Полет ласточки - Лэйси Дансер

— Расскажите мне о вас с Джошем. — Пеппа заколебалась, и Кристиана настойчиво добавила: — Нас это хоть немножко отвлечет. Мужчины не должны догадаться, как сильно мы переживаем.

— Лучшего довода и придумать было невозможно. Давайте-ка уложим наших маленьких разбойников, а потом устроимся у бассейна, и я вам в красках опишу историю нашего, так сказать, романа.

Рич вернулся в свой гостиничный номер обескураженный и растерянный — состояние для него крайне редкое. Ему не удалось обнаружить абсолютно ничего подозрительного. Ничто не доказывало его предположения о том, что чертежи были скопированы. Глава проверочной комиссии на «Лакк Энтерпрайзис» сообщил ему то же самое. Казалось, они блуждают в потемках без надежды найти хоть какой-нибудь источник света. А что можно сделать, если нет даже малейшей зацепки? И Кей словно сквозь землю провалилась.

Рич сбросил пиджак, посмотрел на часы. Сначала он пркмет душ, а потом сразу же позвонит Кристиане. От одной только мысли о Кристиане отчаяние как будто отступало. И наоборот, в каком-то смысле давило еще сильнее. Если бы ему удалось добиться результата, в это время он бы уже вернулся в дом, он бы говорил с ней, держал ее в объятиях. Обнаженный, он встал под душ, сам не замечая, что его лицо просветлело при воспоминании о Кристиане. Они бы поужинали вместе с Джошем и Пеппой, а потом поднялись на второй этаж, в тишину и уединение его или ее спальни. Он бы прикасался к ней, чувствовал, как теплеет под его ласками ее кожа, как она вся загорается огнем только ради него. Ему хватило бы одного поцелуя, одного прикосновения, одного слова, чтобы терзающая его боль ненадолго утихла.

— Черт, — яростно процедил он, отмахиваясь от видений, что на данный момент оставались всего лишь фантазией.

Если бы не эта суматоха вокруг формулы, они с Кристианой могли бы быть сейчас вместе. Черт бы побрал Кей, думал он, уже выходя из душа с полотенцем вокруг бедер. Плевать, который там час. Он позвонит Кристиане сейчас же.

Рич снял трубку и набрал длинный ряд цифр международного кода. Пару секунд спустя он уже услышал ее голос.

— Семи еще нет, — произнесла Кристиана, даже не пытаясь скрыть свою радость от его звонка.

— Я не мог больше ждать. — Он не собирался говорить ей об этом, но не пожалел о своей откровенности. — День выдался кошмарный. Может, у тебя было что-нибудь хорошее?

Кристиана вздохнула, думая о том, как она скучала без него и как мало знает о его чувствах к ней — не считая, конечно, физического влечения.

— Если бы. — Неожиданно прорвавшаяся тоскливая нотка насторожила ее. Кристиана, сделав над собой усилие, добавила почти весело: — Впрочем, может быть, тебе будет интересно узнать, что Лори научилась стоять на голове?

Рич, заблудившись в лабиринте собственных эмоций, не уловил эту смену настроений. Он присел на кровать, вытирая краем полотенца мокрую грудь, и улыбнулся. Впервые за весь день.

— А Джош-младший, полагаю, уже учится качаться на люстре?

— Пока нет. Но я не теряю веры в этого разбойника.

Кристиана опустилась в кресло рядом с кроватью. Его хрипловатый тягучий голос согревал ей душу. Всего несколько минут назад ей было так одиноко. Сейчас в комнате словно ощущалось присутствие Рича.

— Я тебя оторвал от чего-нибудь важного?

— Нет, я как раз переодевалась, чтобы поплавать перед ужином.

Рич весь напрягся. Воодушевленный памятью об их страстной ночи, его мозг заработал с удвоенной силой, и образы обнаженной Кристианы в бассейне заплясали перед мысленным взором Рича. Никакой купальник не мог скрыть от его глаз это неповторимое тело. В его мечтах существовали только она, он и прозрачная вода. Он скользнул вслед за ней в бассейн, в два взмаха догнал ее и улыбнулся в ответ на ее дразнящую улыбку. Протянул руку, не отрывая взгляда от темно-розовых сосков…

Рич сделал глубокий вдох, чувствуя, как отзывается на эротическую фантазию тело. Реальность вернулась к нему вместе с ноющей болью. Он замотал головой, отмахиваясь от мучительных видений, но они никак не желали исчезать — видимо, понимая, как велико его желание оказаться сейчас в своей мечте.

— Рич? — прервала Кристиана затянувшееся молчание, не понимая, чем вызвана эта пауза в разговоре.

— Д-да, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

«Ты же взрослый, хладнокровный человек, — вынужден он был напомнить себе, борясь с собственной плотью. — „Нельзя же терять над собой контроль из-за одних только мыслей об обнаженной женщине“.

— Что-то случилось? У тебя странный голос.

«У меня возбужденный голос», — с мрачной усмешкой подумал он, отнюдь не собираясь докладывать ей об этом. Откровенность, конечно, хороша, но до разумных пределов. Никогда прежде он так не изводился из-за женщины. Кристиана постоянно открывала ему что-то новое о слабом поле. То, чего он не знал, не понимал — и против чего у него не было оружия. Растерянность подталкивала к бегству. Неизведанное по силе влечение рождало осторожность. Новые эмоции оборачивались подозрительностью.

— День был действительно кошмарный во всех отношениях, — уклончиво ответил он. Ее вздох разочарования проник сквозь его оборону, вырвал из него правду: — Мне хотелось быть рядом с тобой. — Признание едва успело сорваться с его губ, а он уже пожалел о нем, ожидая, что она использует свою силу против него, как это делали женщины в его прошлой жизни.

Кристиана вздрогнула от неожиданной прямоты его слов.

— Мне тоже.

Он ждал продолжения. Кристиана молчала, и он медленно добавил:

— Мне нужно было это услышать.

— С тобой мне все дается легко. Рич не представлял себе, что может так остро реагировать на ее восхищение, что будет упиваться ее словами, как измученный жаждой человек захлебывается первыми глотками воды.

— Я думал, что убил в себе слабость. Кристиана прикоснулась свободной рукой к трубке, погладила микрофон, мечтая, чтобы это были его губы. И призналась в ответ на его откровенность:

— Я боюсь.

Он не стал притворяться, будто не понял ее.

— Я тоже.

— Мне казалось, что я пережила самое страшное, когда ты уезжал в неизвестность. Но сейчас еще хуже.

— Обещай, что не выйдешь за пределы поместья.

— А ты тоже пообещаешь мне беречься?

— Ты же знаешь, что я не могу себе этого позволить. Я должен отыскать этого негодяя.

— У меня тоже есть работа. И если мне придется покинуть эти безопасные стены, то тебе останется только поверить, что я сделаю все возможное ради своей безопасности и безопасности близнецов.

Разговор неожиданно повернул в другую сторону, в область, которую оба до сих пор старались обходить. Молчание затягивалось, исполненное надежды на понимание и поддержку.