Врата Галактики - Михаил Ахманов

– Через недолгое время мы будем в вашей солнечной системе и сможем провести эскадру к Файтарла-Ата, – бесстрастно произнес Первый Регистратор. – Вы довольны, Судья?

Марк, сидевший вместе с биороботом у пульта, пожал плечами.

– Я буду доволен, когда завершится операция, и просто счастлив, если мы покончим с войной. Слишком она затянулась… Длится дольше, чем все четыре Войны Провала, вместе взятые.

– Две первые – по восемнадцать лет, потом – сорок и восемь, итого восемьдесят четыре, – заметил Хийар, демонстрируя отличное знание земной истории. – Ты не ошибся, рини? Эта война началась в 2306-м по земному счету лет, а теперь у вас год 2352-й.

– Не ошибся, братец, ибо предпочитаю официальным датам реальность. – Марк отвел взгляд от экрана с очередным Зеркалом и повернулся к Хийару. – На самом деле мы сражаемся с дроми едва ли не век, с середины прошлого столетия. Знаешь, что тогда случилось? После Четвертой Войны Провала флот был сокращен, старые корабли демонтированы, половина новых встала на прикол, роботов и боевую технику запрятали в ангары. Солдаты вернулись домой, их было миллионы, и мирная жизнь устроила не всех. Лучшие бойцы, десантники, стрелки, пилоты отправились в сектор лоона эо, на Тинтах, Данвейт и в другие миры. Наш отец был с ними и моя мать… Вы взяли всех, вы щедро им платили, вы дали им оружие… Вспомни, Хийар! Вы использовали их не только для того, чтобы защитить Голубую Зону и свои караваны. Опыт этих воинов позволял развернуть наступление на дроми, что и было сделано. Тогда и началась эта война, а в нынешнем веке она лишь продолжилась.

Хийар закачался на своем насесте, выраставшем из пола рубки. Лицо златовласого эльфа стало задумчивым, и Марк ощутил исходящий от него импульс боли.

– Ты хочешь сказать, что мы во всем виноваты? – произнес он тонким, будто надломленным голосом. – Что причина этой войны – лоона эо, разорвавшие контракт с дроми? Что мы… как это говорят у вас?.. стравили с ними людей?

– Это не вопрос вины, это проблема непонимания, – ответил Марк, глядя, как к «Анату» подплывает новое Зеркало. В его глубине не текли потоки газа, не бушевали смерчи, не ярились вихри, но не было и более мирных картин, пейзажа какой-нибудь девственной или обитаемой планеты. В нем зияла тьма, такая глубокая, какой Марк не наблюдал в Провале – небо Тхара все же украшала редкая россыпь звезд, а мрак в Зеркале казался всепоглощающим и абсолютным. Ни огонька, ни едва заметной искры…

– В чем непонимание, Судья Вальдес? – раздался голос Первого. В отличие от рини он был, как всегда, невозмутим.

– Мы не представляем цель лоона эо, – промолвил Марк. – Конечно, любые твари, наделенные разумом и осознавшие себя как единый вид в масштабах планеты или звездной системы, имеют глобальную задачу – сохранить свою цивилизацию, продлить жизнь расы, обезопасить ее от гибельных случайностей. Но есть и другие цели – экспансия в Галактику, покорение чужих народов, доказательство собственного превосходства или, как у дроми, бесконтрольное размножение… Вот эта другая цель нам не ясна. Мы – во всяком случае, Коллегия Несогласных – не считаем лоона эо гедонистами, чье желание – прожить жизнь в сытости и покое, собрать побольше редкостей со всех концов Галактики и немного поразвлечься. Это было бы слишком просто!

Наступила тишина. Темное Зеркало приближалось и выглядело сейчас как круглая бездонная дыра, пробитая в пространстве света. Куда она ведет?.. – подумал Марк. В межгалактическую пустоту?..

Первый Регистратор нарушил молчание.

– Аргументируйте свою точку зрения подробнее, Судья. Что кажется вам непонятным?

– Взаимодействие лоона эо с расами Защитников. Теперь это люди, раньше были дроми, а до них – хапторы… Лоона эо нанимают тот или иной народ, и в процессе долгого контакта ему передается информация – скажем, о контурном приводе, Лимбе и Портулане Даскинов. Защитники становятся сильнее, их аппетиты растут, и, наконец, их мощь уже грозит самим лоона эо… Они разрывают договор, ищут новых наемников, но дело сделано: в космосе – новая сильная раса, с подарком от прежних хозяев – оружием, технологией и чувством собственного величия.

– Мы никому не дарим оружия, – пробормотал Хийар. – Не дарим, не продаем и не позволяем взять с собой по окончании контракта.

Выглядел рини плохо, и Марк пожалел, что начал этот разговор. Но что сказано, то сказано; слово – не птица, улетит, не поймаешь.

Он согласно кивнул.

