Малышкина и Карлос. Магические врата - Елена Старкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ноги у всех троих были ватными, и шли они теперь очень медленно, прислушиваясь к окружавшей их темноте. Но Алиса с удивлением отметила про себя, что относится к происходящему как к чему-то совершенно обыденному, а не из ряда вон выходящему…
Сидя в своей темнице, Грызлов время от времени принимался жалобно выть. Он понимал, что это и бесполезно, и не очень красиво, но ничего не мог с собой поделать. Лишившись Оссуария, который поддерживал его своей болтовней, домовой окончательно пал духом. Век домовых долог, и мог он просидеть в каменном мешке еще лет сто – сто двадцать, а это ему совершенно не улыбалось. Тем более что он любил свою работу и выполнял ее хорошо, и не его, Грызлова вина, что остался он без дома и без подопечных.
Он с тоской вспоминал румяные ватрушки, которые часто пекла хозяйка дома, уют и чистоту тщательно прибранных комнат. Даже мусорное ведро всегда было вымыто и застелено специальным пакетом. Лет сто назад никому бы и в голову не пришло не взять с собой своего домового на новое место жительства! Грызлов окончательно расстроился.
Домовой пробовал петь песни один, но без Оссуария получалось плохо, грустно и все на один мотив «Ты гори, гори, моя лучина». Не надеясь, что кто-нибудь услышит его, Грызлов вывел особо пронзительную руладу. И тут он услышал доносившиеся издали молодые голоса и шум приближающихся шагов. А вскоре и свет фонаря показался в конце темного коридора.
– Разлай Макдональдович, – кричала Алиса, – мы идем!
Вскоре спасатели остановились возле гигантской морды домового. Швыров направил на него луч фонаря и с трудом удержался от смеха. Собачка Баскервилей отдыхает.
Алиса и Юля были ошеломлены видом гигантских бровей и усов Грызлова. Они нависли над спасателями как лохматые ветви елей. Алиса положила руку на его мокрый и теплый нос, и Грызлов чихнул так, что всех троих буквально смело с ног.
– Снимите с меня эту проклятую штукенцию! – заголосил домовой, протягивая к ним распухшую лапу с перстнем.
Алиса встала, схватила Грызлова за баки, и нежно поцеловала в гигантскую лохматую морду.
– Сейчас, сейчас мы тебя вызволим, – заверила она его, – потерпи еще немножко.
Юля недолго думая схватила домового за лапу и стала стягивать с него перстень. Однако он как будто слился в единое целое с распухшим гигантским пальцем Грызлова и, несмотря на все старания девочки, не сдвинулся ни на миллиметр.
– Ой, мне больно! – завыл домовой. – Ты мне палец оторвешь!
Припомнив, как они с Алисой открывали магический занавес на Сухаревской площади, Юля отчаянно захотела взять перстень, и он послушно соскользнул с пальца Грызлова на ее ладонь.
– Ура! – завопил домовой.
Швыров направил на перстень луч фонаря. Все трое склонились над ним, забыв на минуту о Грызлове. Перстень как перстень, даже не очень красивый, с тусклым, грубо обработанным серым камнем, похожим на обычный гранит.
– Что будем с ним делать? – спросила Юля.
Алиса со Швыром переглянулись, и рэпер отрицательно покачал головой: нет, мол, я его не возьму. Алиса тоже не проявила желания иметь с ним дело.
– Ладно, пусть колечко пока побудет у меня, – решительно заявила Юля.
Перстень удивительным образом сузился и, когда Юля надела его на палец правой руки, оказался ей впору.
– Может быть, не стоит надевать его на руку? – засомневалась Алиса. – Положи его лучше в карман, вон что с Грызловым случилось…
– Да ничего не будет, – легкомысленно заявила Юля, – я ведь ничем не болею.
Грызлов оставался таким же огромным еще несколько минут, потом почувствовал, что может немного повернуться. Раздался негромкий хлопок, и у ног Алисы оказалась небольшая черная собачка.
– Ручки мои, – радовался домовой, – ножки мои!
Грызлов запрыгал вокруг спасателей, разминая затекшие лапы.
– Спасибо, други мои любезные! – с чувством произнес он. – Я этого никогда не забуду…
Глава 3
Пройдя собеседование, Ниночка Водорябова быстро покинула студию погоды и бегом направилась к Малышкиной – делиться радостью. На дверях студии горела красная надпись «Внимание! Прямой эфир!».
Ниночка осторожно приоткрыла дверь. Сидя перед камерами, Корделия зачитывала срочное сообщение:
– Неслыханный рост преступлений, несчастных случаев и катастроф в Москве и Московской области… Ученые связывают эти катаклизмы с природной атмосферной аномалией, получившей название «серый смог»…
Водорябова тихонько прикрыла дверь. Через несколько минут надпись над дверью погасла, и Нина влетела в студию. Корделия все еще сидела за синим стеклянным столом, но уже курила длинную, тонкую сигарету.
– Корделия! Корделия! Я тебе так благодарна! Если бы не ты… – бросилась к ней Водорябова.
Корделия еще не пришла в себя после эфира. Она рассеянно посмотрела на Нину.
– Ну что? Собеседование прошло удачно?
– Меня взяли ведущей в студию погоды. Я буду ведущей программы «Метеоскоп», – зачастила Ниночка, – меня взяли! Ты не представляешь, что это для меня значит!
– Очень хорошо представляю, – с довольной улыбкой сказала Корделия, косясь на открытую дверь.
В ее проеме застыла соляным столбом сбитая с толку визажистка Светочка.
«И чего это Нинка перед Малышкиной так стелется? – подумала она, наблюдая эту сцену братания вчерашних заклятых врагов. – Она же Корделию терпеть не может!»
Светочка недовольно дернула плечом, отвернулась и поцокала каблучками в направлении своей гримерки.
А Ниночка попросила Корделию уделить ей несколько минут для разговора наедине. Та удивилась, но не отказала: начав делать добрые дела, трудно остановиться. Впрочем, и злые тоже.
Ниночка вернулась к двери и закрыла ее. Потом подошла к Малышкиной и протянула ей на ладони необычной формы серебряную брошь. Корделия с изумлением смотрела на безделушку.
– Где ты это взяла? – довольно резко спросила Малышкина. – Она всегда лежит у меня сумочке!
– Ты не поняла! Это моя семейная реликвия, и я хочу тебе ее подарить за то, что ты для меня сделала! – затараторила Ниночка. – Ты не сомневайся, вещь хоть и не очень дорогая, но старинная и красивая!
Корделия потеряла дар речи. Посидев без движения несколько секунд, все так же молча полезла в сумочку, достала кошелек и вытряхнула из маленького отделения точно такую же брошь. Потом протянула ее Водорябовой. На их ладонях лежали две совершенно одинаковые безделушки из черненого серебра, покрытые мелким рельефным узором, напоминающим виноградные листья. В центре брошей располагались замысловато изогнутые буквы.
– Что это? – почему-то шепотом спросила Водорябова.
– Ничего не понимаю, – сказала Корделия, – они абсолютно одинаковые!
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что у брошей все-таки имеется различие. Обе они были выполнены в виде половинки окружности, но у Корделии была правая часть, с буквами «Sel», а у Ниночки левая, с бувами «enA» Корделия приблизила броши друг к другу, и оказалось, что это две половины одной вещи. Буквы соединились.
– «SelenA», – прочитала Корделия, – луна! Это две половины одной луны!
– Как такое возможно? – растерянно спросила Ниночка.
– Я сама не понимаю, – ответила Корделия, – знаешь что, через час пройдут ночные новости, давай подъедем к нам домой и поговорим. Странно все это…
– Я бы с радостью, – сказала Нина, – но дома котенок один, мне его покормить надо.
– Ладно, – решила Корделия, – тогда поедем к тебе.
В это время глубоко под землей, в тайном кабинете Брюса произошло удивительное событие. Маленькая зеленая игуана в переставленной Алисой банке вдруг начала бурно расти. Она увеличивалась и заполнила собой все пространство, продолжая подрастать как на дрожжах. Наконец, банка не выдержала такого напора и рассыпалась на мелкие осколки. Зеленая ящерица легко шагнула с полки и уселась у стены, подвернув под себя шипастый хвост.
Не каждому так везет после трехсот лет невезения! Добрая девочка поставила банку на замурованный в полке перстень Саваофа! Конечно, она не знала об этом, но ведь поставила! И теперь зеленый змий приобрел свой обычный вид и размер! А еще очень не прочь был пошалить!
Змий обошел комнату по периметру и безошибочно выбрал из целой армии посудин ту, которая была ему так нужна. Разинув зубастую пасть, он аккуратно откусил горлышко у бутыли и выплюнул его на пол. Потом приставил бутылку к пасти, как горнист трубу, быстро вылил в себя содержимое. По кабинету поплыл резкий запах спирта. Змий довольно хрюкнул и занюхал дозу хвостом. Красота!
Профаны часто путают зеленого змия, горячо любимого всеми выпивохами беса алкоголя, с другим змием, который уговорил Адама и Еву откушать запретного плода в райском саду. Но так как тот змий был справедливо наказан лишением ног, любому мыслящему человеку ясно, что они не имеют друг с другом ничего общего, кроме предков. Так, дальние родственники, не более.
