Романтика. Вампиры - Триша Телеп

— Я помню все, — шепнула Мария.

— Лучше не помнить, — бесцветным голосом отозвался Змей.

— Откуда такая жестокость?! — выпалила она, впиваясь в него свирепым взглядом. — Ты все у меня отнял!

— О твоей безопасности думал…

— Я понимаю, почему ты так поступил, — обреченно проговорила Мария. — Но как ты это выносишь после всего, что между нами было?!

Змей судорожно сглотнул и еще плотнее прижал к себе Марию.

— Я каждый день возвращаюсь в этот мир, потому что знаю: ты рядом, — хриплым от переполнявших его чувств голосом ответил Змей. — Я знаю, что ты жива, и утешаюсь этим.

Мария медленно покачала головой:

— Ты снова меня бросишь и заберешь все воспоминания о нашем прошлом?

Боль в ее голосе пронзила его душу.

— Иначе… нельзя.

— Поэтому я и не могу начать все сначала, — невесело усмехнулась она. — Ты до сих пор живешь в каком-то закоулке моей памяти.

Начать все сначала? Змей зажмурился, умоляя Всевышнего сделать Марию сильной.

— Если хочешь, могу тебя освободить. — Змей открыл глаза и наткнулся на пристальный взгляд Марии.

— Ты позволишь мне завести любовника? Или выйти замуж?

От таких слов душа Змея разрывалась на части, но он заставил себя сделать непроницаемое лицо.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива и ничего не боялась.

Мария уткнулась в его плечо:

— Сегодня наша годовщина, помнишь?

Змей медленно выдохнул: только бы Мария не начала молоть чушь, как во время предыдущей встречи!

— Прости, я без подарка.

Мария вцепилась в волосы на его груди.

— Есть и другие варианты, — твердо проговорила она. — И право выбора принадлежит мне.

— Тебе со мной нельзя.

— Потому что это слишком опасно? Да, я помню. Ты вытолкнул меня на улицу, а сам остался на складе.

— Я спас тебе жизнь.

— Ценой нашего счастья. Ты не имел права принимать такое решение в одиночку.

— Решение принято, и вернуть ничего нельзя.

— Но ты ведь возвращаешься!

— Значит, я слабый.

Мария разжала пальцы и подняла голову:

— Возьми меня с собой, пожалуйста!

В огромных карих глазах было столько мольбы, что Змей едва не сдался.

— Тебе со мной нельзя, — монотонно повторил он. — Не хочу, чтобы ты видела, кем я стал и как живу.

— Ты вампир. — Мария зарылась лицом ему в грудь. — Боже, так они и впрямь существуют! Я ведь думала, что кроме…

— Тот клуб для готов — настоящий вампирский инкубатор. Туда кормиться приходят. Далеко не все вампиры доброжелательные. Тебе не стоило там появляться.

— Сделай меня вампиром, позволь остаться с тобой!

— Перерождение очень опасно. Шансы выжить не выше пятидесяти процентов. Я не буду тобой рисковать.

— А у меня самой нет права голоса?

— Мария… — Змей обхватил ее голову и заглянул в глаза. Ну почему она не понимает?! — Смерть далеко не самый худший исход.

Глаза и нос Марии опухли от слез, на щеках блестели влажные дорожки.

— Тогда объясни, как ты мог меня бросить.

Змей вытер девушке слезы и поднял ее так, что теперь она смотрела на него сверху вниз.

— Если твоя душа не выдержит превращения и выскользнет из тела, мне придется тебя убить. — Голос срывался, в горле стоял ком, но Змей заставил себя договорить. — Я… просто не смогу.

Слезы Марии часто-часто закапали на его щеки.

— В день, когда ты исчез, я вроде бы видела тебя на улице. На тротуаре.

— На меня напали и превратили в вампира. Во мне бушевала дикая кровожадность. К счастью, мне хватило здравого смысла не приближаться к тебе. Я бы… всю кровь у тебя высосал.

— Куда же ты пошел?

— В притон, мы там целую оргию устроили — пили теплую кровь ведрами. Я насытился, а потом жутко мучился тошнотой.

— А женщины? Ты был с кем-нибудь, кроме меня?

Змей знал: правда причинит Марии боль, но соврать не мог.

— Так, банальные связи.

Мария закрыла глаза.

— Кровожадность и похоть — основные чувства любого вампира. Без крови и секса мы сходим с ума, поэтому даже самые верные и преданные удовлетворяют естественные потребности на стороне.

Мария всхлипнула и вытерла лицо рукой:

— Не представляю, как бы я это пережила. Как отпустила бы тебя к другой женщине.

— Теперь понимаешь, почему я ушел? Почему сразу не разыскал тебя?

— Разве нельзя было что-то изменить? Хотя бы воспоминания мне оставить?

— Я боялся, что ты не устоишь перед желанием меня найти.

Мария прищурилась и скривила губы в недоброй улыбке:

— Не устою перед желанием? До сих пор считаешь себя неотразимым?

Змей поднял правую бровь:

— А разве это не так? Разве ты меня неотразимым не считаешь?

На лице Марии читалась горькая ирония вперемешку с безысходностью.

— Ты за полчаса в койку меня уложил. Пожалуй, ты прав. — Она тяжело вздохнула. — И что дальше?

— Еще немного побуду с тобой, а потом обратно.

— Как ты это делаешь? Как стираешь мои воспоминания?

— Я поцелую тебя, потом уйду, и ты обо мне забудешь.

— Дэнни…

— Что?

— Ты ведь и раньше ко мне приходил? Ну, как сегодня. Значит, отпускать меня не хочешь. Если эти короткие… свидания — все, что у нас осталось, я согласна, мне хватит и их.

— Это несправедливо по отношению к тебе.

— Каково тебе будет знать, что я жива, но тебе не принадлежу?

Мария думала не о себе — она беспокоилась о нем. Змей едва не разрыдался.

— Будет мучительно больно, — тихо сказал он. — Но я готов тебя отпустить. Хочу видеть тебя счастливой.

— Я вовсе не несчастна. Просто… сексом не занимаюсь и особой потребности в этом не испытываю. По-моему, все вполне естественно. Хочу, чтобы это свидание не стало последним. Пожалуйста, Дэнни!

— Хорошо, — прохрипел Змей: от избытка чувств сжалось горло.

— Ты и раньше ставил меня перед выбором? — наклонив голову, спросила Мария.

— Да.

Она вскинула брови и растянула губы в улыбке:

— Приятно осознавать, что я последовательна в своих решениях. Ты по-прежнему коп?

— Скорее, тайный агент, — уклончиво ответил Змей. Разве мог он сказать Марии, что сейчас владеет одним из вампирских притонов, каждую ночь проводит в постели с добровольными донорами и прикидывается другом самых жутких переродившихся? Разве мог он объяснить, что иначе нельзя? — Плакать больше не будешь?

— Тратить драгоценные минуты на плач — преступление. А можно вопрос? Где мое обручальное кольцо?

Змей неохотно оторвался от ее тела, встал с постели и вытащил из кармана джинсов бумажник. В нем лежало сияющее золотое колечко.