Лучинушка - Ольга Дмитриевна Конаева

Максимовне? Такого с ним ещё не бывало. А тут этот разгром… Здесь явно что – то искали. А что, если он в это время был дома и его убрали, как свидетеля?

– И куда его могли деть? Трупа, как мы видим, здесь нет. Унесли с собой?

– А если унесли? – упрямо настаивала Стеша.

– Каким образом? В сумке?

– Подождите, – остановила Софья Николаевна, – надо посмотреть в саду.

– Как же я не подумала, – воскликнула Стеша, бросаясь к двери, – вдруг он где – то там лежит раненный и ему нужна помощь!

Все трое быстро обследовали весь участок, но ничего подозрительного не нашли. Они возвращались в дом, когда от калитки раздался пронзительный голос Марьи Ивановны, жившей напротив, в крошечном деревянном домике, который до боли в сердце напоминал Стеше покинутый родимый дом, при каждом взгляде на который ей вспоминалась бабуля.

– Здравствуйте, девочки! У вас всё в порядке?

– Спасибо, в порядке… – ответила Софья Николаевна, собираясь проскользнуть мимо.

– Вот ещё заноза… – пробормотала Надежда Семёновна.

Марья Ивановна была чрезвычайно любопытная особа небольшого росточка, худенькая и болезненная на первый взгляд, однако, энергии, имевшейся в её тщедушном теле, хватило бы на троих.

По сути своей она являлась очень добрым человеком, всегда готовым прийти на помощь. Однако её неукротимое желание вникать в чужие дела и давать ненужные советы заставляли каждого при встрече с нею делать занятой вид, и, на ходу поздоровавшись, спешить мимо, пока она не успела завести длинный и пространный разговор, прервать который было непросто.

– Слава богу. – радостно сказала Марья Ивановна, – а то я увидела, как из вашего двора вышел милиционер, и подумала, уж не случилось ли чего?

– Надо бы с нею поговорить, – сказала Софья Николаевна, останавливаясь, – может, она что – то видела.

Все трое развернулись, как по команде, и поспешили к калитке.

– А я думаю, с чего бы это к вам пожаловала милиция… – повторила Марья Ивановна, не веря такому неожиданному повороту событий.

– Наверное, вы имеете в виду нашего нового участкового, – сказала Софья Николаевна, – а к вам он разве не заходил?

– Ко мне? – удивилась Марья Ивановна, – Нет, не заходил. А ко мне – то ему зачем?

– Ну как же. Он должен был зайти в каждый дом, чтобы познакомиться с жителями своего района.

– Жаль, что не зашёл. Я бы рассказала ему про огоньки… – в предвкушении долгого разговора остренькое, чем – то похожее на лисье, личико Марии Ивановны приняло загадочное выражение.

– Какие огоньки? – спросила Софья Николаевна, начиная сожалеть о том, что так опрометчиво попалась на удочку этой любопытной особы, фантазии которой теперь придётся выслушивать до бесконечности.

– Я опять видела огоньки в развалинах, которые рядом с вашим домом. Маленькие, словно светлячки. Похоже, опять Дарьина душа мается…

– Дарьина? Кто такая Дарья? – Софью Николаевну в данный момент меньше всего интересовала чья – то мятущаяся душа, однако прерывать едва начавшийся разговор не позволяло воспитание.

– А разве вы о ней не слышали? – удивилась Марья Ивановна, вытирая уголки морщинистого рта скомканным платочком, – Дарья это убиенная хозяйка сгоревшего дома, того, что рядом с вашим участком. Это произошло давно, тогда на месте нашего района ещё была деревня. И участки наши были раз в десять больше, чем теперь, одной картошки да репы выкапывали полные погреба, и капусты с огурцами квасили вооот такие бочки, так что хватало до самой весны …

– И всё было натуральное и полезное, не то, что сейчас… – подключилась Надежда Семёновна, чувствуя, что самой подруге выпутаться из хитросплетения разговора, завязанного Марьей Ивановной, удастся нескоро. – так что же случилось с Дарьей?

– И ещё по полоске какого – нибудь зерна сеяли для курочек, а теперь обрезали всё по самую задницу …– не сдавалась Марья Ивановна, однако, почувствовав, что дамы, попавшиеся на крючок интересующей их темы, могут с него сорваться, вернулась к Дарьиной душе, – про Дарью уже все позабыли, а я помню, как сейчас. Красавица была, глаз не отвести. Высокая, статная, лицо белое, словно луна, брови как нарисованные, коса чуть не до колен. Сколько мужиков по ней сохло, не перечесть. А она нашла себе черноглазого красавца, похожего на цыгана. Откуда он такой явился, не знаю, но пара была на загляденье. Только в нашей деревне он не прижился, видать, сельский труд был ему не по нраву. Потому постоянно и уезжал куда – то на заработки. Так они и жили, наездами, то ли муж с женой, то ли любовники, и не разберёшь. Зато одевал её как куклу, платья из шелка и бархата, шуба лисья, вся в золоте, в общем, ходила она как королевна. Хотя люди его не очень уважали. Деревенские таких не любят. Наверное, от зависти.

А потом он исчез и не появлялся года полтора. Думали, он её бросил, но Дарья говорила, мол попалась ему работа, такая хорошая, что жалко терять, хотя слух прошел, что он сидит под следствием. Детей у них не было, а тут, покуда он пропадал, она родила. Людям говорила, будто сама ездила к нему на побывку и на радостях понесла, только это всё неправда. Бабы, которые младенца этого видели, удивлялись, мол, как у такой красивой пары мог народиться такой лягушонок, ни капли на них не похожий.

Уж и не знаю, как она собиралась перед ним оправдываться. А в скором времени он объявился. Раньше – то огороды были большие и дома стояли редко, не то что сейчас. А мой был ближе всех, и я первая услыхала их крики. В окошко было хорошо видно, что это был он. Видать, только пришел, и как увидал дитя в колыске, сразу озверел и давай её бить смертным боем. Как она кричала, как кричала, мне её крики слышатся до сих пор: – «Не виноватая я, не виноватая. Этот твой богом проклятый друг явился не один, что я могла поделать одна против троих»… А он ей – «врёшь, сука, вы вместе решили меня кинуть… всех порешу, а заодно и тебя с твоим отродьем»… Потом что – то загрохотало и всё стихло, только дитя кричало как резанное.

Гляжу, он наружу выскочил и дверь подпёр. Потом дом керосином облил, поджег вместе с ней и младенцем, а сам убёг. У меня от страха ноги отнялись, стою и двинуться не могу, и закричать боюсь, вдруг он вернётся и меня порешит. Пока люди сбежались, она скончалась, то ли угорела, то ли он прибил её до смерти, не знаю. А младенца спасли. Милиция забрала его и отправила в детдом.

С тех самых пор участок пустует, и стали на нём иногда мелькать огоньки. Люди говорили, будто это Дарьина душа бродит, ребёночка ищет.