил один профессор Оксфордского университета. Возвратясь домой, он говорил студентам: "Видел я всевозможные машины, только одной, притом простой машины, я не видел, и на мой вопрос, будет ли такая изобретена, дают отрицательный ответ.

— Какая же это машина? — удивленно спросили студенты.

— Машина, делающая счастье, — ответил он. Действительно, счастья нет, так как его хотят создать без Христа — и горько ошибаются. Вот вы занимаете скромное положение, но имеете веру и любовь ко Господу, а потому и обладаете миром душевным. Теперь многие неверы кричат: "Не нужно нам Неба, мы и на земле устроим счастье". А болезни? На это доктора. Хорошие доктора говорят, что медицина отстала, а болезни прогрессируют с удивительной силой. Появляются все новые и новые болезни, и доктора решительно не знают, как их лечить. Например, недавно появилась новая болезнь: кость становится хрупкой, в ней как бы образуется песок. Отчего это происходит — неизвестно, только больной испытывает адские муки, а медицина бессильна облегчить его страдания. Если приглашают доктора, то не может же он сказать больному: "Я не понимаю вашей болезни" или "Вы должны умереть". Нет, он начинает лечить, как ему Бог на душу положит!

Нет, непрочно земное счастье, и благо человеку, который за ним не гонится, но возлагает все упование свое на Христа Спасителя. Он не будет посрамлен. Сегодня как раз у меня человек, которого сильно обмануло счастье, — это Евгений Николаевич Погожев, пишущий под псевдонимом Поселянин.

Евгений Николаевич происходит из старинного дворянского рода, получил хорошее образование, но сначала был неверующим. Привел его ко Господу случай. Однажды он с тетей собрался в Крым, а та перед этим путешествием захотела побывать у батюшки отца Амвросия.

— Вы, тетушка, поезжайте, а я вас в Калуге подожду, — решительно заявил он.

— Да почему же? Поедем вместе, мне веселее будет, а к старцу ты можешь не ходить.

Евгений Николаевич согласился. Приехали. Тетка упрашивает, не сходит ли он хоть разок к отцу Амвросию, но племянник решительно объявляет: "Нет уж, не просите, к отцу Амвросию я ни за что не пойду. Он замучает меня текстами".

Так и не пошел. Тетка же рассказала о нем отцу Амвросию.

— А нужно бы ему ко мне зайти, — сказал батюшка, — передайте ему, что грешный Амвросий просит его зайти к нему на шесть-десять минут.

Он вышел от отца Амвросия другим человеком. С тех пор начал посещать Оптину и просился в монастырь, но батюшка возразил:

— Нет, сначала надо окончить университет, а там я скажу вам, что делать.

По окончании университета Евгений Николаевич приехал к отцу Амвросию и спрашивает, что же теперь ему делать.

— А теперь, — сказал батюшка, — пишите в защиту веры, Церкви и народности.

Погожев — художник в душе, и это отражается на его произведениях.

Прошло несколько лет, отец Амвросий умер, и Евгений Николаевич осиротел. Приезжал он по привычке в Оптину, но ни к кому из старцев не обращался, так как, по его словам, никто не мог заменить ему батюшку отца Амвросия. Гребцов много, и хорошие гребцы, а кормчего нет. Правда, был кормчий, который поджидал его к себе, и, наверное, беседа с ним принесла бы Евгению Николаевичу большую пользу — это покойный батюшка отец Анатолий, великий старец и преемник отца Амвросия, но Погожев не пожелал к нему обратиться. Однажды зашел он ко мне, я тогда был еще послушником. Разговорились мы с ним.

— Вы — идеалист, Евгений Николаевич, — сказал я ему, — в миру вам не место, ступайте в монастырь, все равно в какой, хотя лучше бы в наш, конечно, где хранятся заветы старцев. Пять лет пребывали бы послушником, десять лет — монахом, пять — иеродиаконом...

— Ну а потом?

— Потом вы были бы старцем, как отец Амвросий. Вы теперь внешний художник, а тогда сделаетесь внутренним. Вспомните слова поэта:

Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв,

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв.

Хотя здесь говорится про поэтов, но эти слова больше относятся к монахам. Поступайте в монастырь и найдете мир и радость души.

Не согласился.

— И в миру можно приносить пользу, — ответил он.

— Да, конечно, можно, но в миру и множество соблазнов. Знаете ли вы историю индийского царевича Иоасафа? Царь Авенир, отец его, устроил сыну великолепный замок и хотел, чтобы сын жил у него в роскоши и неге, беззаботной веселой жизнью. Но старец Варлаам обратил юношу ко Христу, и он совершенно изменился. Отец, желая вернуть сына к язычеству, привез ему красавицу Рояйлю, на которой хотел женить его, но Иоасаф не соблазнился красотой невесты, отверг все удовольствия мира и наследовал Царствие Небесное. Как бы и вас не соблазнила Рояйля во дворце.

Не знаю, отчего я это ему сказал, но через несколько лет я узнал, что Евгений Николаевич женился на дочери одного известного сановника, и великий князь Константин Константинович устроил им во дворце свадьбу. Выбор невесты был неудачен: скоро они возненавидели друг друга и через полгода разошлись. Она была женщина практичная и совсем не понимала его. Я не видел Евгения Николаевича двадцать лет, сегодня он приезжал ко мне. Я ему говорю:

— Пройдет время, поступайте в монастырь, я дам вам келию, и успокоится душа ваша после всех житейских треволнений.

— Поздно!

— Ко Христу никогда не поздно, Евгений Николаевич, вспомните разбойника, кажется, и жить-то осталось ему несколько минут, а он возопил: "Господи, помяни меня во Царствии Своем" — и спасся!

Задумался. Не знаю, на что решится, а жаль мне его. Полагайтесь во всем на волю Божию; кто жаждет спасения, вопиет ко Христу: "Спаси меня, Господи, как, ты Сам знаешь" — того Господь спасет.

Расскажу вам страничку из моей жизни. У меня всегда было желание спасения, но окружающие меня люди были равнодушны к вере, опоры найти было не в ком. А между тем мысль говорила мне, что так жить нельзя. Я не знал, на что решиться. Один знакомый инок утешил меня: предайтесь на волю Божию. Когда молитесь утром и вечером, всегда говорите: "Имиже веси судьбами спаси меня, Господи" — и спасет. Так я и молился. Всегда ходил в церковь святого Иоанна Крестителя при монастыре и молился. Туда ходил ко всенощной, а к обедне — в Спасо-Преображенский собор и там, у раки святого Варсонофия, молился: "Святый отче Варсонофие, помози мне!" Не знал я, что выбрать. Идти в монастырь боялся, там поклоны да посты — редька, квас, а я избалован; затем командовать все станут, а я привык к некоторой власти — не выдержать мне. Но Господь все устроил, и я теперь, хотя недостойный, но все же инок. Как бы случайно, но, конечно, по Промыслу Божию узнал я об Оптиной пустыни и о старце Амвросии, взял отпуск на двадцать шесть дней и приехал к нему для решения вопроса, как мне жить. Батюшка Амвросий сказал: "Надо в монастырь идти, но не сейчас, а через два года", — и дал мне некое послушание, а через два года я поступил в скит Оптиной пустыни.

Так и вам поможет Господь на вашем жизненном пути. Молитесь Матери Божией. Она будет ходатайствать за вас и в этой жизни, а по смерти поможет пройти мытарства и достигнуть Царствия Небесного. Аминь.

Слово, сказанное на общем благословении 3 января 1912 г.

Во время пребывания в Оптиной епископа Серафима[72]

(В ответ на жалобы одной из духовных дочерей, что много горького пришлось пережить и услышать)

"Горечь сия да превратится в радость".

Когда евреи путешествовали по пустыне, они подошли к громадному озеру Мерра, которое существует до сих пор. Их томила жажда, но вся вода в озере оказалась горькой. Не было возможности ее пить. Народ готов был возроптать, но Бог указал Моисею некое дерево. Погрузил его в воду Моисей, и вода потеряла горечь, стала приятной на вкус. Но то были образы, непонятные для народа, разве только Моисей разумел сокрытый смысл происходившего. Что же преобразовало это дерево, усладившее горечь вод озера Мерра? Древо Креста. И ныне во всех самых горьких обстоятельствах жизни христианин имеет большую отраду в Кресте Господа Иисуса. Как бы ни был грешен христианин, он имеет драгоценную веру в Господа Иисуса и этой верой спасается. И ты спасешься, только держись за Христа. Вопи к Нему — и услышит. Конечно, не голосом вопи, а сердцем: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную!". И помилует. Помилует!

29 марта 1912 г.

(Четверг Святой Пасхи)

Вы не заметили перемены в моей молельне? Немного вещей я беру с собой[73]. Образа все останутся, а из картин возьму с собой только портреты великого старца и духовного моего благодетеля отца Анатолия и батюшки отца Амвросия, остальное все останется, как было.