Создатели небес - Фрэнг Герберт

Келексель распрямился, вскочил на ноги, не в силах оторвать взгляд от Фраффина.

— Вы не в своем уме!

— Сядьте, посетитель, — сказал Фраффин. И удивился себе. «Зачем я принуждаю его? Чтобы оправдать в своих глазах то, что должен сделать? Если так, тогда я должен дать ему что-то, что он может использовать против меня. Я должен уравнять наши силы в этом поединке».

Келексель упал в кресло. Он напомнил себе, что чемы в большинстве невосприимчивы и к более причудливым формам сумасшествия, но кто знает, какие стрессы могли стать результатом жизни на окраине вселенной, постоянного контакта с чужой расой. Психоз скуки наводил ужас на всех — возможно, Фраффин стал жертвой этого синдрома.

— Посмотрим, есть ли у вас совесть, — сказал Фраффин.

Заявление прозвучало столь неожиданно, что Келексель лишь изумленно вытаращился на Фраффина. Хотя появилось чувство затаенного опустошения внутри, и Келекселю почудилась угроза в словах Фраффина.

— Что плохого может быть в этом? — спросил Фраффин. Он повернулся. Кто-то из команды принес вазу с розами и поставил на книжный шкаф за рабочим столом. Фраффин взглянул на розы. Они полностью распустились и роняли кроваво-красные лепестки, точно гирлянды на алтаре Дианы.

«В Шумерии больше не шутят, — подумал он. — Мы больше не острим, перемежая глупостями мудрость Минервы».

— О чем вы говорите? — спросил Келексель.

Вместо ответа Фраффин передвинул управляющий рычаг под рабочим столом. Транслятор пантовива зажужжал, оживляясь, скользнул по комнате, точно гигантская пчела, и разместился справа от Фраффина.

Келексель взглянул на него, ощутив, как пересохло во рту. Машина для легкомысленных развлечений вдруг превратилась в чудище, которое, казалось Келекселю, могло в любой момент напасть на него.

— Как чутко с вашей стороны было выдать такой же вашей наложнице, — сказал Фраффин. — Поглядим, что она смотрит?

— Какое отношение это может иметь к нам? — спросил Келексель. Он явственно слышал гнев и нерешительность в собственном голосе и понимал, что Фраффин знает о его реакции.

— Посмотрим, — сказал Фраффин. Он повернул панель с контрольными рычагами так, чтобы легко было дотягиваться, любовно передвинул их. На экране возникла туземная комната на поверхности планеты — длинное, узкое помещение с бежевыми оштукатуренными стенами и коричневым крашеным потолком. Камера смотрела прямо на дощатый стол с выжженными следами от сигарет, торчавший из-за парового радиатора, который шипел под красно-белыми занавесями, обрамлявшими зарешеченное окно.

За столом лицом друг к другу сидело двое мужчин.

— Ага, — сказал Фраффин. — Слева отец вашей наложницы, справа — мужчина, с которым она спарилась бы, если бы в дело не вмешались мы и не отдали ее вам.

— Глупые, никчемные туземцы, — фыркнул Келексель.

— Но она наблюдает за ними прямо сейчас, — сказал Фраффин. — Это то, что идет по ее пантовиву… который вы столь любезно ей предоставили.

— Она совершенно счастлива здесь, я уверен в этом, — сказал Келексель.

— Тогда почему бы вам не освободить ее от манипулятора?

— Когда она будет полностью готова, — сказал Келексель. — Она будет больше чем довольна служить чемам, когда поймет, что мы можем ей дать.

— Ну разумеется, — сказал Фраффин. Он разглядывал профиль Энди Турлоу. Его губы шевелились, но Фраффин отключил звук. — Именно поэтому она смотрит эту сцену из моей текущей постановки.

— И что такого важного в этой сцене? — спросил Келексель. — Возможно, ее захватило ваше мастерство.

— В самом деле, — сказал Фраффин.

Келексель осмотрел туземца, стоявшего слева. Отец его наложницы? Он увидел, как набрякли веки туземца. Туземец выглядел существом с грубыми чертами лица, так и дышавшими скрытностью. Туземец почти потянул бы на крупного чема. Как могло такое создание произвести на свет его стройную грациозную наложницу?

— Тот, с которым она бы спарилась, туземный знахарь, — сообщил Фраффин.

— Знахарь?

— Они предпочитают называться психологами. Послушаем?

— Ну вы же сказали — что плохого может в этом быть?

Фраффин повернул ручку громкости.

— Да, и вправду.

— Возможно, это будет любопытно, — сказал Келексель, но в его голосе не слышалось любопытства. Почему его наложница наблюдала за созданиями из своего прошлого? Это могло причинить ей боль.

— Чшш, — сказал Фраффин.

— Что?

— Слушайте!

Турлоу нагнулся поправить кипу бумаг на столе. Звук немного шипел. Келекселя и Фраффина окружила сенсоцепь, нахлынул запах пыли, застоявшегося и полного странных ароматов воздуха.

С экрана загремел гортанный голос Джо Мэрфи:

— Не ожидал увидеть тебя, Энди. Слышал, у тебя был какой-то приступ.

— Должно быть, однодневный грипп, — сказал Турлоу. — Он сейчас у всех.

Фраффин расхохотался.

— Есть какие-нибудь вести от Рути? — спросил Мэрфи.

— Нет.

— Ты опять ее упустил, вот что. Хотя я велел тебе позаботиться о ней. Но, возможно, женщины все одинаковые.

Турлоу поправил очки, поднял голову и взглянул прямо в глаза наблюдающих чемов.

Келексель открыл рог от изумления.

— Что вы понимаете из этого?

— Невосприимчивый! — прошипел Келексель. И подумал: «Теперь Фраффин у меня в руках! Позволить невосприимчивому наблюдать за операторской командой!»

Расследователь спросил:

— Неужели он еще жив?

— Недавно мы дали ему попробовать немного нашей власти, — сказал Фраффин, — но я нахожу этого туземца слишком забавным, чтобы уничтожать.

Мэрфи прочистил горло, и Келексель откинулся назад, слушая и наблюдая. «Тогда уничтожь себя, Фраффин», — подумал он.

— Ты не заболел бы, будь ты здесь, — сказал Мэрфи. — Я даже поправился на тюремной диете. Что меня удивляет, так это то, как хорошо я приспособился к здешнему режиму.

Турлоу вернулся к лежащим перед ним бумагам. Келексель поймал себя на том, что действия созданий завораживают, ощутил, что исчезает, превращаясь в чуждых ему существ, становясь одним комком настороженных чувств. Но внутри него раздражающий голосок спрашивал: «Почему она смотрит на этих существ из ее прошлого?»

— Дела идут неплохо, да? — спросил Турлоу. Он разложил перед Мэрфи стопку покрытых чернильными кляксами карточек.

— Ну, это затягивает, — сказал Мэрфи. — Здесь некуда спешить.

Он пытался не смотреть на карты.

— Но вы думаете, тюрьма вам подходит?

Фраффин пощелкал настройками пантовива. Точка наблюдения резко сместилась. Два туземца превратились в увеличенные профили. (У Келекселя появилось странное чувство, что его самого передвинули, затолкали внутрь, и заставили смотреть вниз на двух туземцев.)