– Верно, не дарите, не продаете, не позволяете… Оружие бывшие Защитники делают сами, восприняв кое-что из ваших технологий – крохи, но этого достаточно. И что в результате? Под вашим покровительством взрасли две агрессивные расы, дроми и хапторы! Зачем вы это сделали? Для чего? С какой целью?.. Вот что мне непонятно! – Марк перевел взглял на Первого Регистратора. – Я ничего не упустил? Ясны ли мои аргументы?

– Вполне, – промолвил тот. – И я могу вам ответить, что…

Вскрикнув, Хийар рухнул со своего насеста. Лицо рини стало бледным, пятна под глазами потемнели, на лбу выступил пот, губы судорожно искривились. Чудилось, что он пытается вздохнуть, но никак не может; в горле у него клокотало, конечности подергивались, скрюченные пальцы скребли пол. Марк еще не видел брата в таком состоянии, и чувство вины пронзило его ударом молнии. Доигрался! Зря затеял этот спор!

Он вскочил, шагнул к Хийару, но в голове внезапно грохнули колокола, а виски стиснул тугой обруч боли. Ноги Марка подкосились, он понял, что падает и сейчас ударится затылком. Это и произошло, но гравитация в рубке была невысокой, и удар получился слабым. Во всяком случае, сознания он не потерял и, превозмогая жуткую боль, мог видеть, слышать и даже понимать слова Регистратора. Правда, сквозь гул и грохот, звучавшие, вероятно, лишь в его ментальном восприятии, речь доносилась отрывками, словно биоробот уподобился звуковому стробоскопу.

– Назад! – кричал он, что-то делая у пульта. – Назад… быстрее… они погибнут… не дай ему… приблизиться… назад, назад!..

Эти возгласы сопровождались тонким прерывистым воем или, скорее, плачем, и Марку чудилось – нет, пожалуй, он был уверен, что это рыдает и стонет Анат. Он видел, что большой экран над пультом затопила тьма – очевидно, темное Зеркало плавало рядом с кораблем, и по какой-то причине это было опасно. Очень опасно! – размышлял Марк, корчась в невыносимом страдании. Болела уже не только голова, боль пронизывала каждый нерв и каждую клеточку, такая боль, какой он не испытывал даже в своем разбитом истребителе, падавшем сорок с лишним лет назад на равнины Тхара.

– Не удается… затягивает… не могу… – пробилось сквозь приступы боли. Марк вдруг сообразил, что слышит не земную лингву, а звуки другого языка, ему неизвестного. Он владел торговым жаргоном, альфа-хаптором и альфа-кни’лина,[53] и этого, вкупе с его ментальным даром, хватало для общения; к тому же сервы прекрасно говорили на лингве. Но сейчас Анат и Первый пользовались не земным языком, а, несомненно, наречием лоона эо, и все же он их понимал. Возможно, слова дополняло что-то еще – эмоция, мысленный импульс?.. Как в случае с тем дроми, Старшим-с-Пятном, который сдался в плен повстанцам Тхара…

– Чувствует пищу… прорывается сквозь Зеркало… – услышал Марк. – Стреляй! Стреляй, Анат!

Мучительный стон:

– Не могу…

Тьма на экране зашевелилась, выбросила мириады щупальцев, будто ужаливших Марка. Что-то чужое и страшное проникло в его разум; боль сделалась меньше, но теперь он ощущал, как тонкие гибкие нити копошатся в его голове, высасывают жизнь, энергию, сущность его личности, то, что было – и все еще оставалось – Марком Вальдесом. Медицинский имплант не защищал от этого вторжения, и, очевидно, никакие приборы или снадобья тоже помочь не могли. Сознание Марка уже туманилось, но билась в нем мысль, что полагаться он должен лишь на себя самого, на то оружие, которым наделили его предки. Он нанес ответный удар, не совсем понимая, как это получилось, – видимо, сработал инстинкт самосохранения. Прежде он никогда не пытался воздействовать на человека или иное существо с подобной жесткостью и силой; он даже не знал, что способен на это. Боль стала нестерпимой, но щупальцы-нити, шарившие в сознании, тут же отдернулись, и Марк ударил снова.

– Разблокируй орудия… я сам… – донеслось откуда-то из пустоты и отразилось многократным гулким эхом: – Сам-м… сам-м… ам-м… ам-м…

Пол под Марком содрогнулся, тьма на экране сгустилась и словно отпрянула назад, боль покинула измученное тело. Послав еще один ментальный импульс с зарядом ненависти и угрозы, он попытался подползти к Хийару, но даже не смог повернуться на бок. Силы оставили Марка; потом своды рубки затянул туман, и сознание растворилось в его белесой мгле.

Он очнулся на ложе в своем отсеке. Гравитация была едва заметной, и Марк воспринял это как должное – рядом с ним сидел Хийар. За спиной рини, словно его блеклое отражение, маячила фигура Первого Регистратора, потолок сиял голубизной, а в воздухе разливались ароматы сосновой хвои и нагретого камня, такие знакомые и родные запахи Тхара. Рини выглядел еще бледноватым, но подглазья уже не казались черными пятнами и на лбу не было испарины. Разглядев эти знаки благополучия, Марк приободрился, пошевелил руками и спросил: